Посвящается 100-летию выхода в свет работы И.В.Сталина «Марксизм и национальный вопрос»

Разрешение проблем
национальных взаимоотношений в русле Концепции общественной безопасности

———————

О ликвидации системы эксплуатации «человека человеком»
во многонациональном обществе

Санкт-Петербург
2012 г.

Предлагаемая вниманию читателя работа дополняет работы ВП СССР «О расовых доктринах: несостоятельны, но правдоподобны» (2000 г.)¹, «От корпоративности под покровом идей к соборности в Богодержавии» (2003 г.) и «Смута на Руси: зарождение, течение, преодоление…» (2006 г.). Поэтому, настоящая работа не во всём удовлетворяет принципу самодостаточности для понимания некоторых затрагиваемых в ней тем, вследствие чего подразумевает, что читатель должен ознакомиться с названными и с некоторыми другими работами ВП СССР, на которые в тексте есть ссылки.

ОГЛАВЛЕНИЕ

1. Мнения государственной власти
о национальных взаимоотношениях в постсоветской Россионии
и действительность

Президент РФ Дмитрий Медведев изменил повестку последнего в 2010 году заседания Госсовета, состоявшегося 27 декабря:

«… я считаю правильным изменить сегодняшнюю повестку дня, чтобы сказать о том, без чего не может быть никакого будущего ни у нас, ни у наших детей, может быть, о главном национальном приоритете, без которого не может развиваться нация, о важнейшей задаче и для Государственного совета, для государственных структур, без решения которой невозможно сохранение и развитие самого государства. Это общее дело, в которое на практике включены миллионы наших людей, включены все мы на бытовом, общественном, политическом уровне. Что это за дело? Это поддержание гражданского мира, межнационального и межконфессионального согласия в нашей стране.

Я не буду напоминать о том, что наше государство было создано трудом многих народов, но это именно так. Люди разных религий, люди разных культур год за годом, по сути, век за веком строили нашу огромную страну. Вы знаете, что эта история была всегда сложна и неоднозначна, в том числе и новейшая история. Здесь не нужно ничего приукрашивать. Мы должны исходить из реалий, тем более что нигде в мире пока не найден рецепт абсолютной социальной гармонии. Но нельзя отрицать и того факта, что Россия является воистину уникальной страной, имеющей бесценный и, пожалуй, неповторимый опыт. Этот опыт заключается в том, что в отличие от многих других стран, от многих других федераций народы нашей страны в значительной мере сохранили и обычаи, и язык, и свою религию. И при этом обрели политическое и культурное единство в составе одного из самых мощных государств мира. Такое сочетание единства и многообразия в целом делает нас сильной и влиятельной нацией. Но это состояние не является раз и навсегда данным (достаточно вспомнить события конца 80-х годов, достаточно вспомнить, что произошло с Советским Союзом), такого рода гармония достигается повседневными систематическими усилиями всего общества, всех органов власти» (Стенографический отчёт о совместном заседании Госсовета и Комиссии по реализации приоритетных национальных проектов и демографической политике. — Официальный сайт президента РФ: http://президент.рф/выступления/9913).

На этом же заседании премьер-министр РФ В.В.Путин высказал следующую оценку положения дел в стране:

«Конечно, нам должно быть стыдно за то, что сейчас происходит¹. Вы посмотрите, мы же все родом из недалёкого прошлого. Ведь в Советском Союзе не было таких проблем с межнациональными отношениями. Советской власти удалось создать обстановку межэтнического и межконфессионального мира. Не было таких проблем, где бы мы ни жили. Мы с Дмитрием Анатольевичем родились и выросли в Ленинграде. Выросли. Я не помню, никогда не было, чтобы в Ленинграде были проявления какого-то национализма. Да и в Москве наверняка не было такого, в других частях Советского Союза ничего подобного не было.

Я недавно разговаривал с одним из своих товарищей. Он сейчас живёт и является гражданином одной из независимых республик. Мы вместе учились в университете. Он вспоминал, как он оказался в русской деревне и там заболел, его как родного выхаживали. Ничего подобного не было из того, что мы сейчас наблюдаем в стране. Почему? Тому есть несколько причин. И первая заключается в том, что советской власти удалось создать некую субстанцию, которая оказалась над межнациональными и межконфессиональными отношениями. К сожалению, она была и носила идеологический характер. Это социалистическая идея. Даже придумали некую новую общность людей — советский народ. А у нас такого нет сегодня. Мы говорим: россияне, российский народ. Но это пока не то. Мы с вами не смогли найти эквивалента того, что было в Советском Союзе изобретено. И я думаю, что нам искать-то далеко ходить не нужно. Есть только одно, что может заменить то, что неплохо работало раньше, — это общероссийский патриотизм. Просто мы с вами не используем его, не развиваем эту мысль, а подчас даже стесняемся её. А здесь нечего стесняться, этим гордиться нужно. Нужно, чтобы каждый человек гордился своей страной¹ и понимал, что от успеха всей страны зависит успех каждого и наоборот. Но для того, чтобы это понимание пришло, над этим мы все должны работать» (там же; все выделения текста жирным — наши при цитировании).

После выступления премьера В.В.Путина президент РФ Д.А.Медведев признал некомпетентность государственной власти в проблематике национальных взаимоотношений, хотя вряд ли сам понял смысл им сказанного²:

«Я просто хотел бы, чтобы после сегодняшнего нашего неподготовленного совещания, тем не менее, были сделаны самые серьёзные выводы, потому что мы некоторое время назад собирались, по свежим следам, я собирал правоохранителей, давал указания Министерству внутренних дел, прокуратуре, некоторым другим структурам. И я понял из выступлений некоторых наших коллег — руководителей регионов, что для них межнациональная политика — это некая абстракция (выделено жирным нами при цитировании). Ещё со времён Миннаца, который возглавлял Иосиф Виссарионович Сталин, это где-то наверху, и на самом деле мы к этому не имеем отношения» (там же).

И далее Д.А.Медведев подвёл итог:

«Уважаемые коллеги, я хотел бы прежде всего обратить ваше внимание на то, что за поддержание гражданского мира, согласия, межнациональные отношения отвечает не ФСБ с милицией, а регионы, потому что стычки, проблемы, преступность, убийства у вас совершаются. Конечно, от федеральной компоненты очень многое зависит, от силовых структур, но мы же понимаем, что эти проблемы вызревают не просто в каких-то преступных анклавах. Нет, они вызревают на улице, в обычных домах. Стало быть, это общая забота.

Только что Владимир Владимирович, выступая, вспомнил Советский Союз, который действительно нашёл свою схему достижения определённого результата межнационального мира³. Возможно ли повторение того, что было сделано в советский период? Мы с вами все реальные⁴ люди, понимаем: нет, невозможно, потому что Советский Союз был государством, построенным на идеологии и, скажем откровенно, очень жёстким государством. Россия — другая [страна], с этим связаны и наши дополнительные возможности, и наши проблемы. Если бы у нас были те возможности, которые были ещё 25 лет назад, скажем откровенно: руководство страны сейчас в этом зале эту тему бы не обсуждало, другие средства были бы применены где-то эффективно, а где-то нет. Судьба Советского Союза в этом смысле даёт самую лучшую пищу для размышлений.

Но нам действительно нужно вырабатывать новые подходы. И, несмотря на то, что мы иногда улыбались, когда говорили о новой советской общности, народе, на самом деле эта идея была абсолютно правильной. Другое дело, что такие конструкции, такие общности не на бумаге возникают и не по велению президентов или генеральных секретарей. Это результат многотрудной работы общества, десятилетней. Вспомним, что ещё 40 лет назад в Соединённых Штатах Америки представители разных рас и национальностей зачастую сидели на разных лавках, а сейчас это весьма толерантное общество. И нам не нужно стесняться учиться. Но идея российской нации абсолютно продуктивна, и её не нужно стесняться.

Что же касается административных вопросов, я думаю, что здесь вся полнота власти есть и у Федерации, и в регионах. Конечно, вопросами регистрации, как и вопросами миграционной политики, нужно заниматься сообща. И регистрационная политика, и миграционная политика должна быть внятной, объяснимой людям. Мы не сможем сегодня заблокировать перемещение граждан по территории страны, но мы должны контролировать, что происходит. Мы не можем принимать решения о том, чтобы, скажем, представители одного этноса компактно проживали в одном месте, а представители другого — в другом.

Наша страна пришла в движение. Знаете, у нас могут, конечно, возникать новые конструкции, но сознательно заниматься формированием наших российских «чайнатаунов» мы не будем. Мы единая страна и должны понимать, что все должны учиться жить рядом друг с другом. Иначе ничего не получится, и сбудутся те самые скверные предсказания, которые в начале 90-х годов с большим удовольствием делались целым рядом иностранных аналитиков по вопросам Советского Союза. Вы помните, какую печальную судьбу они предназначили Российской Федерации. Кстати сказать, некоторые наши представители общественности и представители бизнеса, скажем прямо, не видели ничего страшного в том, чтобы наша страна разделилась на несколько кусков: «Так проще управлять, так быстрее деньги заработаем»¹.

Это не только безответственные, это абсолютно преступные подходы, потому что если Советский Союз распался достаточно спокойно, то мы с вами понимаем, какие последствия могут быть для Российской Федерации в случае реализации подобного рода сценариев, которые когда-то были подготовлены². Поэтому работать нужно по-умному³, применяя, естественно, и силу, и в необходимых случаях принуждение, но работать нужно «в поле», работать нужно прямо с людьми. Именно в этом плане у вас есть особые возможности, уважаемые коллеги, руководители субъектов Федерации. Несмотря на то, что все присутствующие в зале сейчас наделяются полномочиями на основании представления Президента соответствующими законодательными собраниями и все вы являетесь, по сути, частью президентской вертикали, тем не менее вы должны быть максимально близки людям, не стесняться общаться по самым разным вопросам. Никакого разрыва быть не должно⁴ (…)» (там же; все выделения текста жирным — наши при цитировании).

На этом «пиар» заканчивается, и за ним следует реальная политика в закрытом от общества режиме, поскольку стенограмма заседания Госсовета 27.12.2010 г., представленная на сайте президента РФ, завершается знаком изъятия последующего текста: <…>.

Причины, по которым тематика Госсовета была изменена без предупреждения (по крайней мере большинства его участников), состоит в том, что 11 декабря 2010 г. в Москве на Манежной площади имели место якобы стихийные⁵ столкновения молодёжи и ОМОНа, поводом для которых послужило убийство кавказцами болельщика «Спартака» Егора Свиридова, после которого кавказцы были отпущены под подписку о невыезде из отделения милиции, куда их доставили сразу же после трагического инцидента. Отметим, что это — не единственный случай убийства представителями кавказских диаспор русских в столице и в её окрестностях либо в населённых пунктах, расположенных в ареале становления культуры великороссов, когда убийцы или не пойманы, или безнаказанны. Но с другой стороны, также следует признать, что злоупотребления со стороны милиции в отношении неславян — тоже норма⁶.

В последующие дни имели место столкновения между представителями разных национальных групп якобы на почве «межнациональной розни» и в ряде других городов и населённых пунктов в разных регионах РФ (в частности, в С-Петербурге и в Ростове-на-Дону, на Ставрополье); кое-где милиции пришлось «профилактировать» такого рода массовые стычки (в том числе — в Москве и в С-Петербурге).

После этого федеральные власти, представители диаспор, руководители субъектов РФ, откуда прибыли представители диаспор, и тех субъектов РФ, куда они прибыли, произнесли множество «правильных» слов на тему «в семье не без урода; преступники не имеют национальности¹; Россия — наш общий дом, в котором множество народов веками жили мирно, созидая мощь общего всем государства» и т.п.

Но вопреки декларациям представителей диаспор и государственной власти о мире в национальных взаимоотношениях как о свойстве российского образа жизни на протяжении веков, статистика правонарушений такова, что повсеместно:

• в ней лидируют пришлые², а не представители населения, постоянно проживающего в том или ином городе на протяжении многих лет;

• пришлые в большинстве своём — люди иных национальностей, а не национальностей, статистически преобладающих в регионе в результате его исторического развития на протяжении многих веков или хотя бы нескольких предшествующих десятилетий.

При этом массово коррумпированному (в том числе и вследствие деидеологизации, закреплённой в Конституции РФ³) чиновничеству — должностным лицам государства — проще собирать дань «интегрально», т.е. с лидеров национальных диаспор и крышуемого криминалитета без различия национальностей криминальных группировок, нежели гоняться за каждым коренным жителем для того, чтобы вымогать у него взятки.

А для того, чтобы криминалитет и диаспоры были платёжеспособны, функцию дополнительного¹ грабежа коренного населения должностным лицам государства приходится возлагать на пришлые национальные диаспоры и криминалитет без различия национальностей. В добавление к этому, в кадровом составе правоохранительных органов в регионах постсоветской РФ, в том числе и на руководящих должностях, за последние 20 лет резко выросла доля представителей пришлых для региона диаспор, которые также соучаствуют в угнетении коренного населения и в защите криминальной деятельности соответствующих диаспор.

Собственно в сопротивлении некоторой части населения такого рода порабощению (большей частью сопротивлении, эмоционально обусловленном, эпизодическом, а не осмысленно-волевом — политико-стратегически целесообразном) и состоит алгоритмика генерации так называемых «межнациональных конфликтов» в Россионии на протяжении всех постсоветских лет: «Кондопога»² вызревает практически во всех городах и посёлках городского типа.

При этом представители диаспор чувствуют: 

• русская культура во многом заместилась русскоязычной культурой разнородного люмпена и потому утратила качество системообразующей культуры, общей всем народам страны, как это было в Российской империи и в СССР;

• по этой причине государственная власть на местах, также люмпенизировалась и, сосредоточившись на приверженности к «ням-ням, трах-трах, цап-хап», не намерена защищать коренное население регионов России от мафиозной деятельности представителей диаспор, какие бы хорошие слова её чиновники ни произносили о многонациональной России, взаимно-национальном согласии и взаимопомощи.

Чувствуя это, участники профессионально-криминальных группировок диаспор и их молодняк, совершающий неожиданные для всех преступления без предварительного умысла, ведут себя по отношению к коренному населению беспредельно нагло, что и порождает эксцессы в национальных взаимоотношениях, только малое число которых становится достоянием СМИ на протяжении всех постсоветских лет.

И реальность такова, что лидируют в этом кавказцы — граждане РФ, а не представители диаспор зарубежья — бывших советских республик и прочих иностранных государств¹.

В подтверждение этого приведём сообщения СМИ о такого рода эксцессах:

«Ведущий спортивных новостей Дмитрий Дерунец телеканала "ТВ-Центр" был избит ранним рождественским утром в баре, где отмечал с друзьями свой день рождения. С журналистом «Комсомолки» связался один из пострадавших в этой драке — редактор и обозреватель сайта «Тайм-аут» Александр Митяев. Приводим его рассказ дословно.

— Я был в баре «Папа Джонс» вместе со своей девушкой. Всего нас было трое мужчин, но Митя (спортивный журналист Дмитрий Дерунец. — Ред.) уже сутки отмечал свой день рождения и всю эту встречу практически проспал на диванчике. И когда кто-то из задиравшей нас компании северокавказцев предъявил ему, что он якобы на кого-то не так посмотрел, Митя только рассмеялся.

— Кто вас задирал?

— Северокавказцы, как я понял. Их было 12 человек, задирали нас целенаправленно. Один из них несколько раз, проходя мимо моей девушки... как бы это изящнее выразиться... рыгал, было понятно, чего кавказцы хотят. Но девушка вцепилась в меня и заставила позвонить в милицию. Мы звонили три раза, но милиция приехала только спустя час после драки. Потом уже, поговорив с милиционерами, я узнал, что за эту ночь из этого бара было несколько вызовов в милицию. Уверен, что все звонки в милицию зафиксированы, и почему на них не отреагировали — большой вопрос. Кстати, видеокамеры записали все, что происходило в это утро, запись сохранилась, сейчас с ней работает следствие.

— Где всё-таки была сама драка — на улице или в баре?

— В баре, в помещении.

— А где была охрана?

— Когда я, уже окровавленный, подошёл к охраннику, он только развёл руками и сказал: «А что я могу сделать?»

— Вы пытались выяснить, что им от вас надо? Причину конфликта?

— К нашей компании подошёл один из кавказцев и спросил, кто у нас старший и кто не побоится выйти с ним на улицу. Там этот кавказец мне заявил, что мои друзья плохо посмотрели на его друзей и к ним есть вопросы. А вот ко мне вопросов нет, потому что я смелый парень. Кстати, один из кавказцев целовался с официанткой бара, было видно, что они хорошо знакомы, и я надеюсь, что их следователи найдут. В общем, после этого разговора, где-то спустя час, кавказцы стали рассаживаться вокруг нашей компании. Брали стулья и садились рядом, окружая. А потом я вижу, как Митю бьют по голове, вскакиваю и тоже получаю удар сзади по голове. Скорее всего, били кастетом. Сейчас еду в Склифосовского — делать рентген и фиксировать повреждения. Дело, насколько я знаю, возбуждено, работают следователи» (Журналиста Дмитрия Дерунца жестоки избили, когда он отмечал свой день рождения». «Комсомольская правда», 08.01.2011: http://www.kp.ru/daily/25618.08/785783/).

Это произошло уже после событий на Манежной, после того, как состоялся Госсовет 27.12.2011 г. и лидеры диаспор высказали своё мнение по поводу межнациональных отношений.

Ещё спустя несколько дней Следственный комитет сообщил:

«В ходе расследования убийства болельщика "Спартака" Егора Свиридова установлено, что уроженцы Северо-кавказских республик умышленно спровоцировали драку, в ходе которой подвергли избиению пятерых москвичей на глазах их знакомой девушки, говорится в сообщении Следственного комитета РФ, размёщенном на сайте ведомства в субботу <15 января>» (http://www.newsru.com/russia/15jan2011/svr_print.html).¹

А до этого:

«Внедорожник Land Rover² около полуночи въехал на высокой скорости на территорию Александровского сада, развернулся на площадке возле Вечного огня и скрылся. В городе был объявлен план "Перехват", через полчаса автомобиль был задержан на Цветном бульваре, сообщает "Интерфакс" со ссылкой на правоохранительные органы.

За рулём Land Rover находился 19-летний студент Московского государственного института международных отношений. По некоторым данным, он является сыном предпринимателя из Чечни. Вместе с ним в машине находился 20-летний безработный москвич, 18-летняя жительница подмосковных Химок и 17-летняя девушка, приехавшая в Москву из Саранска.

В отношении нарушителя составлен протокол об административном правонарушении. За движение по пешеходным дорожкам и тротуарам, а также мелкое хулиганство, сопряженное с неповиновением сотруднику милиции, водителю грозит всего лишь денежный штраф» (http://www.city-n.ru/view/161096.html).

Вообще-то это называется по-русски святотатство. Святотатство у всех народов расценивалось как тягчайшее преступление и в большинстве случаев каралось смертью без каких-либо отговорок³.

В иных ситуациях святотатство по отношению к святыням побеждённого противника было намеренным актом его морального унижения со стороны победителей.¹

И на таком многолетнем событийном фоне президент РФ на встрече с руководством Федерального собрания 17 января 2011 г. сделал итоговый вывод:

«Мы должны уделять внимание нашей многонациональной культуре, но, вне всякого сомнения, особое внимание должно уделяться русской культуре. Это — основа, это — костяк развития всей нашей многонациональной культуры. Это нормально, и об этом должно быть не стыдно говорить.

Русские вообще являются самым большим народом нашей страны. Русский язык является государственным. Русская православная церковь является крупнейшей конфессией нашей страны. Сидящие в этом зале представляют разные культуры, но значительная часть — это представители русской культуры. И нам нужно развивать самые лучшие черты русского характера именно потому, что в какой-то период лучшие черты нашего характера сделали нашу страну сильной, по сути, создали нашу страну. Какие это черты?

Это абсолютно понятные вещи: терпимость, отзывчивость, умение уживаться вместе с соседями, строить совместное государство, уверенность в себе. И как следствие — известное всем великодушие, широкий взгляд на вещи, на свою историю и на историю других. Наверное, именно в этом и проявляется русская традиция и русский характер» (http://www.kremlin.ru/news/10087).

В общеполитическом контексте, — тем более при умолчании президентом о повсеместной наглости представителей диаспор и о государственной необходимости её пресекать и целенаправленно воспитывать народы, чьи представители наглеют за пределами ареалов становления их национальных культур, — выделенный нами в этой цитате жирным текст подразумевает, что русские, будучи НЕВЕЖЕСТВЕННО-уверенными² в себе, должны покорно терпеть и антинародную политику федеральной и местной государственной власти, и поощряемый ею беспредел представителей нерусских диаспор, и сепаратизм национальных автономий, чьё население устало от «бардака», который в РФ на протяжении нескольких десятилетий прогрессировал при попустительстве и прямом соучастии в нём так называемых «русских»³. По существу умолчаний русские должны стать идеальными рабами: т.е. они всем и всё должны, а им никто и ничего не должен и ничем не обязан¹.

И как можно понять из «пиара» Госсовета 27.12.2010 (наиболее показательные выдержки² из которого мы привели в начале раздела) и прочих высказываний главы государства и главы правительства по вопросу о национальных взаимоотношениях, РЕЖИМ НЕКОМПЕТЕНТЕН В ПРОБЛЕМАТИКЕ НАЦИОНАЛЬНЫХ ВЗАИМООТНОШЕНИЙ и явно недостаточно умён, чтобы осознать свою некомпетентность и преодолеть её.

Это же показал и Госсовет по проблематике национальных взаимоотношений, проведённый «на выезде» 11.02.2011 в Уфе (Башкортостан) (см. «В Уфе Дмитрий Медведев встретился с руководителями национально-культурных объединений Башкирии»: http://www.kremlin.ru/news/10310).

Поэтому надеяться на то, что россионский режим «великого комбинатора» с замашками «великого инквизитора»¹ сможет достичь гармонии национальных взаимоотношений, — не приходится².

Но как гласит восточная мудрость, «каков народ — таков и падишах». Поэтому, чтобы управиться с этой проблематикой, необходимо знать то, о чём чинуши режима не догадываются в силу невежества, запрограммированного образовательными стандартами, и нравственно обусловленных слабоумия по отношению к занимаемы должностям и интереса к другой проблематике³; а также необходимо адекватно понимать то, что они знают, но понимают извращённо; и, кроме того, — зная необходимое, следует проявлять политическую волю к разрешению проблем не только чинушам, но и простым гражданам, каким бы социальным статусом те ни обладали⁴.

На достижение гармонии национальных взаимоотношений придётся работать всем сообща либо дисгармония безжалостно, но справедливо погубит всех трусов и лентяев, а так же и «дисгармонистов» — всех тех, кто умышленно создаёт и поддерживает разлад национальных взаимоотношений.

Поэтому приступим к выяснению сути проблемы.

2. Нации, диаспоры, индивиды, многонациональная культура — многонациональное общество

2.1. Сталинское определение термина «нация»

Ставшее практически общепринятым в науке СССР и постсоветской РФ определение нации как социального явления дал И.В. Сталин в работе «Марксизм и национальный вопрос»¹. Приведём полностью раздел I названной работы, озаглавленный «Нация», а не только саму формулировку сталинского определения этого термина, поскольку формулировка представляет собой итог — запечатлённой в тексте — диалектической процедуры познания²: постановки вопросов и нахождения ответов на них в реальной жизни, а осваивать диалектику необходимо всем для того, чтобы стать свободными.

«Что такое нация?

Нация — это, прежде всего, общность, определённая общность людей.

Общность эта не расовая и не племенная. Нынешняя итальянская нация образовалась из римлян, германцев, этрусков, греков, арабов и т.д. Французская нация сложилась из галлов, римлян, бриттов, германцев и т.д. То же самое нужно сказать об англичанах, немцах и прочих, сложившихся в нации из людей различных рас и племён.

Итак, нация — не расовая и не племенная, а исторически сложившаяся общность людей³.

С другой стороны, несомненно, что великие государства Кира или Александра не могли быть названы нациями, хотя и образовались они исторически, образовались из разных племён и рас. Это были не нации, а случайные и мало связанные конгломераты групп, распадавшиеся и объединявшиеся в зависимости от успехов или поражений того или иного завоевателя.

Итак, нация — не случайный и не эфемерный конгломерат, а устойчивая общность людей⁴.

Но не всякая устойчивая общность создаёт нацию. Австрия и Россия — тоже устойчивые общности, однако, никто их не называет нациями¹. Чем отличается общность национальная от общности государственной? Между прочим, тем, что национальная общность немыслима без общего языка, в то время как для государства общий язык необязателен. Чешская нация в Австрии и польская в России были бы невозможны без общего для каждой из них языка, между тем как целости России и Австрии не мешает существование внутри них целого ряда языков. Речь идёт, конечно, о народно-разговорных языках, а не об официально-канцелярских.

Итак — общность языка, как одна из характерных черт нации.

Это, конечно, не значит, что различные нации всегда и всюду говорят на разных языках или все, говорящие на одном и том же языке, обязательно составляют одну нацию. Общий язык для каждой нации, но не обязательно разные языки для различных наций! Нет нации, которая бы говорила сразу на разных языках, но это ещё не значит, что не может быть двух наций, говорящих на одном языке! Англичане и северо-американцы говорят на одном языке, и всё-таки они не составляют одной нации. То же самое нужно сказать о норвежцах и датчанах, англичанах и ирландцах.

Но почему, например, англичане и северо-американцы не составляют одной нации, несмотря на общий язык?

Прежде всего потому, что они живут не совместно, а на разных территориях. Нация складывается только в результате длительных и регулярных общений, в результате совместной жизни людей из поколения в поколение. А длительная совместная жизнь невозможна без общей территории. Англичане и американцы раньше населяли одну территорию, Англию, и составляли одну нацию. Потом одна часть англичан выселилась из Англии на новую территорию, в Америку, и здесь, на новой территории, с течением времени, образовала новую северо-американскую нацию². Разные территории повели к образованию разных наций.

Итак, общность территории, как одна из характерных черт нации.

Но это ещё не всё. Общность территории сама по себе ещё не даёт нации. Для этого нужна, кроме того, внутренняя экономическая связь, объединяющая отдельные части нации в одно целое. Между Англией и Северной Америкой нет такой связи, и потому они составляют две различные нации. Но и сами северо-американцы не заслуживали бы названия нации, если бы отдельные уголки Северной Америки не были связаны между собой в экономическое целое благодаря разделению труда³ между ними, развитию путей сообщения и т.д.

Взять хотя бы грузин. Грузины дореформенных времён⁴ жили на общей территории и говорили на одном языке, тем не менее они не составляли, строго говоря, одной нации, ибо они, разбитые на целый ряд оторванных друг от друга княжеств, не могли жить общей экономической жизнью, веками вели между собой войны и разоряли друг друга, натравливая друг на друга персов и турок. Эфемерное и случайное объединение княжеств, которое иногда удавалось провести какому-нибудь удачнику-царю, в лучшем случае захватывало лишь поверхностно-административную сферу, быстро разбиваясь о капризы князей и равнодушие крестьян. Да иначе и не могло быть при экономической раздробленности Грузии… Грузия, как нация, появилась лишь во второй половине XIX века, когда падение крепостничества и рост экономической жизни страны, развитие путей сообщения и возникновение капитализма установили разделение труда между областями Грузии, вконец расшатали хозяйственную замкнутость княжеств и связали их в одно целое.

То же самое нужно сказать о других нациях, прошедших стадию феодализма и развивших у себя капитализм.

Итак, общность экономической жизни, экономическая связность, как одна из характерных особенностей нации.

Но и это не всё. Кроме всего сказанного, нужно принять ещё во внимание особенности духовного облика людей, объединённых в нацию. Нации отличаются друг от друга не только по условиям их жизни, но и по духовному облику, выражающемуся в особенностях национальной культуры. Если говорящие на одном языке Англия, Северная Америка и Ирландия составляют тем не менее три различные нации, то в этом не малую роль играет тот своеобразный психический склад, который выработался у них из поколения в поколение в результате неодинаковых условий существования.

Конечно, сам по себе психический склад, или — как его называют иначе — “национальный характер”, является для наблюдателя чем-то неуловимым, но поскольку он выражается в своеобразии культуры, общей нации, — он уловим и не может быть игнорирован.

Нечего и говорить, что “национальный характер” не представляет нечто раз навсегда данное, а изменяется вместе с условиями жизни, но, поскольку он существует в каждый данный момент, — он накладывает на физиономию нации свою печать.

Итак, общность психического склада, сказывающаяся в общности культуры, как одна из характерных черт нации.

Таким образом, мы исчерпали все признаки нации.

Нация есть исторически сложившаяся устойчивая общность людей, возникшая на базе общности языка, территории, экономической жизни и психического склада, проявляющегося в общности культуры.

При этом само собой понятно, что нация, как и всякое историческое явление, подлежит закону изменения, имеет свою историю, начало и конец.

Необходимо подчеркнуть, что ни один из указанных признаков, взятый в отдельности, недостаточен для определения нации. Более того: достаточно отсутствия хотя бы одного из этих признаков, чтобы нация перестала быть нацией.

Можно представить людей с общим “национальным характером” и всё-таки нельзя сказать, что они составляют одну нацию, если они экономически разобщены, живут на разных территориях, говорят на разных языках и т.д. Таковы, например, русские, галицийские, американские, грузинские и горские евреи, не составляющие, по нашему мнению, единой нации.

Можно представить людей с общностью территории и экономической жизни, и всё-таки они не составят одной нации без общности языка и “национального характера”. Таковы, например, немцы и латыши в Прибалтийском крае.

Наконец, норвежцы и датчане говорят на одном языке, но они не составляют одной нации в силу отсутствия других признаков.

Только наличие всех признаков, взятых вместе, даёт нам нацию.

Может показаться, что “национальный характер” является не одним из признаков, а единственно существенным признаком нации, причём все остальные признаки составляют, собственно, условия развития нации, а не её признаки. На такой точке зрения стоят, например, известные в Австрии с.-д. теоретики национального вопроса Р.Шпрингер и, особенно, О.Бауэр

Рассмотрим их теорию нации.

По Шпрингеру, “нация — это союз одинаково мыслящих и одинаково говорящих людей”. Это — “культурная общность группы современных людей, не связанная с “землёй”¹ (курсив наш).

Итак — “союз” одинаково мыслящих и говорящих людей, как бы они ни были разобщены друг от друга, где бы они ни жили.

Бауэр идёт ещё дальше.

“Что такое нация? — спрашивает он. — Есть ли это общность языка, которая объединяет людей в нацию? Но англичане и ирландцы... говорят на одном языке, не представляя собой, однако, единого народа; евреи вовсе не имеют общего языка и составляют, тем не менее, нацию”².

Так что же такое нация?

“Нация — это относительная общность характера”³.

Но что такое характер, в данном случае — национальный характер?

Национальный характер — это “сумма признаков, отличающих людей одной от людей другой национальности, комплекс физических и духовных качеств, который отличает одну нацию от другой”⁴.

Бауэр, конечно, знает, что национальный характер не падает с неба, и потому он прибавляет:

“Характер людей ничем иным не определяется, как их судьбой”, что... “нация есть не что иное, как общность судьбы”, в свою очередь определяемая “условиями, в которых люди производят средства к своей жизни и распределяют продукты своего труда”⁵.

Таким образом, мы пришли к наиболее “полному”, как выражается Бауэр, определению нации.

“Нация — это вся совокупность людей, связанных в общность характера на почве общности судьбы”⁶.

Итак, общность национального характера на почве общности судьбы, взятая вне обязательной связи с общностью территории, языка и экономической жизни.

Но что же остаётся в таком случае от нации? О какой национальной общности может быть речь у людей, экономически разобщённых друг от друга, живущих на разных территориях и из поколения в поколение говорящих на разных языках?

Бауэр говорит об евреях, как о нации, хотя и “вовсе не имеют они общего языка”⁷, но о какой “общности судьбы” и национальной связности может быть речь, например, у грузинских, дагестанских, русских и американских евреев, совершенно оторванных друг от друга, живущих на разных территориях и говорящих на разных языках?

Упомянутые евреи, без сомнения, живут общей экономической и политической жизнью с грузинами, дагестанцами, русскими и американцами, в общей с ними культурной атмосфере; это не может не накладывать на их национальный характер своей печати; если что и осталось у них общего, так это религия, общее происхождение и некоторые остатки национального характера. Всё это несомненно. Но как можно серьёзно говорить, что окостенелые религиозные обряды и выветривающиеся психологические остатки влияют на “судьбу” упомянутых евреев сильнее, чем окружающая их живая социально-экономическая и культурная среда? А ведь только при таком предположении можно говорить об евреях вообще как об единой нации.

Чем же отличается тогда нация Бауэра от мистического и самодовлеющего “национального духа”¹ спиритуалистов?

Бауэр проводит непроходимую грань между “отличительной чертой” нации (национальный характер) и “условиями” их жизни, отрывая их друг от друга. Но что такое национальный характер, как не отражение условий жизни, как не сгусток впечатлений, полученных от окружающей среды? Как можно ограничиваться одним лишь национальным характером, обособляя и отрывая его от породившей его почвы?

Затем, чем, собственно, отличалась английская нация от северо-американской в конце XVIII и в начале XIX века, когда Северная Америка называлась ещё “Новой Англией”? Уж, конечно, не национальным характером: ибо северо-американцы были выходцами из Англии, они взяли с собой в Америку, кроме английского языка, ещё английский национальный характер² и, конечно, не могли его так быстро утратить, хотя под влиянием новых условий у них, должно быть, вырабатывался свой особый характер. И всё-таки, несмотря на бо́льшую или ме́ньшую общность характера, они уже составляли тогда особую от Англии нацию!

Очевидно, “Новая Англия”, как нация, отличалась тогда от Англии, как нации, не особым национальным характером, или не столько национальным характером, сколько особой от Англии средой, условиями жизни.

Таким образом, ясно, что в действительности не существует никакого единственно отличительного признака нации. Существует только сумма признаков, из которых при сопоставлении наций выделяется более рельефно то один признак (национальный характер), то другой (язык), то третий (территория, экономические условия). Нация представляет сочетание всех признаков, взятых вместе.

Точка зрения Бауэра, отождествляющая нацию с национальным характером, отрывает нацию от почвы и превращает её в какую-то незримую, самодовлеющую силу. Получается не нация, живая и действующая, а нечто мистическое, неуловимое и загробное. Ибо, повторяю, что это, например, за еврейская нация, состоящая из грузинских, дагестанских, русских, американских и прочих евреев, члены которой не понимают друг друга (говорят на разных языках), живут в разных частях земного шара, никогда друг друга не увидят, никогда не выступят совместно, ни в мирное, ни в военное время?!

Нет, не для таких бумажных “наций” составляет социал-демократия свою национальную программу. Она может считаться только с действительными нациями, действующими и двигающимися, и потому заставляющими считаться с собой.

Бауэр, очевидно, смешивает нацию, являющуюся исторической категорией, с племенем, являющимся категорией этнографической.

Впрочем, Бауэр сам, по-видимому, чувствует слабость своей позиции. Решительно заявляя в начале своей книги об евреях как о нации³, Бауэр в конце книги поправляется, утверждая, что “капиталистическое общество вообще не даёт им (евреям) сохраниться как нации”¹, ассимилируя их с другими нациями. Причина, оказывается, в том, что “евреи не имеют замкнутой колонизационной области”², в то время как такая область имеется, например, у чехов, которые должны сохраниться, по Бауэру, как нация. Короче: причина — в отсутствии территории.

Рассуждая так, Бауэр хотел доказать, что национальная автономия не может быть требованием еврейских рабочих³, но он тем самым нечаянно опрокинул свою собственную теорию, отрицающую общность территории, как один из признаков нации.

Но Бауэр идёт дальше. В начале своей книги он решительно заявляет, что “евреи вовсе не имеют общего языка и составляют, тем не менее, нацию”⁴. Но не успел он добраться до сто тридцатой страницы, как уже переменил фронт, заявляя так же решительно: “несомненно, что никакая нация невозможна без общего языка”⁵ (курсив наш).

Бауэр тут хотел доказать, что “язык — это важнейшее орудие человеческого общения”⁶, но он вместе с тем нечаянно доказал и то, чего он не собирался доказывать, а именно: несостоятельность своей собственной теории нации, отрицающей значение общности языка.

Так сама себя опровергает сшитая идеалистическими нитками теория» (И.В.Сталин. Сочинения, т. 2, Москва, 1946 г., стр. 292 — 303).

В полном тексте приведённого раздела статьи определение нации, данное И.В.Сталиным, предстаёт как имеющее основание в историческом процессе, а не просто как декларативное определение термина, в котором выражен субъективизм, которому можно противопоставить иной субъективизм с претензиями на истину в последней инстанции. В этом достоинство определения И.В.Сталина, и этим оно и отличается от иных определений термина «нация».

Сталинское определение нации⁷ было официально-научным определением в СССР и в послесталинские времена, хотя, приводя это определение или стилистически переработав его, на работу И.В.Сталина «Марксизм и национальный вопрос» после ХХ съезда КПСС в большинстве случаев не ссылались (кроме того она, как и все остальные произведения И.В.Сталина, не переиздавалась и была изъята из общего доступа в библиотеках). Собственно те же самые признаки нации, которые даёт И.В.Сталин в своём определении, приводятся и в современном школьном учебнике «обществознания»⁸ под редакцией Л.Н.Боголюбова (т. 2, «Человек и общество»⁹ — учебник для 10 — 11 классов, М., «Просве­ще­ние», изд. 8, 2003 г.), хотя они и не сведены в строгое определение термина «нация»: исторический характер образования наций (стр. 316, абзац 2), язык (там же, стр. 316, абзац 3), общность территории и экономическая связность (там же, стр. 316, абзац 5), общность культуры (там же, стр. 316, 317), в которой выражается и благодаря которой воспроизводится национальный характер в преемственности поколений (хотя вопрос о национальном характере и национальной психологии учебник оставляет в умолчаниях).

Но в работе И.В.Сталина «Марксизм и национальный вопрос» в силу разных объективных и субъективных причин не рассмотрены темы, адекватное понимание которых необходимо для гармонизации национальных взаимоотношений во многонациональных обществах:

• что такое культура вообще и национальная культура конкретно;

• становление национальных культур;

• взаимодействие наций, возникновение и варианты развития диаспор и их воздействия на жизнь коренного населения в ареалах, куда проникли диаспоры;

• реализация полной функции управления в жизнь народов, как совокупности национального населения в ареале становления его культуры и диаспор за пределами этого ареала;

• отрыв диаспор от региона становления этнических культур и замещение населения, породившего некогда диаспоры, этнически иным населением, принадлежащим иным нациям и диаспорам;

• существование диаспор, утративших территории становления их национальных культур;

• становление общечеловеческой культуры, которой предстоит интегрировать в себя всё многонациональное по своему историческому прошлому человечество;

• проблематика биологической основы национальных культур, генетического ядра нации и его своеобразия, отличающего народы в статистическом смысле по чисто биологическим признакам друг от друга;

• нация и цивилизация;

• эгрегориальные процессы¹ в жизни наций, диаспор и в национальном взаимодействии.

• Наряду с этим необходимо отметить, что определение нации как социального, исторически обусловленного явления, данное И.В.Сталиным, отличает нацию от народа как социального организма, проходящего на протяжении истории сквозь различные формы организации жизни культурно своеобразного (национального) общества в той или иной региональной цивилизации. Это различие явлений «нация» и «народ» видно и по тексту работы, в частности, когда в приведённом выше фрагменте И.В.Сталин пишет о грузинах как о народе, которому в определённый период его истории феодальная раздробленность не позволяла сплотиться в нацию в том смысле, как этот термин определил И.В.Сталин. Но определения, чем нация отличается от племени или народа, И.В.Сталин не даёт, вследствие чего нация, народ, этнос даже в научном лексиконе воспринимаются как синонимы — почти полные эквиваленты, не говоря уж об обыденном понимании этих слов в широких слоях общества.

То обстоятельство, что отечественная социологическая наука до настоящего времени не осветила эту проблематику адекватно², — один из показателей того, что на протяжении всего прошедшего времени она графоманствует, паразитируя сначала на ленинско-сталинском идейном наследии, а после краха СССР — на буржуазно-либеральном общезападном идейном наследии, также не дающем основы для успеха политики гармонизации национальных взаимоотношений¹. Каковы причины этой устойчивой познавательно-творческой импотенции официальной науки — «выдающиеся умы» официальной социологии пусть подумают сами². Но вне зависимости от мнений по этому вопросу:

Отсутствие адекватного освещения упомянутой выше проблематики социологической наукой СССР — одна из причин, по которой процесс становления новой исторической общности, получившей название «советский народ», прервался, а национальные конфликты в целенаправленном уничтожении СССР внешнеполитическими силами съиграли далеко не последнюю роль. И это же — одна из угроз территориальной целостности постсоветской России и благополучию её народов.

2.2. Сталинское определение нации и социальная действительность:
нации, народы, региональные цивилизации

Прежде, чем обратиться к рассмотрению проблематики, которую обществоведческая наука обязана была осветить после выхода в свет цитированной работы И.В.Сталина, но так и не осветила почти за 100 лет, обратимся к сталинскому определению нации, чтобы пояснить некоторые скрытые в нём умолчания. Это необходимо, чтобы неоднозначность их понимания перестала быть помехой делу гармонизации национальных взаимоотношений в стране и в мире.

Прежде всего в пояснении нуждается вопрос об общности экономической жизни, экономической связности нации.

И.В.Сталин дал определение нации в тот исторический период развития глобальной цивилизации, когда все исторически сложившиеся к тому времени нации характеризовались качеством экономической самодостаточности в том смысле, что в спектре¹ потребляемой ими продукции преобладала продукция, произведённая самой же нацией. Объём межнационального продуктообмена был по отношению к объёму валового национального продукта, производимого самой нацией, незначительным, и межнациональный продуктообмен играл сколь-нибудь значимую роль в формировании качества жизни только национальных «элит» (правящего и наиболее богатого слоя национальных толпо-«элитарных» обществ), а не подавляющего большинства людей, составляющих нацию. Иными словами имело место не только территориальное и языковое, но организационно-технологическое (хозяйственное) обособление наций друг от друга.

В силу того, что нация была в тот период самодостаточна в аспекте производства и потребления продукции и межнациональный продуктообмен не оказывал сколь-нибудь заметного влияния на качество жизни подавляющего большинства её представителей, за словами сталинского определения об общности экономической жизни, экономической связности нации стоит тот факт, что нация за счёт своих собственных людских ресурсов поддерживала весь спектр профессий¹, необходимый для выработки её валового национального продукта при достигнутом ею уровне организационно-технологического развития.

В наши дни подавляющее большинство наций, которые существовали в исторический период, когда И.В.Сталин дал определение этого явления, утратили качество экономической самодостаточности в указанном выше смысле: изрядная доля производимого ими продукта предназначена для экспорта, а в основе их собственного производства и потребления лежит изрядная доля импорта тех видов продукции, которые в национальном хозяйстве не производятся либо вообще, либо не производится в необходимых количествах; наряду с этим национальные экономики участвуют в ряде проектов, осуществляемых совместными усилиями нескольких наций, плодами которых их участники пользуются сообща (примерами такого рода проектов являются производство европейских авиалайнеров «Эйрбас», программы Европейского космического агентства, международная космическая станция и т.п.).

Сказанное касается производства и потребления как промежуточного и инвестиционных продуктов, потребляемых в технологических процессах, так и конечного продукта — продукции, предназначенной для потребления вне сферы товарного производства — в домашних хозяйствах, государством и общественными организациями. Т.е. качество жизни подавляющего большинства населения, по крайней мере развитых стран, ныне определяется участием их экономик в мировом хозяйстве человечества как в аспекте производства продукции, так и в аспекте потребления промежуточного, инвестиционных и конечного продукта.

Как следствие нации перестали поддерживать полный спектр профессий, необходимых для производства продукции в соответствии с их спектром потребления.

Экономическое обособление наций ушло в прошлое. В силу этого обстоятельства суть явления общности экономической жизни нации, её экономической связности изменилось. Это не значит, что:

• нации, в том смысле как этот термин определил И.В.Сталин, перестали существовать и прав буржуазный либерализм, согласно идеям которого «национальная принадлежность» это — частное дело всякого индивида², не имеющее какого-либо значения для организации жизни общества в государстве при условии, что все взрослые индивиды воспитаны в духе пресловутой «толерантности» и «политкорректности» и проблема только в том, как эту «толерантность» и «политкорректность» привить каждому индивиду в «мультикультурном обществе»³;

• или же сталинское определение можно придать забвению, как не выдержавшее проверки временем, а в национальной политике государства — опираться на определения нации О.Бауэра, Р.Шпрингера, Т.Герцля, на «этнос» Л.Н.Гумилёва, на какие-то иные определения или же, отказавшись от определений и споров по сути состоятельности каждого из них, строить национальную политику на основе смутных ощущений различия и своеобразия как людей, так и культур.

В действительности происшедшие в ХХ веке экономические изменения глобального масштаба означают, что сталинское определение нации изначально было не вполне точно, а это — следствие того, что оно выражает марксистское миропонимание, для которого характерно:

• в жизни видеть только материю в различных «формах её движения», но не видеть объективность информации и алгоритмики её преобразования в природных и социальных процессах (и соответственно — не иметь терминологического аппарата для адекватного описания этой составляющей жизни)¹;

• различать «труд умственный» и «труд физический», но не различать труд управленческий и труд непосредственно производительный, подчинённый некоторому внешнему по отношению к нему управлению (и соответственно не иметь за душой адекватной теории управления — достаточно общей в смысле универсальности её применения);

• интерпретировать все социальные явления на основе утверждения об определяющей роли борьбы классов по поводу реализации в обществе права собственности на средства производства и продукт, производимый в общественном объединении труда² (т.е. классовая борьба — локомотив истории, а всё остальное в жизни общества — её выражение и следствия; насилие — «повивальная бабка истории», помогающая родиться чему-то новому в жизни общества, когда прежде безальтернативно господствовавшее старое противится его рождению).

Кроме того, обратим внимание: сталинское определение нации относится к процессу — к устойчивому существованию нации в преемственности поколений, но не к периоду становления нации как исторически устойчивой общности людей, и не к периоду деградации нации под воздействием разных причин, которая может завершиться исчезновением нации, разделением её на несколько родственных наций или народностей, не сложившихся в нацию, возрождением нации в неком новом качестве.

Устойчивое существование нации в преемственности поколений означает, что она — как единое целое — некоторым образом самоуправляется. Самоуправление общества (управление им) носит многоаспектный характер, и только одним из его аспектов является экономическая жизнь сложившейся нации, которая может протекать либо в режиме более или менее ярко выраженного экономического обособления от других наций (как это было во времена написания И.В.Ста­ли­ным работы «Марксизм и национальный вопрос»), либо в режиме отсутствия экономического обособления от других наций (как это имеет место ныне в большинстве случаев). При этом:

Самоуправление человеческого общества в его развитии подразумевает, что удовлетворение физиологических и бытовых потребностей людей, — не смысл их бытия (этим ограничивается круг интересов только люмпена), а средство воплощения общего для группы людей смысла жизни (идеалов) в реальную жизнь.

И эта смысловая общность, если она есть, выражается в самоуправлении нации как единого социального организма вне зависимости от интенсивности общения представителей нации, проживающих в противоположных концах занимаемой ею территории, и вне зависимости от продуктообмена между удалёнными регионами.

• Если этот смысл жизни, выходящий за пределы удовлетворения физиологических и бытовых потребностей, есть, то есть и нация — даже при условии, что люди, живущие в разных концах занимаемой ею территории, только знают о существовании друг друга и не имеют никаких экономических или иных зримых связей друг с другом.

• Если этого смысла нет, то при наличии всех прочих признаков нации — имеется сборище индивидов, говорящих на одном языке, имеющих (пока ещё) общую территорию, одинаковые обычаи и прочие элементы культуры, но нет нации¹. В этом случае имеется псевдонациональный люмпен, который обречён либо обрести такого рода смысл жизни, либо сгинуть в историческое небытиё, став «этнографическим сырьём» для образования иных наций либо вымерев в процессе деградации. В периоды социальных кризисов доля люмпена в составе населения возрастает, и это представляет большую опасность для общества и его перспектив.

Наличие такого рода смысла жизни (идеалов) при наличии прочих признаков нации сохраняет нацию и в условиях современности, когда ушло в прошлое не только экономическое обособление наций друг от друга, но постепенно уходит в прошлое и общекультурное обособление нацией друг от друга в процессе формирования единой культуры человечества: «Мерило народа не то, каков он есть, а то, что <он>² считает прекрасным и истинным, о чём <он> воздыхает» (Ф.М.Досто­ев­ский).

Т.е. общность экономической жизни нации, её экономическая связность — только один из ликов общности для сложившейся нации её сферы управления, в которой реализуется некий смысл жизни множества людей, составляющих нацию, и объективно общий для всех них, даже если они не могут его выразить; достаточно, чтобы они чувствовали его наличие в жизни, и так или иначе, вносили свой вклад в его воплощение в жизнь (т.е. чтобы информационно-алгоритмически они были деятельно сопричастны его воплощению в жизнь).

Сфера управления от других сфер жизни общества отличается тем, что в ней локализуется профессиональный управленческий труд в отношении всех иных сфер деятельности общества (хотя границы сфер деятельности в той или иной мере определены субъективно, но всё же они существуют, поскольку основываются на объективности социальных статистик занятости населения теми или иными видами деятельности). То есть:

Одним из признаков нации является не общность экономической жизни (как это осознал И.В.Сталин), а общность для исторически сложившейся нации смысла жизни, выходящего за пределы удовлетворения физиологических и бытовых потребностей людей, составляющих нацию, который выражается в единстве для нации сферы управления, осуществляемого на профессиональной основе, и в частности — порождает экономическую связность нации.

Этот профессиональный управленческий труд может охватывать как некоторые частности в жизни национального общества, так и управление делами общественной в целом значимости на местах и в масштабах всего общества. При наличии остальных признаков нации, приводимых в сталинском определении, и понимании того, что общность экономической жизни только одно из выражений общности для нации сферы управления, обособление и развитие в сфере управления области, включающей в себя управление на профессиональной основе делами общественной в целом значимости на местах и в масштабах всего национального общества, приводит к возникновению государственности³.

Государственность это — субкультура управления на профессиональной основе делами общественной в целом значимости на местах и в масштабах общества.

Т.е. государственность — только одна из компонент сферы управления, но не сфера управления в целом, поскольку к сфере управления также относятся управление продуктообменом (т.е. торговля), управление коллективной производственной и иной деятельностью вне государственного аппарата и его органов.

Государство это — государственность в указанном смысле плюс территория и акватория, на которые распространяется юрисдикция этой государственности, плюс население, проживающее на территории, подвластной государственности.

Становление государственности на однородной национальной основе приводит к широко распространённому отождествлению нации и её национального государства, что характерно для западной социологии, сформировавшейся на историческом опыте Европы.

Влияние этой социологии на политическую жизнь в РФ выражается в тупом переносе «учёными» и политиканами её терминологии на российскую действительность, что проявилось и на Госсовете 27.12.2010 г., с цитирования материалов которого мы начали эту работу. В результате такого тупого подражания «передовым странам» во МНОГО-национальной РФ «политики» именуют Россию «нацией»¹, желают, чтобы кто-то выразил «национальную идею», а когда кто-то выразит некую «национальную идею», то его же обвиняют в национализме, ксенофобии, сепаратизме; «политики» желают получить в свои руки «стратегию национальной безопасности», «стратегию национального развития», но не задумываются о необходимости для России стратегии безопасного развития многонационального общества; россияне становятся в их мнении «многонациональной российской нацией», а официальная наука РФ «онаучивает» этот и прочий бред, пренебрегая нормами выражения смысла посредством русского языка и оглупляя тем самым и себя, и тех, кто полагается на мнения таких «учёных»².

Но вопреки этому вздору государственность может развиваться и на многонациональной основе, обслуживая жизнь многих наций, либо не выработавших своей национальной государственности, либо тех, чья национальная государственность имеет в той или иной мере ограниченный суверенитет, поскольку ряд задач жизни такого национального общества решается общей для нескольких наций государственностью, многонациональной по составу работающих в ней людей³, чья власть распространяется на регионы становления и доминирования нескольких национальных культур.

Государственность России — многонациональная государственность, общая всем проживающим в ней народам. И в таком качестве она развивается на протяжении уже нескольких веков: как минимум, начиная от взятия Казани Иваном Грозным и вхождения Татарстана в состав России⁴. Понятно, что отождествлять такое многонациональное государство с государством-нацией, какой тип государств преобладает в Европе, — глупость либо злой умысел. Тем более глупость или злой умысел — пытаться осуществлять управление общественной жизнью в таком государстве на основе социальных закономерностей, выявленных в жизни наций-государств.

И по отношению к такой государственности на подвластной ей территории нет «национальных меньшинств», угнетаемых государственностью некой «титульной нации» или государственностью корпорации «титульных наций», поскольку доступ для работы в ней определяется не происхождением от представителей того или иного народа, а деловыми качествами и политическими намерениями претендентов.

Соответственно такому пониманию государственности и государства, исторически сложившаяся устойчивая нация может иметь общую ей сферу управления, в которую входят те её представители, которые управляют коллективной деятельностью в сфере производства продукции, торговли и т.п., но не иметь своей собственной государственности.

Изначальная языковая и культурная в целом общность, сложившаяся на какой-либо территории, при наличии в регионах этой территории нескольких обособленных сфер управления, осуществляемого на профессиональной основе, это:

• либо процесс становления нации из нескольких народностей, каждая из которых имеет свою в чём-то специфическую сферу управления¹ (в случае стирания обособляющих регионы границ в сфере общественного самоуправления² на основе объединяющего людей смысла жизни, выходящего за пределы удовлетворения их физиологических и бытовых потребностей, и языковой общности, обеспечивающей взаимопонимание без переводчиков);

• либо процесс национального разобщения, ведущий:

• к становлению нескольких родственных наций³;

• либо к ассимиляции несостоявшихся наций или отделившихся народностей другими состоявшимися нациями⁴;

• либо к этнической чистке на территории, осваиваемой для своих нужд какими-либо состоявшимися нациями⁵.

Во всём остальном сталинское определение социального явления «нация» удовлетворяет потребностям понимания национальных взаимоотношений при условии, что есть адекватное видение тех явлений, которые стоят за входящими в него словами «культура» и «национальный характер» (или «психический склад»). С учётом сказанного, можно дать следующее определение социального явления «нация»:

Нация есть исторически сложившаяся устойчивая общность людей, возникшая на базе общности: 1) языка, 2) территории, 3) смысла жизни, выражающегося в единстве и целостности сферы общественного самоуправления, осуществляемого на профессиональной основе, 4) психического склада (национального характера), проявляющегося 5) в объе­диня­ющей людей культуре и воспроизводящегося на её основе в преемственности поколений. Только наличие всех признаков, взятых вместе, даёт нам нацию.

Народ это больше, чем нация.

Народ это — нация, проживающая в ареале доминирования её национальной культуры (или культурно близкие народности, не сложившиеся в нацию), плюс национальные диаспоры, т.е. носители соответствующей национальной культуры, проживающие в ареалах доминирования иных национальных культур. При этом диаспоры могут утратить языковую общность с населением ареала доминирования их национальной культуры, сохранив культурную идентичность с ним в остальных аспектах.

Но история знает общности более широкие, чем национальные. Если один и тот же смысл жизни, является идеалом разных народов, обладающих языковым и культурным своеобразием, и они так или иначе работают на то, чтобы эти идеалы были воплощены в жизнь, то возникает общность народов наднационального порядка. Это — цивилизационная общность. Она неформально объединяет многие народы, даже если их идеалы не стали пока реальностью в жизни. Повторим ещё раз: «Мерило народа не то, каков он есть, а то, что он считает прекрасным и истинным» (Ф.М.Досто­ев­ский), т.е. суть народа — его идеалы.

При таком взгляде обозримая история человечества — это история региональных цивилизаций, каждая из которых характеризуется определёнными жизненными идеалами, отличающими её от других региональных цивилизаций. Запад (Европа вне границ России, Белоруссии, Украины; Северная Америка, Австралия) — это множество наций-государств, принадлежащих одной из региональных цивилизаций планеты. Россия-Русь — это ещё одна региональная цивилизация многих народов, живущих в общем им всем государстве. По данным переписи 2002 г. порядка 85 % процентов россиян назвали себя русскими, и русский язык в этой региональной цивилизации — один из её системообразующих факторов.

Последнее издревле нашло своё отражение в само́м языке. Слово «русский» в древних текстах является в большинстве случаев определением земли (Русская земля), а не людей, на этой земле проживающих. В качестве этнонима оно стало употребляться только в последние несколько веков. И грамматически оно — прилагательное, что отличает его от прочих этнонимов, которые все без исключения в русском языке — имена существительные. Т.е. слово «русский» характеризует не национальную общность, а цивилизационную. И потому оно органично применимо и к славянам, и к татарам, и к грузинам, и к калмыкам, и к представителям иных народов нашей региональной цивилизации, а также и ко многим пришлым на Русь представителям иных региональных цивилизаций¹. Мы различаем наши национальности, пока остаёмся в пределах России, но как только мы выезжаем за границу, то для иностранцев мы все — русские; даже украинцы и белорусы, живущие после распада СССР в отдельных государствах, не перестали быть частью русской цивилизационной многонациональной общности и воспринимаются за пределами территории СССР как русские.

Соответственно по показателям развития наднациональных общественных институтов цивилизация-Запад отстаёт от цивилизации-России лет на 400, поскольку создание Евросоюза, положившее начало становлению общей наднациональной государственности с едиными кредитно-финансовой системой и законодательством, с общей системой образовательных и иных стандартов и т.п., это — повторение того, чему в России было положено начало ещё во времена Ивана Грозного.

И в силу этого объективно-исторического цивилизационного различия философия (и прежде всего — политическая философия), рождённая на идеалах и жизненном опыте западных наций-государств, неизбежно обречена на ошибки, когда порождённые ею рецепты пытаются применить к выявлению и разрешению проблем на Руси. Примером тому попытка строительства социализма на идейной основе «мраксизма». Примером тому и либеральные реформы в постсоветской Россионии.

И из различия смысла жизни региональных цивилизаций Запада и России, проистекают широко известные слова Ф.И.Тютчева — поэта-философа, дипломата, — получившего образование общеевропейского характера (т.е. западное), а чувствами и бессознательными уровнями психики выражавшего Русский дух, которому свойственны идеи, не всегда выразимые в терминологии западной науки: «Умом Россию не понять, / Аршином общим не измерить, / У ней особенная стать — / В Россию можно только верить». По этой же причине подавляющее большинство оценок России и её перспектив Западом (как и Востоком) — вздорно, поскольку они исходят из иных цивилизационных идеалов, возведённых в ранг безальтернативного абсолюта.

2.3. Становление национальных культур
и формирование межэтнических границ

Культура это — вся информация и алгоритмика, которая не передаётся от поколения к поколению в готовом к употреблению виде на основе генетического механизма биологического вида¹. Культура — явление, свойственное достаточно развитым биологическим видам², а не только человеку. Личностная культура — та часть культуры общества, которую воспринял индивид, плюс к тому его собственные наработки. Модификация культуры в течении истории (её развитие и деградация) — своего рода «интеграл» по времени от всей совокупности личностных наработок и потерь, в том числе и потерь возможностей развития. — Таковы взгляды на явление культуры в Концепции общественной безопасности (КОБ).

Прежде всего, следует признать, что для становления своеобразной национальной культуры необходим некий минимум территории, на которой в преемственности поколений люди могли бы жить постоянно, формируя свою культурную общность и вырабатывая своеобразие как культуры, так и своей биологически-генетической общности, что требует наличия трёх взаимно связанных условий:

1. Сосредоточения на этой территории населения численностью, достаточной для воспроизводства генетически здоровых поколений³.

2. Известных населению возможностей ведения на этой территории той или иной хозяйственной деятельности в режиме полной экономической самодостаточности или близком к нему.

3. Кроме того необходимо, чтобы приток культурно иного населения в ареал становления рассматриваемой национальной культуры был бы незначительным по отношению к численности постоянно проживающего в ареале населения, поскольку в противном случае культура пришельцев и «транзитников» способна заместить собой его самобытную культуру.

Эти требования к условиям становления наций в историческом прошлом удовлетворялись автоматически за счёт природно-географических факторов. Горные хребты, водные преграды (реки, озёра, моря, океаны), труднопреодолимые пустыни, различие природных ландшафтов (открывающих одни возможности для ведения хозяйственной деятельности и закрывающих другие возможности), — объективно разграничили ареалы изначального становления национальных культур и во многом предопределили направленность и пределы самобытного¹ развития культур в соответствующих ареалах².

Это разграничение ареалов носит объективный характер, но оно не является стопроцентно непреодолимым для людей. Оно преодолимо в вероятностно-статистическом смысле в каждую историческую эпоху, а самобытное развитие культур в ареалах приводит к тому, что вероятностно-статистические параметры преодолимости тех или иных рубежей разграничения ареалов изначального становления и последующего распространения национальных культур изменяются в ходе общественно-исторического развития.

Однако природно-географические рубежи разграничения ареалов становления национальных культур это — одно, а межэтнические границы, разделяющие народы, чьи культуры возникли и развиваются в соседних ареалах это — другое.

Отчасти это обусловлено тем, что некоторые природно-географические рубежи, которые наличествовали в эпоху зарождения современных нам национальных культур, в историческом прошлом были стёрты хозяйственной деятельностью человека либо сместились относительно своего прежнего положения под воздействием природных процессов. При этом осёдлое население могло остаться в привычных для него местах жительства.

Кроме того в ряде случаев национальные культуры успешно осуществляли экспансию за пределы ареала своего изначального становления. Такая экспансия культур может протекать двояко:

• либо в результате переселения носителей культуры в соседние регионы,

• либо вследствие того, что изначально культурно своеобразное население за пределами ареала становления рассматриваемой культуры в силу каких-то причин начало перенимать культуру соседей, в результате чего стало культурно-идентичным своим соседям, утратив своё прежнее культурное своеобразие полностью или став народностью в составе соседнего народа.

В силу этого межэтнические границы могут не совпадать с природно-географическими рубежами ареалов изначального становления национальных культур.

Там, где природно-географические рубежи разграничения ареалов становления национальных культур не являются непреодолимыми препятствиями, люди пересекали их и в одиночку, и семьями, и иными группами, после чего оставались на постоянное место жительства за пределами ареала становления своей национальной культуры. Такая миграция в каких-то случаях носила обоюдосторонне направленный характер, а в каких-то случаях — односторонне направленный. Поэтому реально, если народы не разделены морями и океанами, то в большинстве случаев межэтнические границы на суше носят статистический характер³, а на территории регионов представляют собой более или менее широкие полосы, в которых население этнически смешанное.

Характер этого смешения может быть различным. В полосе сложившейся межэтнической границы могут веками существовать:

• разместившиеся вперемежку⁴ моноэтнические населенные пункты;

• населённые пункты с этнически разнородным населением, в которых какие-то улицы или кварталы могут быть населены преимущественно представителями одного народа, а другие — преимущественно представителями другого; но могут быть и населённые пункты, в которых нет внутреннего этнического размежевания, и жилища и объекты хозяйства представителей разных народов соседствуют друг с другом вперемежку.

Ширина полосы межэтнической границы (если она не совпадает с труднопроходимым природно-географическим рубежом разграничения соседних ареалов становления национальных культур) обусловлена особенностями культур соседствующих народов: чем меньше в них различий по характеру норм этики, кулинарии, ведения хозяйства и т.п. — тем шире может быть полоса и тем выше в ней статистические показатели межэтнических браков; чем ярче названные отличия соседствующих культур и чем жёстче нетерпимость к иным культурным нормам — тем у́же полоса межэтнического разграничения и тем ниже в ней статистические показатели межэтнических браков; кроме того, кривая плотности расселения представителей каждого из соседствующих народов может быть асимметричной, т.е. более крутой в каком-то из направлений, а в противоположном направлении — более пологой.

Тем не менее, в самой полосе межэтнической границы конфликты представителей разных национальностей достаточно редки или же носят характер ритуала или подростковых и юношеских шалостей, что порождает видимость конфликта, при фактическом его отсутствии или даже в целом добрососедских отношениях: все постоянные жители полосы, как правило, знают культуру и язык соседей, и поскольку им всем, их детям и внукам «тут жить», то они не создают конфликтов на пустом месте. А реальные конфликты, если возникают, то носят статистически редкий межличностный или межсемейный характер. И возникают они не на почве немотивированной ненависти к представителям иной национальности, а вследствие нарушения тех или иных норм справедливости во взаимоотношениях конкретных людей, общепризнаваемых в полосе межэтнической границы; и разрешаются такие конфликты по исторически выработанному пониманию справедливости, а не по признаку национальной принадлежности, поскольку в противном случае совместное проживание в полосе межэтнической границы окажется невозможным для всех, а этого не желает никто из числа её постоянных жителей (разве что за исключением люмпена и криминалитета).

Границы государств-наций это — линии на карте и на местности, разграничивающие области действия юрисдикции государств. Они в подавляющем большинстве случаев проходят по территории полос межэтнического размежевания. Причём, поскольку эти полосы могут быть широкими, то стремление включить их в свою государственную территорию, может быть поводом к войне, тем более опасным, чем больше экономических и военно-стратегических интересов — реальных или иллюзорных — связывают политики того или иного государства-нации с обладанием той или иной территорией в полосе межэтнического размежевания¹.

2.4. Межэтнические войны
и послевоенный режим в некотором смысле «мирного сосуществования»

В эпоху до возникновения государств конфликты соседствующих племён и народов были обусловлены стремлением занять территорию соседей или её часть для осуществления на ней собственной хозяйственной деятельности и жизни на постоянной основе. Причинами, толкавшими к стремлению захватить территорию соседей, были либо избыточная численность собственного населения по отношению к достигнутому уровню отдачи исторически сложившейся хозяйственной системы, либо изменение природно-географических условий (в том числе и вследствие хозяйственной деятельности — своей собственной или же кого-либо из соседей) в результате чего отдача исторически сложившейся хозяйственной системы резко упала и стала недостаточной по отношению к численности населения².

В большинстве случаев победа в такой войне за территорию как за место ведения хозяйственной деятельности и место проживания вела к изгнанию или геноциду побеждённых¹, в лучшем случае с ассимиляцией их не изгнанных остатков².

Если такое ухудшение условий жизни в ареале изначального становления национальной культуры не было вызвано природной катастрофой (быстрой или медленно развивающейся), то можно считать, что причиной агрессии против соседей с целью захвата их земель является тупиковость развития собственной национальной культуры, что и привело к перенаселённости территории или к экологической катастрофе, снизившей продуктивность хозяйственной деятельности. Но непосредственный мотив к агрессии всё же носит экономический характер: требуются дополнительные экономические ресурсы для обеспечения привычного качества жизни культурно своеобразного населения.

Набеговые операции, целью которых является ограбить соседей и увести с собой поло́н³ для эксплуатации у себя в качестве рабов или продажи на сторону, — можно рассматривать как компоненту экономического уклада той или иной национальной культуры, поскольку в такого рода набегах нет цели захвата территории соседей, и в большинстве случаев такого рода набеги в истории носили не единичный характер, а осуществлялись систематически, если не с ежегодной периодичностью сельскохозяйственных работ, то с иной — менее определённой периодичностью.

Идеологические мотивы к враждебному поведению в отношении соседей (типа у них носы и разрез глаз не такие как у «настоящих людей»; они разбивают яйца с тупого конца, а надо с острого; мы должны вести войны против них, поскольку наши боги обязывают к жертвоприношениям и т.п.) — требуют довольно-таки высокого уровня развития толпо-«элитаризма», при котором у «элиты» появляется избыток времени на дурноумствование и насаждение веры в такого рода идеологические мифы в среде простонародья. И соответственно при достижении этой стадии развития толпо-«элитаризма» народная мудрость даёт оценку всем войнам без исключения: «паны дерутся — у холопов чубы трещат», которая подразумевает, что 1) паны дерутся за расширение сферы своего «элитарного» паразитизма и 2) вырабатываемое ими правдоподобное благообразное идеологическое обоснование необходимости начала войны против соседей — изначально лживо.

После становления толпо-«элитаризма» и образования государств под властью «элитарной» государственности вопрос о том, какой народ занимается хозяйственной деятельностью на той или иной территории, во многих случаях перестаёт особо волновать правящую «элиту» государства-нации победителя: главное, чтобы платили установленные налоги, не противились не узаконенным поборам и прочим «элитарным» злоупотреблениям, служили в армии и исполняли прочие повинности, возлагаемые «элитой» на простонародье; а какой национальности вновь приобретённые подданные — «дело десятое»⁴. Поэтому геноцид в отношении побеждённых и стирание национальной самоидентичности⁵ остаточного коренного населения в процессе его ассимиляции перестали быть самоцелью, но стали средством профилактирования национально-освободительного движения¹ и средством унификации процессов государственного управления на всей территории государства-нации. При этом в большинстве случаев «элита» побеждённых сама активно включалась в процесс ассимиляции, чтобы войти в состав «элиты» победителей и сохранить свой социальный статус² (а то и повысить его³).

Простонародью же было затруднительно включиться в этот процесс потому, что, кроме того, что имеет место социальная инерция воспроизводства собственной культуры в «автоматическом режиме», во-первых, в условиях толпо-«элитаризма» представителям простонародья в большинстве своём закрыты пути к изменению их социального статуса (вследствие этого у них не было потребности ассимилироваться), а во-вторых, освоение языка и культуры победителей требует свободного времени и сил, чего у представителей простонародья, постоянно занятого трудом, также не было⁴.

Если же победителю удавалось распространить свою власть не на полосу межэтнического размежевания и прилегающие к ней ограниченные территории, а на всю территорию соседей, тем более, если соседи были достаточно многочисленны, то он оказывался перед выбором:

• либо проводить политику национальной унификации, запрещая язык и культуру всех народов, ставших подвластными (к этому была склонна Турецкая империя с момента своего становления на развалинах Византии, но так и не достигла в этом успеха до своего краха после поражения в первой мировой войне ХХ века; аналогичную политику в отношении национальных меньшинств, став самостоятельным государством, проводила и Болгария; вследствие такой же политики Польша не стала империей; настырность в проведении такой политики рано или поздно приводит «элиту» титульной нации к политике геноцида в отношении подвластного инакокультурного населения, примером чему геноцид армян в Турции в 1915 — 1923 гг. и попытка политики геноцида в отношении украинцев и белорусов в обретшей государственную самостоятельность Польше в 1920‑е гг.⁵);

• либо строить многонациональное государство, в котором так или иначе и государственность становится многонациональной (в относительно недавнем прошлом государством такого типа была Австро-Венгерская империя, в которой помимо титульных наций — немцев-австрийцев и венгров — жили ещё румыны и многие славянские народы, однако процесс становления в ней многонациональной государственности протекал недопустимо медленно, что стало одной из главных внутренних предпосылок к распаду империи⁶ по национально-территориальному признаку в результате поражения в первой мировой войне ХХ века);

• либо ограничиться установлением вассальных отношений (это было достаточно широко распространено в эпоху феодализма¹) либо «протектората» или «доминиона» (в эпоху капитализма государств-наций), при котором управление внутренней жизнью покорённой территории оставлялось за «элитой» аборигенов, но при этом на неё возлагалась обязанность собирать с местного населения «дань», передавать её государству-метрополии и поддерживать политику государства-метрополии людскими и прочими ресурсами территории помимо «дани» (и соответственно, не оказывать содействия врагам правящей «элиты» государства-метрополии). В таком варианте массовая ассимиляция «элиты» побеждённых в «элиту» победителей исключена.

Для осуществления режима «доминиона-протектората» метрополии в эпоху капитализма государств-наций вынуждены были принять на себя миссию подготовки кадров из числа аборигенов для осуществления должным образом обученными туземцами управления на местах в интересах заправил и хозяев метрополий. Это позволяет в подчинённых метрополии инакокультурных регионах обойтись минимумом представителей метрополии при сохранении над обществами регионов идеологической и экономической власти² метрополий.

Соответственно, если анализировать типы хозяйственных систем разных национальных и многонациональных обществ, которые знала история, то можно выделить три основных типа интеграции их в глобальную экономику:

• Хозяйство суверенного государства. Оно работает, прежде всего, на экономическое обеспечение своей внутренней и внешней политики и потребностей своего населения, взаимодействуя с хозяйственными системами других суверенных и формально суверенных государств на неких (своих в каждую историческую эпоху) паритетных политических и экономических началах.

• Хозяйство беззастенчиво колониального типа. Оно подчинено «командно-администра­тив­ным способом» иностранному государству-метрополии и администрации частных зарубежных или транснациональных корпораций³ и работает на их интересы, удовлетворяя потребности своего населения по остаточному принципу.

• Криптоколониальное⁴ хозяйство. Оно характеризуется тем, что государство, на территории которого его удалось сформировать колонизаторам, имеет все формальные атрибуты суверенного государства: границы, в пределах которых действует исключительно его юрисдикция, административная неподотчётность его высших должностных лиц и органов власти должностным лицам и органам власти иностранных государств, своя кредитно-финансовая система и т.п. Но вместе с тем, оно — как и беззастенчиво колониальное хозяйство — работает на интересы внешних и транснациональных политических сил. Поэтому, если анализировать структуру его ВВП, экспортно-импорт­ный обмен и оборот внутренней розничной торговли, то они будут аналогичны параметрам хозяйства беззастенчиво колониального типа. В силу этого основная масса населения влачит существование в беспросветной бедности «на правах» экономического ресурса, а наряду с этим большинством существует некая малочисленная правящая «элита» аборигенов, потребительские стандарты которой соответствует мировому «элитарному» уровню либо близки к нему (как минимум, они на уровне потребительских стандартов так называемого «среднего класса» экономически развитых стран).

Если говорить о современной мировой экономике как о системе, то в неё входят несколько суверенных государств¹ и множество государств-крипто­ко­лоний (колонии, административно подчинённые государствам-метро­по­лиям, в своём большинстве остались в прошлом).

Причём многие формально суверенные государства существуют в режиме криптоколоний на протяжении многих десятилетий, а то и нескольких веков, без проявления каких-либо тенденций к тому, чтобы обрести реальный суверенитет, включая и экономический. Во многих из них на протяжении всего времени их существования действуют и развиваются демократические институты: широкое избирательное право, многопартийность, свобода слова и т.п., которые, однако, не избавляют их общества от криптоколониального характера экономики.

Это обстоятельство ставит нас перед вопросом о том, как осуществляется и поддерживается криптоколониальный режим. Обратимся к статье руководителя Центра по разработке комплексных экономических программ «Модернизация» Евгения Гильбо «Технократия должна выдвинуть компетентных национальных лидеров» (журнал «МОСТ», № 25, 1999 г.). В преамбуле к статье Е.Гильбо пишет:

«Существует две системы знаний о мире, а значит — и две системы образования. Первая система знаний предназначена для широких масс. Вторая — для узкого круга, призвание которого — управлять.

Исторически это различение² прослеживается во всех типах культур, с системой образования которых мы знакомы. Уже в Древнем Египте образование для чиновников и низших жреческих каст значительно отличалось от того, во что посвящали узкий круг избранных, составлявших верхушку жреческой касты и окружение фараонов. В древней Месопотамии мы видим подобное же различение».

В самой же статье Е.Гильбо затрагивает вопрос и о содержании экономического образования наших дней:

«В экономическом образовании … существует фундаментальное отличие “экономики для клерков” и “экономики для хозяев”. Такие разделы последней, как косвенное управление на уровне правил, структура денежного обращения, косвенное стимулирование, макроуправление и т.п., в принципе остаются за пределами базового экономического образования. Причина этого проста — функция “экономики для клерков” заключается в навязывании определённых стереотипов (часто близких к чистой мифологии), которые в сумме программируют предсказуемое поведение экономических субъектов. Аналогична, собственно, и функция публичной экономической науки. Существование предсказуемого поведения этих ребят обеспечивает условия для игры в системе тем, кто обладает знаниями из сферы высшей экономики (выделено нами жирным при цитировании).

Аналогично обстоит дело во многих областях знания. (…) она (система подготовки клерков: наше пояснение при цитировании) не даёт никакого доступа к тем знаниям, на основе которых подлинные хозяева западного мира обеспечивают эффективное управление экономикой и устойчивое процветание своих стран»¹.

Соответственно утверждению, высказанному Е.Гильбо:

Содержание социолого-экономического образования, предназначенного для обеспечения самоуправления суверенного государства во всех аспектах его жизни, включая и управление его хозяйственной системой, должно отличаться от содержания образования, предназначенного сторонними политическими силами для обеспечения эксплуатации криптоколонии, номинально управляемой её собственными общественными институтами. В противном случае перед криптоколонией откроются возможности достижения ею реального, а не формального суверенитета, в том числе и реального экономического суверенитета.²

Но предположению о криптоколониальном характере социолого-эко­но­ми­ческого образования на основе достижений экономической науки «для клерков», развитой на Западе, неизбежно сопутствует вопрос: А почему оно не осознаётся в таковом качестве ни научно-препо­дава­тельским сообществом, ни студентами?

Дело в том, что в основе системы современного образования лежат тексты (большей частью — тексты учебников, написанных в соответствии с образовательными стандартами и традиционными воззрениями), а не практическая работа обучаемых (а также и многих преподавателей) в соответствующей отрасли деятельности на разных уровнях иерархии управления, в которой они на основе результатов своей работы могли бы судить о достоверности теорий, описывающих эту сферу жизни общества.

«Производственная практика» в период обучения носит краткосрочно-эпизодический характер и только отчасти дополняет освоение текстового материала. Она даёт обучаемым весьма общее и поверхностное представление о сфере деятельности, к работе в которой их готовит вуз, к тому же даёт представление с низовых уровней государственной иерархии должностей и компетенции, а задачи криптоколонизации решаются на надгосударственном уровне управления, о котором в курсах социолого-экономического образования и истории не говорится ничего; а такие трактаты как «Протоколы сионских мудрецов» дают заведомо ложное представление о процессах этого уровня, что тоже не позволяет обрести реальный и полный суверенитет на основе такого рода трактатов.

Поскольку никто в темпе освоения учебной программы не в состоянии проверить на истинность все мнения, высказываемые в учебниках в качестве достоверно установленных научных фактов, то изрядную долю учебного материала, хотим мы того либо же нет, сначала школьник, а потом — студент, принимает без сомнений и без соотнесения с жизнью в качестве научно установленной истины. Как показывает история развития науки и образования, это справедливо и в отношении жизненно состоятельных утверждений, и в отношении всевозможных научных заблуждений и заведомой лжи, в истинности которых могут быть убеждены на протяжении длительного времени целые общества.

При этом подавляющее большинство программ профессиональной подготовки не включает в себя освещение проблематики выработки критериев истинности теорий, на которых основывается соответствующая профессиональная деятельность.³ Эта проблематика остаётся в умолчаниях, что подразумевает «очевидность» нахождения ответов на вопрос «что есть истина?» или же полную неактуальность этого вопроса.

Кроме того, учебные планы не оставляют свободного времени для того, чтобы студенты могли бы самостоятельно выйти за рамки учебных программ, выработать и освоить какие-то знания и навыки, программами не предусмотренные, но с позиций которых они могли бы взглянуть на учебные программы со стороны и задать преподавателям разного рода неудобные вопросы, на которые в учебных программах ответов нет, либо ответы — вздорны, если их соотнести с жизнью как таковой.

В отечественных учебных программах нет и обязательного для изучения перечня литературы, которую студенты обязаны прочитать помимо учебников, что необходимо для расширения их кругозора и формирования собственного представления о том, что писали основоположники и классики тех или иных направлений развития науки, техники, иных сфер деятельности, а так же — участники и современники тех или иных событий.

Став по окончании вуза дипломированным профессионалом, бывший студент соотносит поступающую в ходе работы оперативную информацию с теми теориями, которые ему стали известны из вузовского курса. На основе такого соотнесения оперативной информации и теорий вырабатывается и проводится в жизнь подавляющее большинство решений во всех сферах профессиональной деятельности. И если цель социолого-экономического образования криптоколониального характера — обеспечить эксплуатацию страны руками и «интеллектом» её же населения, то достижение этой цели запрограммировано и характером процесса обучения, и содержанием учебных программ.

Вследствие этого государственное управление, основанное на социолого-экономическом образовании криптоколониального характера, представляет собой большую опасность для общества и его развития, поскольку развитие требует реального суверенитета в его полноте, в том числе и экономического¹. А социолого-экономическое образование криптоколониального характера нацелено на то, чтобы в интересах криптоколонизаторов обесценить (сделать нерентабельным, не востребованным) любой сколь угодно высокий профессионализм во всех отраслях деятельности, развитие которых в этом обществе криптоколонизаторы сочтут неуместным.

Соответственно модернизация страны, её дальнейшее инновационное развитие и социолого-экономическое образование криптоколониального характера — явления не совместимые.

Сказанное об образовании криптоколониального характера имеет прямое отношение к теме национальных взаимоотношений, поскольку национальный характер, который выражается в культуре, некоторым образом выражается и в науке. А наука — сфера коллективной деятельности людей, выросших в той или иной национальной или многонациональной культуре, а не частное дело тех или иных интеллектуалов, не имеющих каких-либо национальных корней. Система же образования и содержание образования — следствие той или иной демографической политики и основывается на науке, «заточенной» под задачу проведения в жизнь той или иной политики.

Соответственно уничтожение самобытной системы образования и замещение её заимствованной извне может быть не только инструментом модернизации действительно отставшего в своём самобытном развитии общества, но и инструментом угнетения и порабощения общества, подавления и уничтожения в нём национальных культур — либо всех, либо некоторых избирательно.

Это к вопросу о том, что президент РФ Д.А.Медведев принял решение запустить образовательные программы, целью которых является массовая подготовка кадров «руководителей бизнеса и политиков — модернизаторов России» за рубежом¹ — в «передовых странах», какому процессу сопутствует и способствует государственная политика целенаправленного искоренения наследия Российско-имперской и советской школы — как общеобразовательной, так и высшей, в основе которых была ориентация на осуществление самодержавия — т.е. реального, а не юридически формального суверенитета — России.

В связи с этим приведём выдержки из проекта «Стратегии инновационного развития Российской Федерации на период до 2020 года» «Инновационная Россия — 2020», подготовленного Минэкономразвития в 2010 г. и опубликованного на сайте этого министерства (http://www.economy.gov.ru/minec/activity/sections/innovations/doc20101231_016#):

«… будет обеспечено максимально полное распространение международных стандартов на области образования, науки, техники и управления, эффективное стимулирование международной и внутристрановой академической мобильности студентов и преподавателей. Характеристики международной мобильности будут включаться в рейтинги образовательных учреждений. В той же степени будет поощряться мобильность студентов, преподавателей и административных работников внутри страны, практика смены мест учёбы и работы в вузах. При этом наличие опыта работы в других вузах, в том числе за рубежом, должно стать одним из критериев при аттестации и определении уровня оплаты труда преподавателей и научных работников»¹.

Среди контрольных параметров социально-экономической системы РФ — «индикаторов решения поставленных задач» — Минэкономразвития предлагает такие:

При этом обратим внимание на то, что в приведённом выше фрагменте таблицы «индикаторов решения поставленных задач» в первой строке речь идёт о получении госслужащими за рубежом дополнительного образования², а во второй — о получении профессионального высшего образования за рубежом, что по умолчанию подразумевает отдание предпочтения тем кандидатам на должности «высшей и главной групп должностей государственной гражданской службы», которые получили первое высшее профессиональное образование за рубежом.

Остаётся только предполагаемые 12 % зомби, получивших профессиональное образование за рубежом, продвинуть на наиболее значимые должности. Примером такого рода «продвиженцев» стал советник президента РФ Д.А.Медведева по вопросам экономики А.В.Двор­ко­вич³, имеющий один российский, один как бы российский и один американский дипломы в области экономики¹, но мало чего смыслящий в управлении хозяйством страны, тем более — в общественно полезном управлении². И он — не единственный такого рода «образованец»:

«Массачусетский технологический институт (MIT) 25-26 января <2010 г.> специально для российских чиновников высшего ранга организовал семинар по инновациям. Обучение прошли первый вице-премьер Игорь Шувалов, вице-премьер — министр финансов Алексей Кудрин, вице-премьер Сергей Собянин, министр экономического развития Эльвира Набиуллина, первый замглавы администрации президента Владислав Сурков, помощник президента Аркадий Дворкович, президент “Сбербанка” Герман Греф, глава “Роснано” Анатолий Чубайс, ректор Академии народного хозяйства Владимир Мау и гендиректор Российской венчурной компании Игорь Агамирзян, пишет газета "Ведомости"» («Российские чиновники высшего ранга прошли обучение в США»: http://www.newsru.com/finance/29jan2010/gov.html).

Но простому россиянину пользы от этого «обучения» нет и не предвидится.

Однако мотивация стимулирования получения зарубежного образования госслужащими и кандидатами на госслужбу в её представлении чиновниками Минэкономразвития иная:

«По словам Фомичёва, получение госслужащим образования за рубежом приведёт к «идеологическому повороту» в представлениях людей о чиновниках. «Мы будем говорить не о том, что у нас в РФ чиновник — это такое что-то угрюмое и замкнутое, сидящее в плохо отремонтированном кабинете, а что это — нормальный, адекватный человек», — заявил замглавы Минэкономразвития» («Минэкономразвития: Имидж чиновника улучшит образование за рубежом». «Взгляд», деловая газета, 13.01.2011 г.: http://vz.ru/news/2011/1/13/460919.html).

Но в свете изложенного встаёт вопрос: А нормален и адекватен ли многонациональным интересам развития России сам Фомичёв и прочие приверженцы госпрограммы «Инновационная Россия — 2020»? — поскольку из его слов и текста проекта госпрограммы «Стратегии…» следует, что алгоритмики осуществления криптоколонизации РФ в Минэкономразвития одни не понимают, а другие работают на неё с полной отдачей сил против интересов народа, что подразумевает их осознанную целеустремлённость к поддержанию режима криптоколонизации РФ.

2.5. Диаспоры как социальное явление, образование и варианты взаимоотношений с обществами пребывания и родиной

12.11.2007 г. в «Комсомольской правде» было опубликовано интервью директора (с 1989 г.) Института этнологии и антропологии им. Н.Н.Миклухо-Маклая РАН³, главы комиссии Общественной палаты по вопросам толерантности и свободы совести Валерия Александровича Тишкова (родился в 1941 г.), озаглавленное «Диаспоры должны сохранять культуру, а не захватывать власть». В нём есть такой фрагмент:

«— Андрей Георгиев, Петербург. Вам не кажется, что в последнее время национальные диаспоры стали инструментом защиты этнической преступности? Например, после событий в Кондопоге они решали: выдавать убийц или не выдавать? У нас вроде бы закон един для всех.

— Я один из первых возмутился этим². Что значит — «выдавать — не выдавать»? Они не имели права даже скрывать подозреваемых, потому что это уголовное преступление. У диаспор не должно быть претензий на некие формы власти. Люди должны объединяться в диаспоры, чтобы сохранить свою культуру, получить какую-то информацию из тех мест, которые они покинули. Я не знаю других объяснений, зачем ещё эти диаспоры нужны. Но у нас произошла какая-то диаспоризация всей страны. Армяне, которые родились и прожили в Москве несколько поколений, вдруг превратились в диаспору. То же самое и с татарами. Я считаю, что в рамках одной страны — России — не должно быть никаких диаспор. Окончил институт, нашёл работу во Владикавказе — поселился, живёшь, работаешь. И наоборот. Ты на своей земле, в своей стране, и диаспоры не нужны. А то получается, что Москва и Подмосковье — ничьё, а Чувашия или Якутия — только моё.

— Но главы диаспор считают совсем по-другому…

— Меня всегда удивляли амбиции их лидеров, которые брали на себя полномочия «главного татарина Земли» или «главного армянина планеты». Диаспора не может говорить от имени всего народа. Я внёс поправки к Закону о национально-культурных автономиях. В них говорится, что одна из самых важных задач диаспоры — помогать её членам адаптироваться и интегрироваться в среду доминирующего этноса» («Ректор Института антропологии и этнографии РАН Валерий ТИШКОВ: Диаспоры должны сохранять культуру, а не захватывать власть»: http://www.kp.ru/daily/23999.5/80065/).

Это — ещё один пример некомпетентности официальной науки РФ³. В Институте этнологии и антропологии наверняка собраны колоссальные массивы фактов, касающихся изучаемой им предметной области, но судя по интервью его директора, — институт не изучает социальных процессов, которые выражаются в фактах, не изучает взаимосвязи процессов друг с другом и с фактами, причинно-следственные связи между ними. И соответственно В.А.Тишков не понимает проблематики, которой должен заниматься возглавляемый им институт РАН, и потому выдаёт в интервью глупости и взаимоисключающие друг друга мнения по одному и тому же вопросу, не имеющие оснований в жизни:

• Глупость: «армяне, которые родились и прожили в Москве несколько поколений, вдруг превратились в диаспору». — Да они и были изначально частью армянской диаспоры Москвы, поскольку они и их предки — армяне, а не превратились внезапно в этнических армян из неких «безнациональных москвичей», в результате какого превращения якобы и возникла армянская диаспора в Москве.

• Взаимоисключающие друг друга мнения по одному и тому же вопросу:

• «Окончил институт, нашёл работу во Владикавказе — поселился, живёшь, работаешь. И наоборот. Ты на своей земле, в своей стране, и диаспоры не нужны» (выделено нами жирным при цитировании: спрашивается — а куда при переезде в регион, где доминирует иная национальная культура, деть свою национальную самоидентичность? и как эта самоидентичность будет взаимодействовать с самоидентичностью местного коренного населения? и как местные будут на неё реагировать? и почему будут реагировать так, а не иначе? и хорошим будет это взаимодействие либо плохим?).

• «Я внёс поправки к Закону о национально-культурных автономиях¹. В них говорится, что одна из самых важных задач диаспоры — помогать её членам адаптироваться и интегрироваться в среду доминирующего этноса» (выделено нами жирным при цитировании: т.е. если на диаспоры возлагается определённая задача, то диаспоры нужны, что противоречит ответу В.А.Тишкова на предшествующий вопрос; а если они решают другие задачи, порицаемые В.А.Тишковым, то введение жизни диаспор в русло государственной политики гармонизации национальных взаимоотношений, во-первых, неосуществимо путём выражения в законах тех или иных пожеланий², а во-вторых, требует выявления и устранения причин, порождающих неприемлемые взаимоотношения диаспор и общества их пребывания именно средствами государственной политики, в том числе и в области национальных взаимоотношений).

После прочтения этого интервью складывается впечатление, что по отношению к советской и россионской социологической науке ещё одно «преступление» И.В.Сталина состоит в том, что он в 1912 — 1913 гг. в работе «Марксизм и национальный вопрос» не написал ничего о диаспорах и их взаимоотношениях с обществом пребывания, по какой причине «выдающимся» отечественным этнологам и специалистам в области «толерантности и свободы совести» и прочего абстрактного гуманизма просто не у кого списывать адекватные жизни мысли.

Поэтому вследствие бесплодия россионской науки рассмотрением вопроса о диаспорах нам тоже придётся заняться самостоятельно, соотносясь с жизнью как таковой.

Прежде всего, определимся терминологически. Термин «диаспора» поясняется в разных справочных источниках несколько по-разному.

«Диаспора (греч. diasporа — рассеяние), пребывание значительной части народа (этнической общности) вне страны его происхождения. Д. образовывались в результате насильственного выселения, угрозы геноцида, действия экономических и географических факторов. Первоначально термин "Д." применялся к проживанию евреев вне Палестины, особенно после их изгнания в начале 6 в. до н. э. вавилонским царём Навуходоносором II, а затем в 1 — 2 вв. н. э. — римлянами. В дальнейшем термин "Д." применялся и к некоторым др. этническим (например, армяне, ирландцы, китайцы) и религиозным (например, ранние христиане) общностям» (Большая Российская энциклопедия: http://slovari.yandex.ru/~книги/БСЭ/Диаспора).

«Диа́спора (греч. διασπορά, «рассеяние») — часть этноса, дисперсно проживающая далеко за пределами исторической родины и имеющая социальные институты для поддержания и развития своей общности» (Википедия: http://ru.wikipedia.org/wiki/Диаспора/).

«ДИАСПОРА [гр. diaspora — рассеяние] — расселение какой-л. национальности (народности) на чужбине или распространение какой-л. религии среди иноверцев; религиозные меньшинства, а также территории, ими заселённые. Первонач. — о евреях, расселённых среди иных народностей в результате вавилонской неволи; также о евреях-христианах, проживающих среди язычников» (Словарь иностранных слов. — Комлев Н.Г., 2006.: http://dic.academic.ru/dic.nsf/dic_fwords/10001/ДИАСПОРА).

Эти определения не вполне точны, поскольку в них включены специфические частности, которые не характеризуют диаспоры как социальное явление, а являются сопутствующими обстоятельствами, следствиями или условиями их существования; они содержат некоторые умолчания, которые необходимо раскрыть для понимания сути диаспор и их взаимоотношений со средой пребывания.

Диаспора это — существующее устойчиво на протяжении длительного времени (порядка продолжительности активной жизни индивида и более — вплоть до воспроизводства себя в преемственности поколений) множество носителей определённой национальной или религиозной культуры, которые:

• во-первых, проживают за пределами ареала становления и доминирования своей культуры и поддерживают в обществе пребывания более или менее широкий спектр социальных связей (включая и участие в общественном объединении труда) с представителями доминирующей культуры и иных диаспор¹, вследствие чего:

• диаспора в обществе пребывания обретает свою социокультурную нишу и обретает способность оказывать воздействие на его судьбу, которое может быть как благотворным, так и негативным,

• постоянный состав диаспоры в том или ином качестве, в большей или меньшей мере становится сопричастным судьбе общества пребывания;

• во-вторых, сохраняют своё культурное своеобразие в инакокультурном окружении, даже если некоторая часть представителей диаспоры становится двоякокультурной (прежде всего — двуязычной), а какая-то часть ассимилируется обществом пребывания.

Туристы не поддерживают широкого спектра социальных связей с обществом пребывания вследствие чего не обретают общности судьбы с местным населением¹ и потому не являются диаспорами, даже если их концентрация оказывается достаточной для того, чтобы они были заметны в жизни местного общества и стали значимым для него социальным и экономическим фактором. Однако при этом туристы могут взаимодействовать с соответствующими местными диаспорами или стать первопричиной для их формирования.

Поскольку диаспоры это — множества людей, а множества, в отличие от индивидов, не обладают сознанием и волей (это — компоненты индивидуальной психики, а не коллективной²), то по отношению к диаспорам неуместны такие слова, как «должны» и «не должны» (которые употребил В.А.Тишков в своём интервью), одно из значений которых — возлагать на них этические обязанности по отношению к окружающим: возложить на себя какие бы то ни было этические обязанности может только сам индивид осознанно-осмысленно волевым порядком.

Возникновение и существование диаспор — не только объективная историческая данность, но и объективная неизбежность в силу того, что:

• глобализация, понимаемая как совокупность разнородных явлений, ведущих к объединению человечества в единой культуре, — неискоренимая тенденция глобального исторического процесса, и именно она реализует себя в порождении диаспор;

• диаспоры после своего образования — один из проводников (носителей) этого процесса.

В возникновении и в поведении диаспор выражается не осознанно-осмысленная воля людей (собрались, обсудили, решили: переехать на постоянное место жительства на территорию доминирования культуры другого народа и там «объединиться в диаспору»³, которая должна делать то-то и не делать чего-то другого, главой диаспоры назначить такого-то), а алгоритмика коллективной психики, обусловленная историческим прошлым, действие которой стимулируется обстоятельствами, сложившимися в настоящем.

Именно поэтому и происходит то, что В.А.Тишков назвал «какой-то диаспоризацией всей страны». Но гармонизация национальных взаимоотношений во многонациональном государстве, а равно — во многонациональной цивилизации — требует, чтобы «диаспоризация» была не «какой-то», а вполне определённой по параметрам взаимодействия различных национальных и религиозных культур и их носителей.

И на воплощение в жизнь взаимоприемлемой нравственно-этической определённости, способствующей развитию обеих культур (культуры диаспоры и доминирующей культуры региона) должна быть направлена государственная политика. Соответственно, государство обязано видеть различие развития и деградации как объективных биологических и социо­культурных явлений, и соответственно поддерживать нравственность и этику, способствующие развитию, и подавлять деградационные процессы — как те, что генерируются диаспорами, так и те, что генерируются самим обществом их пребывания.

И если понимать, что культура — информационно-алгоритмическая система, рассредоточенная своими фрагментами по психике множества людей, то поведение диаспор обусловлено с одной стороны — культурой общества их пребывания, а с другой стороны — той культурой, носительницей которой является диаспора.

При этом культура диаспоры может обладать некоторыми отличиями (в том числе и нравственно-этического характера) от породившей её национальной (или религиозной) культуры. Это обусловлено тем, что диаспору порождают люди, покидающие ареал становления и доминирования своей культуры. Они обычно составляют меньшинство¹ и покидают ареал становления и доминирования своей национальной (или религиозной) культуры вследствие того, что их нравы и психика отличаются от нравов и психики тех, кто остаётся в ареале.

Кроме того, в неродной им культурной среде общества пребывания диаспоры они сталкиваются с явлениями, которых нет в их родной культурной среде, а так же и с явлениями, которые в их родной культуре интерпретируются и оцениваются иначе — вплоть до диаметрально противоположных оценок и интерпретаций одних и тех же по их существу действий. Это обстоятельство означает, что поведение представителя диаспоры в соответствии с некоторыми нормами его родной культуры может оцениваться представителями доминирующей культуры региона как вызывающее или просто оскорбительное²; и наоборот — нормы культуры, доминирующей в регионе, могут восприниматься представителями диаспоры как вызов или оскорбление. И эти обстоятельства при отсутствии соответствующей политики могут стать предпосылкой к эскалации на пустом месте межнационального конфликта.

В сфере политической жизни общества сказанное означает, что по отношению к диаспорам и их взаимоотношениям с обществом пребывания могут употребляться слова, однокоренные со словами «желательно» и «нежелательно». А воплощение в жизнь того, что желательно, и искоренение того, что нежелательно во взаимоотношениях диаспор и среды их пребывания, — невозможно на основе лозунговых призывов (типа «давайте жить дружно!») и административного диктата (типа закона «о национально-культурных автономиях»³): это требует целенаправленного изменения культуры как диаспор, так и культуры доминирующего в регионе населения в соответствии с определёнными политическими целями. А средства административно-юридического характера в такого рода политике государства могут играть только вспомогательную роль (в частности слова типа «должны», «не должны», «обязаны», «не обязаны» не уместны по отношению к диаспорам в целом, но уместны по отношению к конкретным представителям диаспор и коренного населения в соответствующих обстоятельствах).

Возникновение диаспор в истории носит многовариантный характер.

Проблемно не обусловленные варианты.

• В ходе международного культурного обмена и делового сотрудничества представители какой-либо культуры уезжают по своим делам со своей родины в количестве, достаточном для того, чтобы образовать диаспору в ареале доминирования иной культуры. Если занятость делами на чужбине обретает устойчивый характер, то они оседают на постоянное жительство, осваивают местный язык и находят взаимоприемлемые способы взаимодействия с коренным населением, в результате чего и возникает диаспора. В прошлом необходимость обслуживания транзитных путей международной торговли привела к тому, что вдоль таких торговых путей, в «транспортных узлах», возникали диаспоры, большей частью компактно проживающие (однако компактное проживание диаспор, тем более на принципах обособления от обществ пребывания в своём «квартале» — вовсе не является нормой). Иногда ранее возникшие вдоль торговых путей диаспоры сохранялись и в случаях, если транзитные торговые пути изменяли своё расположение в силу каких-либо причин.

• Трудовые мигранты — люди, приглашаемые на работу (или службу) в другие культурно самобытные общества на основе договорённостей о тех или иных гарантиях мигрантам.

Эти варианты отличаются друг от друга тем, что в первом инициатива исходит из культурной среды тех, кто впоследствии образует диаспору. А во втором инициатива исходит из общества, в котором возникает диаспора. Оба эти варианта в подавляющем большинстве случаев не создают проблем для обществ пребывания, поскольку благополучие представителей диаспор в обществе пребывания основано на взаимно приемлемом характере взаимоотношений.

Проблемы во взаимоотношениях могут возникать впоследствии, когда диаспора уже сложилась, но такого рода проблемы не являются следствием способа возникновения диаспоры, а представляют собой выражение специфики взаимодействия культур диаспоры и общества пребывания, если культуры рассматривать как информационно-алгоритмические системы.

Проблемно обусловленные варианты.

Но диаспоры могут возникать и вследствие разного рода проблем, с которыми сталкиваются их родоначальники. Начало диаспорам могут положить:

• пленные, компактно расселённые победителем на какой-либо территории и не утратившие своего культурного своеобразия (примером такого варианта возникновения диаспоры является пресловутое «вавилонское пленение» древних евреев);

• некоторая часть завоевателей иногда оседала на территории, по которой проходила армия, после чего находила способ мирного сосуществования с коренным населением, не утрачивая при этом своей культурной самоидентичности на протяжении более или менее исторически продолжительного времени;

• диаспоризация коренного населения в результате завоевания (так возникли армянская, греческая и курдская диаспоры в Турции);

• беженцы — люди, которые покидали свою родину под воздействием на них разного рода факторов:

• политических (войны и угроза геноцида, разногласия социальных групп по вопросам правомочности той или иной идеологии и выражающей её организации жизни общества, разногласия по вопросам вероисповедания и т.п.),

• экономических (невозможность в сложившейся экономической системе общества найти удовлетворяющую их работу, чтобы обеспечить экономическое благополучие своей семье или желательное будущее своим детям),

• природных и техногенных (природная или техногенная катастрофа, ухудшившая условия жизни на родине, может стать генератором возникновения соответствующих диаспор в сопредельных и более удалённых регионах, в которых доминирует иная культура).

Если оставить пока в стороне диаспоризацию коренного населения в результате завоевания, массовой миграции в регион иноземцев или изменения пропорций коренного и пришлого населения под воздействием различной динамики воспроизводства поколений коренного населения и диаспор, то для обществ пребывания наиболее болезнен вариант возникновения диаспор из беженцев. Причина этого в том, что в потоке беженцев доля деморализованных (т.е. утративших навыки человеческого общежития) и вследствие этого люмпенизированных людей, как правило, существенно выше, нежели в обществе, живущем стабильно, из которого по своим надобностям в другие общества выезжают в общем-то не обременённые пороками нравственно-этического характера и потому социально-ответственные люди, заинтересованные в сотрудничестве с обществами пребывания соответствующих диаспор.

Возникновение диаспор во многих регионах России после распада СССР и в ходе проведения экономических реформ в 1990‑е гг. было обусловлено тем, что диаспоры были образованы беженцами из наиболее проблемных национальных автономий РФ и бывших советских республик¹, которые покинули свои родные места под воздействием краха экономики или же под воздействием войн. В составе таких диаспор велика доля того, что можно назвать «переменным составом». В большинстве своём это люди, чьи семьи остались на родине либо у кого вообще нет семей. В большинстве своём они решают задачи физиологического выживания самих себя. А у кого есть семьи, то необходимость обеспечивать семью, оставшуюся на родине или приехавшую в Россию на постоянное место жительства, делает задачу выживания ещё более сложной.

В силу деморализации и люмпенизации, не имея поддержки со стороны общества пребывания и оказываясь в нём на положении, близком к рабскому (часто это происходит и вследствие политики правящей «элиты» соответствующей диаспоры²), именно они вносят свой вклад в криминальную статистику, поскольку для них общество пребывания — не Родина, а среда выживания, за счёт эксплуатации которой (в том числе и уголовно-криминальной) они решают свои личностно-семейные проблемы большей частью физиологического и бытового характера: им не до какой-либо идейности, не до освоения культуры общества пребывания и ознакомления его с достижениями своей культуры. А оторванность или отсутствие семьи у таких субъектов, в большинстве своём не являющихся носителями человечного типа строя психики³, толкает их на преступления под давлением неудовлетворённости половых инстинктов, а кроме того — создаёт массовый спрос на услуги проституток в обществе пребывания и способствует развитию в нём порнобизнеса, за которым следует наркобизнес и прочая криминальность. Последнее хотя и обусловлено собственным нравственно-этическим нездоровьем общества пребывания люмпенизированных диаспор, тем не менее, соответствующая деятельность диаспор является катализатором процесса дальнейшей люмпенизации и криминализации общества пребывания.

Конфликты, возникающие между люмпенизированным составом диаспор и обществом пребывания, по своему существу не являются конфликтами на почве национальной (или религиозной) неприязни (такого рода конфликты требуют хотя бы минимального уровня осознания национальных или религиозных идеалов как своих собственных, так и враждебной стороны): это конфликты общества и деморализованного люмпена, в которых различия по признаку национальной принадлежности сторон и более или менее ярко выраженная мафиозная солидарность членов диаспор создают видимость конфликта на почве национальной неприязни. В такого рода конфликтах, если их статистика обретает устойчивость, действительно вырабатывается национальная неприязнь. Но она — следствие, порождаемое таким конфликтом люмпена диаспоры и общества пребывания. В постсоветской Россионии ситуация усугубляется тем, что и изрядная доля коренного населения тех регионов, где возникают диаспоры, тоже деморализована и люмпенизирована — вследствие краха СССР и постсоветских антинародных политических и экономических реформ.

Однако факт люмпенизации изрядной доли коренного населения и люмпенизированного характера большинства диаспор, возникших в РФ в постсоветские времена, госвласть РФ признавать не желает, как не желает признать и свою ответственность за это, поскольку это всё — прямое следствие политики, целенаправленно проводимой либерально-буржуазным режимом с 1991 г. И это обстоятельство — ещё один фактор, который не даёт нынешнему режиму РФ шансов гармонизировать национальные и конфессиональные взаимоотношения в стране: этим придётся заниматься самому обществу, и при этом обществу придётся воспитывать режим так, чтобы его политика отвечала интересам общественного развития.

После того, как диаспора возникла, она может жить либо в практически полной изоляции от ареала становления и доминирования свойственной ей культуры, либо между нею и её родным регионом может происходить статистически значимый (по отношению к численности диаспоры) односторонне или обоюдосторонне направленный переток людей. Но всё же существование диаспоры предполагает наличие в ней постоянного состава, проживающего в ином культурном окружении и сохраняющего свою культурную самоидентичность на протяжении времени, как минимум сопоставимого с продолжительностью активной жизни индивида, а как максимум — в преемственности поколений. С этим постоянным составом взаимодействует переменный состав диаспор — люди, которые по каким-то причинам покидают свою родину, живут в составе диаспор более или менее продолжительное время, после чего либо возвращаются на родину, либо ассимилируются обществом пребывания диаспоры, либо вливаются в постоянный состав диаспоры.

В условиях толпо-«элитаризма» в постоянном составе диаспор возникают свои «элиты», которые диктуют свою волю и постоянному составу, и тем более — переменному составу диаспоры. Именно вследствие толпо-«элитаризма» возникают цыганские «бароны», «главные» татары, узбеки, таджики и прочие; эту же роль играет раввинат еврейско-иудейских диаспор во всех странах мира¹.

В ряде случаев это ведёт к тому, что в диаспоре начинает доминировать мафия, которая не терпит неподчинения себе членов диаспоры и формирует политику отношения диаспоры к обществу пребывания²; в каких-то случаях мафия, возникшая в диаспоре, может более или менее обособиться от неё (в США не всякий представитель итальянской диаспоры — мафиози, но итальянская мафия — в прошлом была весомой частью преступного мира США, хотя и не контролировала итальянскую диаспору полностью).

Если говорить об ассимиляции некоторой доли представителей диаспор обществом пребывания, то это могут быть как взрослые люди, в силу каких-то причин, предпочитающие жить по нормам культуры принявшей их социальной среды и отказывающиеся от своей родной культуры и социальных связей внутри соответствующей диаспоры; так и дети, которые воспринимают культуру окружающей социальной среды как более предпочтительную для себя, вследствие чего они выпадают из системы социальных связей внутри диаспоры, основанной на соответствующей национальной (или религиозной культуре). Стимулом к ассимиляции могут быть как возможности, открывающиеся при освоении культуры общества пребывания диаспоры, так и конфликт с диаспорой.

Наряду с этим диаспоры могут ассимилировать и некоторую долю местного населения — главным образом в результате браков представителей доминирующей культуры с членами диаспор, в которых дети воспитываются в нормах культуры диаспор и воспринимают самоосознание, характерное для соответствующей диаспоры. К этому могут быть как личностные мотивы в психике тех, кто приобщается к диаспорам, так и стимул со стороны общества, в котором пребывает диаспоры, если общество пребывания отторгает вступивших в смешанные браки и рождённых в них детей.

Всё это — объективно возможные для жизни диаспор явления, статистический вес которых обусловлен характером взаимодействия культуры диаспоры и культуры общества её пребывания.

В силу того, что диаспоры обретают в обществах пребывания свою социокультурную нишу и становятся сопричастными судьбе населения регионов пребывания, диаспоры становятся в большей или меньшей мере независимыми от региона становления их культур, вплоть до полной утраты общности судьбы с населением породившего их региона, а так же с родственными диаспорами в других обществах (таковы еврейско-иудейские диаспоры во всём мире: хотя все они соучаствуют в исполнении определённой миссии глобального характера, но судьба представителей каждой из диаспор обусловлена в большей мере региональными процессами).

Вследствие обретения такого рода автономии от родины, могут возникать ситуации, в которых диаспора существует исторически устойчиво в то время, как в регионе становления её культуры произошло замещение прежнего населения пришлым. При этом пришлое население может сохранять и развивать свою прежнюю культуру, но может стать биологической основой для становления культуры новой нации, в том числе и при смешении с прежним коренным населением.

Так еврейско-иудейские диаспоры давно оторвались от региона становления своей культуры, в котором после этого не только живут другие, но историки спорят о том, где имело место это становление; и далеко не все из них (в том числе и евреи¹) убеждены в том, что традиционная аравийско-египетско-палестинская локализация ареала становления еврейско-иудейской культуры соответствует исторической действительности. Так же и армянские диаспоры современности тоже во многом оторвались от Армении.

Как уже отмечалось, возможны ситуации, когда в результате завоевания коренное население трансформируется в диаспору в культурно чуждой ему среде изначально пришлого населения: такова судьба курдов, которые стали диаспорами на территории нынешних Турции, Ирака, Ирана, Сирии, Грузии, Армении, Азербайджана, России (некоторая часть курдов после принудительных переселений в 1937 г. из Армении и Азербайджана и в 1944 г. из Грузии в Туркмению и Казахстан продолжает жить в этих постсоветских государствах и в настоящее время); такова же судьба армян и греков на территории Турции.

Кроме того при содействии Великобритании (начиная от «Декларации Бальфура» — 1917 г.), Лиги Наций, нацистской Германии, а потом и ООН, еврейская диаспора в Палестине наращивала численность главным образом за счёт притока иммигрантов² и преобразовалась в нацию-государство. При этом нееврейское население Палестины вынуждено было большей частью под давлением организованного сионистами террора покинуть родные места³, а меньшей частью — стало диаспорой в учреждённом в 1947 г. еврейском государстве Израиль. Так история ХХ века показала и возможность употребления диаспоры в качестве инструмента агрессии против других народов и захвата их территорий.

Впоследствии этот же алгоритм был реализован и в Югославии в 1990‑е гг.: албанская диаспора в Косово стала инструментом отторжения Косовского края от Сербии. Хотя сам процесс занял несколько десятилетий и протекал как межнациональный конфликт албанцев и сербов в Косово, но, по сути, он представлял собой эксперимент наднациональных политических сил по ведению войны средствами пятого приоритета обобщённых средств управления / оружия в современных условиях. Эксперимент показал: средство способно работать эффективно, а идеология и политика поощрения буржуазно-либерального индивидуализма практически полностью обезоруживает общество в деле защиты своей национальной самобытности и территории от такого рода этнической диаспоральной агрессии.

Потенциальные жертвы такого рода агрессий со стороны диаспор, что бы ни болтали по этому поводу «правозащитники» и прочие абстрактные «гуманисты» и политики-практики буржуазно-либерального толка, — ФРГ (угрожающие диаспоры — турки, албанцы, евреи), Франция (угрожающие диаспоры — арабы, выходцы из «чёрной» Африки), Великобритания (угрожающие диаспоры — выходцы из её бывших колоний, и прежде всего — мусульманские диаспоры), Италия (беженцы из Туниса и Ливии в 2011), США (угрожающие диаспоры — мексиканская, китайская), постсоветская РФ (угрожающие диаспоры — евреи, кавказцы, китайцы).

Как один из вариантов защиты от такого рода агрессии — депортация диаспоры, агрессивной по отношению к обществу пребывания, в полном её составе в регион становления её национальной культуры или в малонаселённые регионы. Хотя это противоречит буржуазно-либеральной концепции безнациональных прав человека-индивида и при осуществлении не может обойтись без разного рода злоупотреблений, но в национальном, а тем более — во многонациональном государстве это может стать необходимым, хотя и крайним средством защиты многонационального общества и его культуры от агрессивности диаспор — люмпенизированных, впавших в нацизм или интернацизм³.

Чтобы не доводить ситуацию до этого (а тем более до геноцида диаспор в результате взрыва эмоций коренного населения, который может быть и управляемым извне врагами государства), необходимо понимать, что уголовная статья, предусматривающая наказание за разжигание межнациональной розни должна касаться и представителей диаспор: в частности того «джигита», который въехал в Александровский сад к могиле неизвестного солдата и вечному огню на «Лэнд Ровере»; и того молодняка, который вызывающе напрашивается на приключения (случаи, упомянутые ранее, и другие); и тех «правоверных мусульман», которые залили улицы Москвы кровью жертвенных баранов на очередной Курбан-байрам. Это всё — возбуждение ненависти коренного населения Москвы и этнически великоросских регионов РФ к представителям иных культур, которую представители соответствующих диаспор разжигают сами своим поведением.

Но ни юристы в государственной власти, ни юристы в Общественной палате, ни прочие юристы этого понимать не желают и осуществляют практику законотворчества и правоприменения так, что разжигают ненависть в простонародье к юристам как к профессиональной корпорации, в которой сверхпропорционально много (по отношению к численности наиболее статистически массовых этнических групп населения РФ) представителей ряда диаспор.

И, кроме того, к статьям за уголовные преступления, совершённые представителями диаспор за пределами ареала доминирования их национальной (или религиозной) культуры, АВТОМАТИЧЕСКИ должна плюсоваться статья, предусматривающая наказание за разжигание межнациональной (или межрелигиозной) розни без каких-либо смягчающих вину обстоятельств. И соответственно представители диаспоры, виновные в укрывательстве преступников-соплеменников (как это было в Кондопоге), кроме ответственности за укрывательство должны нести ответственность за разжигание межнациональной или межрелигиозной розни, с отягчающими вину обстоятельствами и без права на амнистию и условно-досрочное освобождение.

И нет принципиальной разницы в том, как разжигаются конфликты на почве национальной или религиозной неприязни: словами либо молчаливыми действиями; делают это впавшие в нацизм и расизм представители коренного населения регионов, чьё терпение по отношению к эксцессами с представителями диаспор не беспредельно; либо это делают представители диаспор. В любом случае от этого страдают адекватные в нравственно-этическом отношении люди без различия их национальностей и вероисповедания.

И если понимать вышесказанное о диаспорах и о вариантах их взаимоотношений с обществом пребывания, то один из субъектов разжигания межнациональной и межрелигиозной розни и вражды в РФ — само́ россионское буржуазно-либеральное государство:

• чья экономическая политика, во-первых, породила разнородные люмпенизированные диаспоры и люмпенизировала изрядную долю коренного населения повсеместно;

• и которое, во-вторых, требует от коренного населения регионов, где доминируют те или иные национальные (или религиозные) культуры, терпимости как минимум по отношению к хамскому поведению представителей диаспор, а как максимум — по отношению к установлению ими мафиозно-кри­ми­наль­ной власти в регионе и режима террора по отношению к его коренному населению и обогащению диаспоральных «элит» на этой основе за счёт коренного населения региона и в ущерб ему.

Это — ещё один из показателей того, что буржуазный либерализм со всеми его словесами о правах человека — враг свободы¹ и потому должен быть искоренён.

2.6. Нравственно-психологическая подоплёка
национальных взаимоотношений

Без уяснения изложенного выше в разделах 2.1 — 2.5 понимание проблематики собственно национальных взаимоотношений в жизни многонационального общества и человечества в целом невозможно. Кроме того, проявления национального (а также и религиозного) своеобразия во взаимодействии с иным национальным (или религиозным) своеобразием в жизни человечества и региональных цивилизаций — это вопросы религиозно-нравственно обусловленной психологии личности, социальных групп, народов. И потому нам снова необходимо определиться в терминологии.

«Толерантность» и «политкорректность», пропагандируемые приверженцами буржуазного либерализма в качестве нормы жизни и основы «мультикультурализма» (культуры многонационального общества), по своей сути представляют собой запрет на выявление пороков и их искоренение. И прежде всего этого касается пороков, генерируемых национальными и конфессиональными культурами и субкультурами, если их рассматривать как информационно-алгоритмические системы, под властью которых происходит личностное становление новых поколений.

Национальное самоосознание это — осознание индивидом¹ своеобразия (уникальности) своего народа (прежде всего, как носителя культуры) и отличий своей культуры от культур других народов, также обладающих своеобразием и значимостью в общей всем народам истории развития человечества.

Национализм это — осознание неповторимого своеобразия своего народа и его культуры в сочетании с отрицанием или игнорированием, большей частью бездумно-бессознательным, уникальности и значимости для человечества и его будущего иных культур и народов, несущих свои культуры в их историческом развитии в преемственности поколений.

Расизм² это — убеждённость в том, что достоинство человека обусловлено прежде всего (а то и единственно) биологически фактом происхождения от родителей, принадлежащих к определённым рода́м (кланам), племени, народу, расе, а все прочие — происходящие из других родо́в, племён, народов, рас и смешанных браков с их представителями,— достоинством человека либо не обладают в принципе, либо не обладают его полнотой.

Культура в расистском понимании вторична по своей значимости по отношению к биологической основе, и соответственно с точки зрения расистов освоение культуры «би­оло­гически высших» «биологически низшими» не делает «биологически низших» частью сообщества «биологически высших».

По мнению расистов, освоение культуры «биологически высших» «биологически низшими» аналогично тому, что происходит, когда обезьяну в цирке учат проделывать те или иные трюки, что делает её поведение в ходе циркового представления в чём-то подобным поведению человека в тех или иных житейских ситуациях. Однако эта дрессура или подражание обезьяны человеку в стиле басни И.А.Крылова «Мартышка и очки» не могут сделать обезьяну человеком.

В каких-то слу­чаях освоение культуры «биологически высших» «биологически низшими» может запрещаться, чтобы «биологически низшие» были легко отличимы от «биологически высших» в повседневности жизни общества, по сути разделённого на «касты» по признаку биологического происхождения. В противном случае неизбежны ситуации, абсурдность которых (пусть и трагическая) обличает несостоятельность расизма.

* * *

Так в третьем рейхе на плакате с изображением образцово-пока­за­тельного «арийского солдата» был запечатлён Вернер Голдберг (фото слева), который по законам третьего рейха был не «истинным арийцем», а «мишлинге 1‑й степени», поскольку его отец — еврей. А когда Прага была оккупирована гитлеровцами, было дано указание убрать из Пражской консерватории скульптурное изображение композитора Мендельсона — еврея (автора всем известного «Свадебного марша»). Невежественные рабочие, которым это было поручено, не зная композиторов в лицо, подошли к делу просто и убрали фигуру «самого носатого»: им оказался Рихард Вагнер — любимый композитор «фюрера» (автор цикла опер по мотивам древнегерманского эпоса), числящийся одним из наиболее исторически значимых теоретиков «антисемитизма» XIX века.

Ещё одну «историю сообщил 76-летний житель ФРГ, 100-процент­ный еврей: ему удалось в 1940 году бежать из оккупированной Франции по поддельным документам. Под новым немецким именем его призвали в ваффен-СС — отборные боевые части. "Если я служил в немецкой армии, а моя мать погибла в Освенциме, то кто я — жертва или один из преследователей? Немцы, испытывающие вину за содеянное, не хотят слышать о нас. Еврейская община также отворачивается от таких, как я, ведь наши истории противоречат всему, что привыкли считать Холокостом". (…) В январе 1944 года кадровый отдел вермахта подготовил секретный список 77 высокопоставленных офицеров и генералов, "смешанных с еврейской расой или женатых на еврейках". Все 77 имели личные удостоверения Гитлера о "немецкой крови". Среди перечисленных в списке — 23 полковника, 5 генерал-майоров, 8 генерал-лейтенантов и два полных генерала армии. Сегодня Брайан Ригг заявляет: к этому списку можно добавить ещё 60 фамилий высших офицеров и генералов вермахта, авиации и флота, включая — двух фельдмаршалов"¹. (…) Абсолютное большинство ветеранов вермахта сообщали в интервью, что, идя в армию, они не считали себя евреями. Эти солдаты старались своей храбростью опровергнуть нацистскую расовую болтовню. Гитлеровские солдаты тройным рвением на фронте доказывали, что еврейские предки не мешают им быть хорошими немецкими патриотами (следовало сказать немецкими нацистами: наше замечание при цитировании) и стойкими воинами²» (http://gazeta.rjews.net/briman1.shtml).

В итоге в ходе Великой Отечественной войны Советской армией в плен было взято по официальным данным 10 173 еврея³ — военнослужащих вермахта: их хватило бы на укомплектование пехотной дивизии примерно на 2/3 (штатная численность пехотной дивизии вермахта в 1941 г. — 16 859 чел.: http://battlefront.ru/rkka001.htm). «150 тысяч солдат и офицеров гитлеровской армии⁴ могли бы репатриироваться согласно израильскому Закону о возвращении» (http://gazeta.rjews.net/briman1.shtml).

В общем, как гласил анекдот времён третьего рейха, истинный ариец должен быть таким же светловолосым, как Гитлер⁵, высоким и красивым, как Геббельс, стройным и атлетичным как Геринг.

* *
*

В других случаях освоение культуры «биологически высших» или каких-то её элементов может поощряться, чтобы упростить общение «биологически высших» с «человекообразными рабочими скотами».

Но национализм может и не быть расистским, т.е. он может признавать полноценными членами определённого национального общества представителей других народов и рас, если они освоили соответствующую национальную культуру и влились в неё.

Расизм такую возможность исключает полностью. Но во многих случаях национализм и расизм переплетаются и сращиваются воедино.

Нацизм — попытки уничтожения иных культур и / либо народов, их создавших, приверженцами того или иного национализма или расизма. В основе нацизма лежит национализм или расизм, но в каких-то случаях может лежать и конфессионально обусловленная нетерпимость к инаковерующим, поскольку вероисповедание может быть неотъемлемой составляющей исторически сложившейся национальной культуры.

Такое понимание национализма, нацизма и расизма означает, что они могут существовать в обществе и при монархии, и при республике (виды государственности), и при рабо­вла­дельческом строе, и при феодализме, представляющими собой разновидности сословно-касто­во­го строя, и при капитализме, и при социализме (экономические уклады и общественно-экономи­чес­кие формации). Национализм, нацизм и расизм могут охватывать как отдельные группы населения, так и распространяться практически на всё общество.

Интернацизм — по существу то же самое, что и нацизм, но в мафиозном исполнении разнородных международных диаспор, а не в исполнении впавшего в нацизм какого-либо народа и поддерживаемой им государственности.

Интернационализм — неоднородное по своей сути явление и соответственно — двойственный по смыслу термин потому, что:

1. «Интернационализм» исторически реально стал оболочкой и лозунговым прикрытием интернацизма, подавляющего и уничтожающего национальные культуры и их носителей под предлогом борьбы с национализмом, нацизмом и расизмом (в большинстве случаев это делается средствами 5‑го и более высоких приоритетов обобщённого оружия; применение грубой силы — 6‑й приоритет — носит вспомогательный характер, вследствие чего не воспринимается большинством общества, ставшего жертвой интернацизма-интернаци­о­на­лизма, как злоумышленная агрессия против него)¹.

2. О первом большинство не задумывается, поскольку оно убеждено в том, что интернационализм это — якобы признание значимости для жизни человечества всех без исключения национальных культур в их развитии и безоговорочное уважение их в том качестве, в каком они сложились.

3. Интернационалисты декларируют второе, но исторически реально объективно служат первому:

• одни потому, что являются убеждёнными интернацистами или расистами;

• другие потому, что не видят ни интернацизма, ни расизма в некоторых его специфических проявлениях или имеют неадекватное собственное национальное самоосознание, будучи «общечеловеками», т.е. «космополитами безродными», утратившими чувство культурно-исторической общности судьбы со своим народом.

Одной из причин этого является следующее обстоятельство: такой интернационализм подразумевает, что все исторически сложившиеся культуры и народы их носители непорочны, хотя те или иные их представители могут быть порочны и порицаемы. Это ставит культуры и соответствующие народы в целом (включая и их диаспоры) вне анализа и вне критики их образа жизни (именно это и называется буржуазным либерализмом «толерантностью» и «политкорректностью»). Такая позиция интернационалистов как бы изымает порочную личность из сформировавшей её культуры¹, и тем самым, во-первых, лишает приверженцев этой позиции возможности понять социокультурные причины, вследствие которых в каждой культуре формируется та или иная статистика порочных личностей, и во-вторых, делает национальную или диаспоральную культуру и соответствующие общества безответственным (прежде всего — морально, нравственно-этичес­кими безответственными) за то, что именно они произвели на свет и взрастили негодяев, а так же — и за плоды дел этих негодяев.

В результате под идеологической властью интернационализма возможности выявления пороков соответствующей культуры становятся нереализуемыми, и соответственно становится невозможным их искоренение.

Так интернационализм блокирует общественное развитие, чем и обрекает на крах политику мультикультурализма и исключает достижение гармонии в национальных взаимоотношениях.

Фашизм — это один из типов культуры общественного самоуправления, возможный исключительно в толпо-«элитарном» обществе.

Организационно-политическая суть фашизма как такового вне зависимости от того, как его называть, какими идеями он прикрывается и какими способами он осуществляет власть в обществе, — в активной поддержке толпой «маленьких людей» — по идейной убеждённости их самих или безыдейности на основе животно-инстинктивного поведения — системы злоупотреблений властью «элитарной» олигархией², которая:

• представляет неправедность как якобы истинную “пра­ведность”, и на этой основе, извращая миропонимание людей, всею подвластной ей мощью культивирует неправедность в обществе, препятствуя людям состояться в качестве человека;

• под разными предлогами всею подвластной ей мощью подавляет всех и каждого, кто сомневается в праведности её самой и осуществляемой ею политики, а также подавляет и тех, кого она в этом заподозрит.

Толпа же по определению В.Г.Белинского — «собрание людей, живущих по преданию и рассуждающих по авторитету» (в определении А.С.Пушкина — «народ бессмысленный»³), т.е. толпа — множество индивидов, живущих бессовестно и по существу бездумно — автоматически или под управлением поведением её представителей извне. И неважно выступает ли правящая олигархия публично и церемониально, превозносясь над обществом; либо превозносится по умолчанию или в не осознаваемой гордыне, публично изображая смирение и служение толпе, именуя её народом; либо действует скрытно, уверяя общество в своём якобы несуществовании и, соответственно “несущест­во­ванию”, — в своей бездеятельности, в результате которой всё в жизни общества течёт якобы «само собой», а не целенаправленно по сценариям концептуально властных кураторов олигархии¹.

Фашизм порождается носителями демонического типа строя психики и представляет собой культуру самоуправления не вызревших до человечности толпо-«элитарного» общества или каких-то общественных групп в его составе.

Фашистская культура общественного самоуправления выстраивается так, чтобы исключить личностное становление новорождённых в качестве носителей необратимо человечного типа строя психики и тем самым воспрепятствовать становлению культуры человечности и соответствующей ей организации жизни общества.

Вне зависимости от того, осознают этот факт сами фашисты либо же нет, фашизм целесообразен именно в смысле воспрепятствования каждому индивиду состояться в качестве человека.

По сути своей эта цель — «мистическая» и проистекает из внесоциальных источников, а в пределах общества целью фашизации видится жажда власти в интересах достижения паразитического господства над обществом кланово-олигархических группировок, которых могут олицетворять наследственные или сменяемые «вожди», «национальные лидеры», «первосвященники», «парламенты» и т.п.

Это определение-описание фашизма не включает в себя пугающих и бросающихся в глаза признаков его проявлений в действии: символики; идеологии, призывающей к насилию и уничтожению тех, кого хозяева фашизма назначили на роль неисправимого общественного зла; призывов к созданию политических партий с жесткой дисциплиной и системой террора, отрядов боевиков и т.п.

* * *

Если говорить о том, что желательно как норма жизни для многонационального общества и человечества в целом, то:

• людям должно быть свойственно национальное самоосознание в том смысле, как этот термин определён выше;

• национализм, расизм, нацизм, интернацизм и интернационализм (и как оболочка интернацизма, и как «безродный космополитизм», которому — вследствие утраты чувства культурно-исторической общности со своим народом — привержены «общечеловеки») должны быть порицаемы как в обществе, так и в государственной политике;

• политика многонационального государства должна быть направлена на то, чтобы тенденции к национализму, расизму, нацизму, интернацизму и интернационализму во всех его разрушительных проявлениях, если они и возникают в силу каких-то единичных причин, то не развивались бы, а глохли;

• наряду с этим многонациональное общество не может существовать без того, чтобы какой-либо один (или несколько наиболее распространённых языков) были средством межнационального общения и основой культурной общности разных национальностей, позволяющей развивать и каждую из национальных культур, и культуру, объединяющую всех вне зависимости от национального происхождения каждого. Это необходимое, но не достаточное условие.

* *
*

Такая цель государственной политики гармонизации национальных взаимоотношений понятна всем, приемлема подавляющему большинству тех, кто предпочитает честно и добросовестно участвовать в общественном объединении труда, а не паразитировать на труде и жизни окружающих, потомков и биосфере, и соответствует кораническому уведомлению:

«О люди! Воистину, Мы создали вас мужчинами и женщинами, сделали вас <разными> народами и племенами, чтобы вы узнали друг друга <, а не для того, чтобы каждый из вас презирал других>. Ведь самый уважаемый Богом среди вас тот, кто самый праведный. Поистине, Бог — знающий, сведущий!» (Коран, 49:13).¹

Считать это неприемлемым и противиться воплощению в жизнь этого идеала как основы для дальнейшего развития человечества — могут только паразиты и родственные им по сути сатанисты.

Из всего того, что мешает гармонизации национальных взаимоотношений, самое безобидное — «национализм», обусловленный невежеством и социальной бесчувственностью. Т.е. это такой «национализм» (кавычки в данном случае обязательны), когда представитель той или иной культуры воспринял её в большей или меньшей мере и ведёт себя в соответствии с её нормами как запрограммированный автомат. Это не бросается в глаза, пока он находится в своей культурной среде. Но как только он оказывается в иной культурной среде, то выясняется, что он бесчувственен или невнимателен, безъинтеллектуален, по какой причине он не воспринимает своеобразия иной культуры, её жизненные смыслы ему либо неинтересны, либо недоступны. Как следствие социальной бесчувственности его поведение в инакокультурной среде может быть в лучшем случае неуместно-странным, а в худших случаях — вызывающе наглым (именно такой «национализм» выразился в массовом убое баранов на улицах Москвы на очередной Курбан-Байрам) или просто оскорбительным («джигит» на Лэнд Ровере в Александровском саду у вечного огня) вплоть до проявлений с его стороны нацизма и интернацизма (большинство провокаций со стороны представителей кавказских диаспор в отношении коренного населения по всей России).

Но такие зомби не понимают жизненных смыслов и своей родной культуры, в силу чего не могут их защитить (или воплотить в жизнь) даже в тех случаях, когда эти смыслы объективно выражают справедливость, и Бог на их стороне. Именно вследствие этого их «национализм» требует кавычек вокруг себя.

Тем не менее такой «зомби-национализм» — самое безобидное из того, что может мешать гармонизации национальных взаимоотношений, поскольку простое человеческое отношение к такого рода субъектам, доброжелательно-заботливое общение с ними, в конечном итоге ведёт к тому, что они начинают воспринимать своеобразие иных культур и задумываются о соотношении свойственных им смыслов жизни и смыслов жизни своей родной культуры, что идёт на пользу как личностному развитию такого очнувшегося от социальной бесчувственности субъекта, так и развитию во взаимодействии обеих соприкоснувшихся культур.

Гораздо вредоноснее национализм, расизм, нацизм и интернацизм, в основе которых лежит идейная убеждённость личности, некоторым образом сформированная самим индивидом или сложившаяся под воздействием его круга общения и культурной среды в целом. Именно это выразилось в приведённом ранее в сноске высказывании У.Черчилля, в котором он ссылками на непризнание прав «собаки на сене» оправдывает геноцид в отношении коренного населения Америки и Австралии, который творили англосаксы в русле библейского проекта порабощения человечества от имени Бога.

Все такого рода разновидности идейной убеждённости в национальном конфессиональном или расовом превосходстве имеют в своей основе соответствующую нравственность, фактически атеистичны и представляют собой частный случай претензий на «элитаризм», в котором национальная, расовая или конфессиональная принадлежность определяют состав претендентов в «истинную элиту человечества».

В силу того, что подвигнуть индивида на ревизию его нравственности и преображение её в праведность — наиболее сложная этическая задача, то пока он сам не изменит своей реальной нравственности, переубедить националиста, расиста, нациста, интернациста или интернационалиста (а также и фанатиков иных идеологически-конфессиональных доктрин) редко когда возможно: в своём подавляющем большинстве они не внемлют ни фактам из области биологии, истории и «мистики», ни разуму, связывающему факты с жизненной алгоритмикой развития или деградации. Это — тоже зомби, хотя их зомбированность отличается по её характеру от описанного ранее «национализма» зомби, обусловленного невежеством, социальной бесчувственностью и бездумьем.

И именно такого рода невосприимчивость к фактам и доводам разума делает национализм, расизм, нацизм, интернацизм, интернационализм (а так же и фанатизм приверженцев иных идеологически-конфессиональных доктрин), имеющий в своей основе идейную убеждённость, — наиболее зловредным.

Так называемая «элита» в жизни национальных и диаспоральных толпо-«элитарных» культур реализует принцип, представляющий по своей сути самообольстительную иллюзию, которая при соответствующей нравственности обретает характер аксиомы, не требующей каких-либо жизненных доказательств:

«Мы — и генетически, и культурно — лучше, чем все прочие, и потому имеем право на то, на что не имеют права прочие — «низшие»: на преимущественное потребление — природных благ, произведений цивилизации, на свободное время, а так же — и на безответственность перед «низшими» и на неподсудность им; а они должны нам это обеспечить, в противном случае они не имеют права даже на существование, а не то, что на такую жизнь, которой достойны только мы».

В этой формулировке может отсутствовать явно выраженное притязание на власть, поскольку осуществление власти на практике — это управление общественно-эко­но­ми­ческой формацией, т.е. труд. По этой причине паразит с «элитарными» притязаниями может норовить и бремя власти возложить на «низших», которые однако должны управлять в его интересах на основе психологической или какой-либо иной закрепощённости «высшими»¹; или же требовать от Бога непомерного, аналогично тому, как этого домогалась от золотой рыбки старуха из всем известной сказки А.С.Пушкина².

Жизненная суть, стоящая за этой формулировкой и сопровождающей её оговоркой о власти, вне зависимости от того, в какой редакции эта суть выражена, обязывает вспомнить фрагмент из Корана (сура 7. «Преграды»):

«9 (10). Мы утвердили вас на земле и устроили вам там средства жизни, — мало вы благодарны!

10 (11). Мы создали вас, потом придали вам форму, потом сказали ангелам: “Поклонитесь Адаму!” — и поклонились они, кроме Иблиса; он не был из поклонившихся.

11 (12). Он (Бог — наше пояснении по контексту при цитировании) сказал: “Что удержало тебя от того, чтобы поклониться, раз Я приказал тебе?” Он (Иблис — наше пояснении по контексту при цитировании) сказал: “Я — лучше его: Ты создал меня из огня, а его создал из глины”.

12 (13). Сказал Он: “Низвергнись отсюда; не годится тебе превозноситься там! Выходи же: ты — среди оказавшихся ничтожными!”» (в переводе И.Ю.Крачковского).

Этот коранический фрагмент взаимно дополняюще соотносится с приведённым ранее (сура 49:13) и с новозаветным (Матфей, гл. 20):

«25. Иисус же, подозвав их (своих учеников — наше пояснение по контексту при цитировании), сказал: вы знаете, что князья народов господствуют над ними, и вельможи властвуют ими; 26. но между вами да не будет так: а кто хочет между вами быть бόльшим, да будет вам слугою; 27. и кто хочет между вами быть первым, да будет вам рабом».

Либо в более общей терминологии без конкретики «князей», «ясновельможных панов» и прочих «превосходительств», «высочеств-величеств» и «святейшеств»: «Вы знаете, что над народами владычествуют осатаневшие “элиты”, но между вами да не будет так…». И продолжение в Коране:

«... приходите к слову равному для нас и для вас, (...) чтобы одним из нас не обращать других из нас в господ помимо Бога»¹ (сура 3:57).

«Вы были на краю пропасти огня, а Он спас вас оттуда. Так разъясняет вам Бог Свои знамения, — может быть вы пойдёте прямым путём! — и пусть будет среди вас община, которая призывает к добру, приказывает одобренное и удерживает от неодобряемого². Эти — счастливы» (сура 3:99, 100).

Т.е., если соотноситься с Евангельским и Кораническим Откровениями, носители «элитарного» самосознания и «элитарных» амбиций — вне зависимости от их реальных и мнимых успехов — предстают как зарвавшиеся ничтожества, ПОРАБОЩЁННЫЕ ПЕРВЕЙШИМ ИЗ ГРЕХОВ — ГОРДЫНЕЙ.

Для окружающих, — как в составе «элиты», так и вне её, — не имеет значения:

• является следование высказанному выше принципу «элитаризма» волевым выражением осознанной позиции миропонимания «элитария», павшего жертвой гордыни и самообольщения;

• либо бессознательные уровни психики «элитария» заполнены алгоритмикой поведения, выражающей принцип «я лучше, и потому имею право…, а вы мне должны по жизни…», хотя сам он не осознаёт характера своего поведения и является биороботом-зомби, который не ведает, что творит.

Вне зависимости от того, реализуется этот принцип осознанно-волевым порядком либо на основе бессознательных автоматизмов, — обществу, биосфере наносится ущерб.

Но главное следствие такого положения, вне зависимости от того, верят «элитарии» в Бога либо нет, — их деятельность не поддерживается Свыше, поскольку все они, даже если и выстаивают в храмах, синагогах и прочих «капищах» ритуально обязательные молитвы соответственно своей конфессиональной принадлежности, — закоренелые атеисты, подавляющие и извращающие истинную религиозность на основе совести³ вслед­ст­вие своего неверия Богу в жизни и гордыни.

Также не имеет значения: декларируется этот принцип открыто и прямо, либо декларации носят противоположный ему по смыслу характер, но он проводится в жизнь по умолчанию под прикрытием вполне благообразных деклараций, порождённых той или иной идеологической властью (таков интернационализм, покрывающий интернацизм пустыми словесами о братстве всех людей без различия национальностей).

Изложенный выше принцип «элитаризации» «мы — лучше, чем они и потому имеем право…, а все прочие должны нам по жизни…» — ИСХОДНЫЙ, а борьба за власть разных группировок, сформировавшихся на нравственно-этической основе этого принципа, и само властвование для «элиты» на основе эксплуатации разного рода «игр с ненулевыми суммами»¹ — только средство для его проведения в жизнь.²

Если такого рода претензии на «элитарный» статус обретают националистическую или расистскую окраску, то они адресуются национальной или диаспоральной «элитой», а так же и люмпеном, всем остальным носителям соответствующей культуры. И если достаточно большая их доля следует этому призыву под воздействием сложившейся идейной убеждённости либо из страха или нравственного безразличия, то соответствующее общество (нация или диаспора) и его окружение получает весь букет всевозможного негатива в национальных (и возможно — конфессиональных) взаимоотношениях вплоть до нацизма и интернацизма и ответных реакций на него, которые также могут иметь националистическую или расистскую окраску и быть не менее жестокими, чем спровоцировавший их первичный национализм, интернацизм или расизм.

В любом случае националистическая, интернацистская, а также расистская (или идеологически-конфесси­о­нальная) окраска принципов толпо-«элитаризма» в организации жизни национального общества (или диаспоры) выносит их за пределы соответствующей национальной (или конфессиональной) культуры в сферу национальных (или конфессиональных) взаимоотношений.

Вследствие такого рода трансформации внутринационального толпо-«элитаризма» в международный — возникает конкуренция националистических, интернацистских и расистских (или конфессиональных) притязаний на статус «истинной элиты человечества» в глобальных масштабах.

Будучи одним из орудий этой конкурентной борьбы разнородных «элит» за власть в глобальных масштабах, националистические и расовые доктрины создаются умышленно целенаправленно для того, чтобы сформировать соответствующую идейную убеждённость и воспроизводить её в преемственности поколений.

Национализм, расизм, нацизм, интернацизм на основе идейной убеждённости — продукт интеллектуальных усилий представителей «элиты» и разнородного люмпена, с которым «элита» нравственно и мировоззренчески едина: вожделение и тех, и других — паразитизм, и разница меж ними только в том, что люмпен более беззастенчив и откровенен в выражении этого вожделения в силу своего примитивизма, а «элита» более обтёсана культурой, лучше информирована, и потому умеет свои паразитические наклонности подать остальному обществу в притягательно-красивой упаковке под видом прогресса, блага, объективной неизбежности и чего угодно.

Т.е. нравственно-психологической разницы между «элитой» и разнородным люмпеном вне «элиты» нет. «Смысл жизни» для люмпена, включая и «элитаризовавшийся» люмпен, состоит в том, чтобы, не напрягаясь, в своё удовольствие, безвольно влачить существование до исчерпания жизненных ресурсов тела и духа (биополя), по возможности избегая боли и какой-либо созидательной деятельности, требующей напряжения сил, освоения и мобилизации личностного потенциала.

Поэтому говорить о какой-то «особо высокой духовности» в психологии «элиты», как и в психологии люмпена, не приходится: какая высокая духовность может быть основана на принципе «мы — лучше, чем они, и потому они должны нам…»? — Немногим более высокого уровня организации, нежели у кишечнополостных: ущербность чувств, хватательные рефлексы и инстинкты, а творческий потенциал, если и активизирован, то порабощён рефлексами и инстинктами и ориентацией на гедонизм, потреблятство¹ и порабощение окружающих.

Разница между «элитой» и люмпеном вне «элиты» проявляется только в образе жизни:

• «элита» более преуспела в паразитизме,

• а люмпен вне «элиты» вынужден обстоятельствами больше грезить о своём «элитарном» статусе, нежели эффективно паразитировать (вследствие неспособности воплотить эти грёзы в жизнь как в силу отсутствия необходимых социокультурно обусловленных стартовых возможностей, так и в силу безволия и деморализации и сопутствующих им невежества и интеллектуальной неразвитости).

Однако для правящей «элиты» национальных обществ и диаспор в условиях социальных кризисов (а так же и в условиях более или менее успешно реализованной «великодержавности» или достигнутого диаспорой статуса) один из вариантов снятия реакции социальных низов на угнетение их жизни «элитарным» паразитизмом — вынести агрессию «элитарного» безоглядного потреблятства за пределы своего национального общества или диаспоры. В случае успеха, хапнув на стороне, часть награбленного можно перераспределить своим угнетённым низам, предварительно одурманив их же какой-нибудь теорией о «расе господ», «миссии белого человека», псевдосоциалистическим интернацизмом марксизма или капиталистическим интернацизмом буржуазного либерализма и т.п. наукообразным вздором, который производит в обществе никто иной, как нравственно люмпенизированная интеллигенция, читающая книги, не чувствующая Жизни, живущая на всём готовом, производимом в общественном объединении труда другими — «чернью».

Успех в этом деле становится для уймы представителей соответствующей толпо-«элитар­ной» культуры доказательством жизненной состоятельности её «элитарных» притязаний и национализма или расизма (или идеологически-конфессионального превосходства), которое может довлеть над их психикой как на уровне сознания, так, и не осознаваясь, — довлеть над индивидуальным и коллективным бессознательным иногда десятков и сотен миллионов на протяжении многих поколений.

Но для того, чтобы бредовая идея, тем более выраженная в наукообразной «теории» или конфессиональной идеологии о чьём-либо расовом, национальном или конфессиональном превосходстве над другими, якобы дающем право на господство над ними, овладела более или менее широкими массами населения, необходимы не только генераторы идеи и её пропагандисты, но и психологическая, — прежде всего, нравственная, — готовность этих масс воспринять эту идею как истину.

Поэтому для понимания того, как весь негатив националистического, расистского и конфессионально-идеологического характера находит массовку носителей в обществе, необходимо обратиться к рассмотрению алгоритмики коллективной психики толпо-«элитарного» общества.

Во всяком толпо-«элитарному» обществе¹ — в режиме его стабильного существования, — если сложившийся образ его жизни большинством населения воспринимается как естественный, то даже в случае, когда он неприятен для этого большинства, — представители этого большинства будут бессмысленно и достаточно терпеливо своими действиями и бездействием поддерживать сложившееся общественное устройство, занимаясь при этом каждый своими мелко-бытовыми и карьеристскими делами. Это более или менее покорное текущей политике большинство политически безвольно, даже если ему известна реально осуществимая альтернатива, гарантирующая лучшее качество жизни².

По своему социальному составу это большинство включает в себя представителей всех социальных групп как простонародья, так и «элиты».

Меньшинство же, которому предлагаемые и поддерживаемые «элитаризовавшейся» государственностью де-факто нормы жизни общества неприятны настолько, что его представители нравственно-психи­чески не только не желают, но и не способны следовать этим нормам в своей жизни, разделяется на три категории:

1. Опускающийся по ступеням социальной иерархии толп и «элит» разнородный по своему социальному происхождению и составу люмпен, в котором оказываются представители как самых «социальных низов», так и высших слоёв «элиты» общества.

2. Разнородный криминалитет, который, преступая предлагаемые культурой нормы жизни общества, не претендует на то, чтобы заменить эти нормы другими, и тем самым преобразить жизнь общества к тому или иному новому качеству. Для его представителей криминальная деятельность — просто способ жить по иным нормам, но всё равно за счёт остального общества, пребывая в оппозиции к правящей — в меру паразитической — легитимной «элите».

3. В третью группу входят те, кто:

• во-первых, несёт в себе осознаваемые ими идеалы, отличные от того образа жизни, который исторически сложился в обществе и предлагается его исторически сложившейся культурой всем в качестве нормы;

• во-вторых, осознавая эти идеалы, осознанно-волевым порядком работает на то, чтобы эти идеалы были воплощены в жизнь и стали действующей нормой взаимоотношений людей и жизни общества в целом.

Третья группа в толпо-«элитарных» обществах в периоды его стабильного существования составляет статистически незначимое меньшинство. Традиционная политология, которая в подавляющем большинстве случаев обслуживает исторически сложившийся политический строй, называет их «революционерами». Однако это определение не точно, поскольку в третью группу входят:

• и революционеры, стремящиеся к ниспровержению исторически сложившегося образа жизни силовым путём по возможности в кратчайшие сроки,

• и ПРЕОБРАЖАТЕЛИ ЖИЗНИ, предпочитающие вести свою деятельность так, чтобы избежать революционных потрясений и влекомого ими усугубления общественных бедствий в период революции и становления нового общественного строя (этот период может охватывать несколько десятилетий).

Но наряду с этими тремя группами в обществе существует и четвёртая категория, также представляющая собой некоторое меньшинство:

4. Реально во всяком обществе есть и те, для кого исторически сложившиеся нормы жизни общества действительно представляют собой их личные идеалы, с которыми они не пассивно смирились или о которых не задумываются (что отличает их от большинства, составляющего толпу, живущую по преданию и рассуждающую по авторитету¹), а которые они воплощают в жизнь и защищают осознанно волевым порядком как одну из составляющих смысла жизни каждого из них. Традиционная политология их называет «консерваторами» (в периоды стабильности общества) и «контрреволюционерами» (в периоды, когда «революционеры» рвутся к государственной власти или овладели ею). Также иногда их называют «истинной элитой» общества, поскольку в отличие от потребительски «элитаризовавшейся» части общества эти служат прежде всего — Идее определённого общественного устройства, а не эксплуатируют Идею в целях того или иного своекорыстия, готового прикрыться любой мотивацией (Идеей) — в зависимости от того, кто лучше удовлетворит запросы их своекорыстия как такового².

Если соотноситься с этой психологической типологией толпо-«элитарного» общества, то подавляющее большинство, не противящееся исторически сложившемуся образу жизни, обычно не заражено национализмом и расизмом на основе идейной убеждённости. Его представителям может быть свойственен относительно безвредный «национализм» зомби, обусловленный социальной бесчувственностью, невежеством и бездумьем.

Возникновение у этого большинства идейной убеждённости в своём национальном, расовом или конфессионально-идейном превосходстве над окружающими, якобы дающем ему право господствовать над ними, может иметь место только в случае предшествовавшего соответствующего «промывания мозгов» на протяжении нескольких поколений, в результате чего национализм и расизм, несущие в себе готовность породить нацизм или интернацизм, становятся объективно неотъемлемой компонентой традиционной культуры общества или диаспоры. В истории человечества такие культуры не составляют большинство³, хотя могут быть очень вредоносны как в региональных, так и в глобальном масштабах.

Вне этого безвольно-лояльного сложившемуся порядку вещей большинства — готовность принять в себя национализм и расизм как идейную убеждённость несут в себе только представители четырёх категорий, охарактеризованных выше, и составляющих меньшинство в условиях стабильно существующего толпо-«элитаризма». Это:

• не «элитаризовавшийся» люмпен, грезящий о том, как приобщиться к «элите»;

• криминалитет, нравственно-этически готовый легализоваться в «элите» в случае, если в ней откроются вакансии;

• та часть революционеров, которым в исторически сложившейся «элите» не нашлось места, и для которых идеология революционного движения может быть какой угодно — главное, чтобы революция победила, и они могли бы войти в «элиту» пост-революционного общества (иначе говоря, это «перманентные революционеры», которые всегда революционны, если они не во власти, и всегда консервативно-контрреволюционны, если власть принадлежит им¹);

• некоторая часть консерваторов-контрреволюционеров, которые:

• во-первых, видят в национализме и расизме² средство, позволяющее им упрочить свой национальный или диаспоральный толпо-«элитаризм» за счёт эксплуатации окружающей социальной среды;

• во-вторых, видят в национализме и расизма инструмент осуществления мирового господства, т.е. средство, позволяющее защитить свой «элитарный» статус от инакокультурных конкурирующих толпо-«элитарных» обществ и сообществ.

В периоды кризисов толпо-«элитаризма» доля большинства, безвольно лояльного исторически сложившемуся образу жизни, сокращается за счёт перехода некоторой части этого большинства в названные ранее категории, готовые принять национализм и расизм, нацизм и интернацизм интернационализма в качестве средств, якобы способных решить их житейские проблемы.

В России в ходе первой мировой войны ХХ века и обострённого ею кризиса исторически сложившегося имперского сословно-кастового толпо-«элитаризма» этими социальными группами был принят интернационализм, несущий в себе интернацизм. В Германии по завершении той же войны этими же группами был принят национализм и расизм, перешедшие затем в гитлеровский нацизм³. И к тому, и к другому в предыстории каждой из стран были свои предпосылки, т.е.:

• в России тех лет для того, чтобы навязать национализм, а тем более расизм не было социальной базы. По отношению к обществу в целом это показало пресловутое «дело Бейлиса» (1911 — 1913 гг.). Но не было к этому устремлений и в правящей «элите» империи⁴, которая была многонациональна по своему составу и представители которой в большинстве своём считали себя русскими вне зависимости от национальности своих предков¹.

• а в Германии в силу сверхпропорционально высокой «капиталоёмкости» еврейско-иудей­ской диаспоры (в её основе — ростовщичество, транснациональная монополия на которое заповедана иудеям в Ветхом Завете) в условиях практически всеобщей грамотности населения пропаганда псевдосоциалистического интернационализма, в котором не последнюю роль играли представители еврейско-иудейской диаспоры (начиная с К.Маркса — внука двух раввинов, члена раввинской династии), воспринималась многими как стремление еврейско-иудейской диаспоры к господству над этнически преобладающе немецкой Германией путём уничтожения её национальной буржуазии и присвоения её капиталов и прочей собственности под видом «национализации» в ходе строительства псевдосоциализма под идеологической властью интернационализма. Такая оценка марксизма была правомерной и является жизненно оправданной. Вследствие этого марксистская псевдосоциалистическая революция в Германии в ноябре 1918 г. потерпела поражение, не найдя необходимой поддержки в массах. И после того, как буржуазно-либеральная «Веймарская республика» проявила свою несостоятельность (не без помощи в этом держав-победительниц, и прежде всего «Великобратании»), немцам был предложен марионеточный нацизм гитлеризма, который они приняли.

Что касается такого рода кризисов толпо-«элитаризма», в которых национализм, расизм или интернационализм, становятся востребованными, то их генератором является прежде всего неадекватность самоуправления соответствующей культуры².

Однако неадекватность самоуправления может целенаправленно стимулироваться извне политическими противниками и конкурентами этой культуры.

Такого рода стимуляция кризиса извне, в том числе и с участием в этом процессе диаспор и доморощенных «общечеловеков», может стать и дополнительным стимулом к распространению национализма, расизма или интернационализма в обществе, переживающем кризис толпо-«элитаризма» (общекультурный, демографический, экономический или иной).

Но сохранение толпо-«элитаризма» путём перехода к каким-то новым формам в результате распространения национализма, расизма или интернационализма не только не решает проблем общественного развития, но создаёт новые.

Поэтому лучше отказаться от поисков некоего идеального толпо-«элитаризма», в котором то или иное «элитаризовавшееся» меньшинство господствовало бы над большинством, а большинство было бы несказанно счастливо ишачить на «элиту». Необходимо перейти от толпо-«элитаризма» к человечности.

3. Советское прошлое, советское наследие и отношение к ним

¹

3.1. Антисоветско-антирусский миф Запада и историко-политическая действительность СССР и постсоветской Россионии

Раздел 3.1 будет посвящён фактам жизни. Он не имеет прямой связи с проблематикой национальных взаимоотношений, но необходим в структуре настоящей работы потому, что после 1991 г. уже выросло несколько поколений, не имеющих личных впечатлений от жизни в СССР, чьи представления о ней формируются ложью недобросовестных: 1) авторов учебников истории, 2) составителей общеобра­зо­ва­тель­ных программ по литературе², 3) деятелей телевидения и 4) кино. Поэтому фактологию советского прошлого необходимо соотнести с современностью, поскольку без этого не понять, вследствие чего возникли проблемы, как их разрешать, и как их невозможно разрешить.

Сейчас «десталинизаторы»³ от буржуазного либерализма, церковно-официального «православия» и монархизма⁴ насаждают оценки советского прошлого, согласно которым в нём главное:

• «тоталитаризм» и бессмысленные массовые репрессии со стороны маниакально властолюбивого И.В.Сталина, а позднее — Н.С.Хрущёва и Л.И.Брежнева;

• массовые репрессии в отношении безвинных и запугивание населения угрозой репрессий — это норма советского образа жизни;

• слабоумие, невежество и властолюбие партийно-государственной «элиты» приводили к тому, что умные и компетентные люди в лучшем случае оказывались в своём большинстве не востребованными, а в худшем — становились безвинными жертвами репрессий;

• разные периоды истории СССР отличаются друг от друга только характером, адресацией и массовостью репрессий, что с одной стороны обусловлено «тоталитарным» характером советского государства, а с другой стороны степенью неприятия обществом партийного тоталитаризма, которая на протяжении советского периода непрестанно падала, в результате чего возник нравственно-психологический тип так называемого «совка» — лицемерного субъекта, не желающего и не способного работать, но желающего иметь высокий уровень материального благополучия¹, который стал в обществе преобладающим и в котором выражается ныне «русский национальный характер»;

• все достижения советского периода (всеобщее образование и культурное развитие широких народных масс, индустриализация, осуществлённые в предвоенные годы; Победа в Великой Отечественной войне; восстановление хозяйства и ракетно-ядерное перевооружение, лидерство в космических исследованиях на протяжении нескольких десятилетий; общий рост культуры, науки и образования на протяжении всех 74 лет советского периода) — либо ошибки истории, либо совершены народом вопреки партийно-государ­ст­вен­ной «тоталитарной власти», а не под руководством коммунистической партии, советского государства и тем более — не в результате деятельности И.В.Сталина лично, который в силу маниакальной подозрительности, невежества, слабоумия и властолюбия только и делал, что мешал умным и благородным людям развивать страну²;

• советский период (и три десятилетия сталинизма в особенности) — трагическая ошибка истории, от последствий которой надо избавиться в кратчайшие сроки, чтобы Россия вернулась в семью «цивилизованных народов» — лидеров развития человечества — и заняла в ней достойное место.

В русле такого рода воззрений лежат и приводившиеся ранее оценки советского прошлого в аспекте национальных взаимоотношений на Госсовете 27.12.2010 г., данные В.В.Путиным, хотя они и выражены в менее определённой, более мягкой форме, чем та, в которой передали их мы³:

«… советской власти удалось создать некую субстанцию, которая оказалась над межнациональными и межконфессиональными отношениями. К сожалению, она была и носила идеологический характер. Это социалистическая идея. Даже придумали некую новую общность людей — советский народ (выделено нами жирным при цитировании). А у нас такого нет сегодня. Мы говорим: россияне, российский народ. Но это пока не то. Мы с вами не смогли найти эквивалента того, что было в Советском Союзе изобретено».

В том же духе на том же Госсовете высказался и Д.А.Медведев:

«Возможно ли повторение того, что было сделано в советский период? Мы с вами все реальные люди, понимаем: нет, невозможно, потому что Советский Союз был государством, построенным на идеологии и, скажем откровенно, очень жёстким государством. Россия — другая [страна], с этим связаны и наши дополнительные возможности, и наши проблемы. Если бы у нас были те возможности, которые были ещё 25 лет назад, скажем откровенно: руководство страны сейчас в этом зале эту тему бы не обсуждало, другие средства были бы применены где-то эффективно, а где-то нет. Судьба Советского Союза в этом смысле даёт самую лучшую пищу для размышлений (выделено нами жирным при цитировании).

Но нам действительно нужно вырабатывать новые подходы. И, несмотря на то, что мы иногда улыбались, когда говорили о новой советской общности, народе, на самом деле эта идея была абсолютно правильной. Другое дело, что такие конструкции, такие общности не на бумаге возникают и не по велению президентов или генеральных секретарей».

Но чтобы выработать жизненно состоятельные «новые подходы», гарантированно ведущие к гармонизации национальных взаимоотношений в нашей стране и в мире, необходимо адекватно понимать советское прошлое.

А для этого придётся признать, что:

Те интегральные оценки советского периода, с которых мы начали этот раздел, и всё прочее, из них проистекающее и детализирующее антисоветско-антирусский миф заправил цивилизации Запада в целом и буржуазного либерализма, в частности, — не соответствует исторической действительности. Все такого рода измышлизмы представляют собой либо выражение заведомо лживого осатанелого цинизма, либо выражение неосведомлённости, слабоумия и атеизма (пусть даже в формах безупречного исполнения ритуалов той или иной конфессии).

Несостоятельность такого рода антисоветско-антирусских оценок является не предметом нескончаемых споров демагогов от буржуазного либерализма, официально-церковного «православия», монархизма и марксизма во всех его модификациях, а подтверждается практически сопоставлением демографических, экономических и социокультурных показателей страны в имперский предреволюционный, советский и постсоветский периоды. См. таблицу 1.

Таблица 1.
Сопоставление эпох

Если давать оценку тому, что постсоветская либерально-буржуазная власть «пиарит» в качестве своих достижений, то здесь тоже ВСЁ не в её пользу, если вникать в существо её «достижений»:

• За исключением беззакония гражданской войны и относительно короткого периода «ежовщины» (1937 — 1938 гг.) действующее законодательство в СССР в основной статистической массе¹ соблюдалось государственной властью лучше, нежели сейчас².

В судебной системе СССР был предусмотрен и гражданский контроль за её деятельностью, поскольку в судебных заседаниях судов первой инстанции участвовали один судья и два «народные заседателя». Судьи и народные заседатели избирались всеобщим тайным голосованием. Народными заседателями были простые граждане СССР, продолжавшие трудиться по месту своей основной работы, но периодически приглашаемые для участия в судебных заседаниях. В отличие от судей, народные заседатели в большинстве своём не имели юридического образования и не были связаны с судейской корпорацией, т.е. они были независимы от неё. И если они были добросовестными людьми, то реально обеспечивали эффективный гражданский контроль за работой судебной системы, и в судебном процессе их больше интересовало существо дела, и только во вторую очередь — буква закона.

Ещё раз поясним: работают люди, а не штатные расписания, и потому вопросы типа «о гражданском контроле», это, прежде всего, — вопросы о добросовестности кадров («кадры решают всё»³) и только во вторую очередь — вопросы об организации специализированных структур, придании им полномочий и т.п. Если в обществе нет культа добросовестности и уважения её, то оно обречено плодить предельно неэффективные «службы внутренней безопасности», «спецконтроли», «спецнадзоры за спецконтролями» и т.п.

Именно поэтому задачу искоренения правового нигилизма — прежде всего в среде депутатов, чиновников и прочих госслужащих, среди которых изрядная доля людей, получивших юридическое образование (если не первое, то второе высшее), — постсоветский режим решить не способен, хотя и болтает об этом с середины 1990‑х.

В России положение усугубляется тем, что национальному менталитету и в особенности менталитету чиновничества не свойственно относиться к законодательству как к системе обезличенного управления жизнью общества — в том смысле, что все физические и юридические лица должны быть равны перед нормами закона (Конституция РФ, статья 19). Такое отношение предполагает следующий порядок пользования законодательством:

1. Анализ реальной или возможной ситуации в её конкретике.

2. Подбор соответствующих законов и статей, которые соответствуют ситуации.

3. Принятие решения в соответствии с положениями законодательства в отношении сложившейся в жизни ситуации.

4. Если нет соответствующего положения закона, то выработка произвольного решения, которое, однако, не должно нарушать иных статей законодательства, а при необходимости — доработка законодательства.

Назовём этот порядок действий для определённости «нормальным порядком». Если этот порядок действует, то неизбежно выявление разного рода управленчески-алгорит­ми­ческих ошибок в законах и «юридических шумов», что является основой для совершенствования законодательства и правоприменительной практики как системы бесструктурного, обезличенного управления, перед которой равны все физические и юридические лица.

Менталитет отечественного чиновничества, представителей «правоохранительных» органов и судейского корпуса порождает иную алгоритмику применения законодательства:

1. Анализ ситуации и выяснение социального статуса участников.

2. Выработка произвольного решения в отношении ситуации, в котором выражается понимание целесообразности тем, кому предстоит утвердить проект решения.

3. Поиск статей законодательства, ссылками на которые можно придать юридическую силу и видимость законности произвольно принятому решению.

4. Оглашение решения со ссылками на закон и проведение решения в жизнь на «законных основаниях» при фактическом игнорировании и попрании норм законодательства.

Этот порядок действий назовём «антинормальным». Он если и не действует безальтернативно в РФ, то его вес в статистике правоприменительной практики достаточно весом для того, чтобы простой гражданин России был самого низкого мнения и о чиновничестве, и о «правоохранительной» системе в целом, и о судейско-прокурорском корпусе. Эта публика настолько обнаглела, что судейские в ряде случаев отказывают в приёме к рассмотрению заявлений граждан, прямо ссылаясь на те статьи законов, которые именно на них возлагают обязанность рассмотрения соответствующих дел. И простой гражданин перед чиновником или судом, перед иными должностными лицами может сколь-угодно юридически грамотно ссылаться на Конституцию РФ, на действующие законы в соответствии с нормальным порядком, но, следуя нормам корпоративной этики представителей власти, чиновничество и судейские (в своём большинстве носители юридического образования, возможно второго высшего) будут попирать известный им закон и осуществлять антинормальный порядок применения законодательства.

Законных эффективных средств защиты своих прав гражданин в России не имеет. Неизвестны даже хотя бы единичные случаи наказания чиновников, представителей «правоохранительных» органов, судейских с формулировкой типа: отстранён от должности и посажен лет на 5 — 7 с конфискацией имущества за систематическое попрание норм закона и правоприменительную практику в стиле «закон — что дышло, куда повернул — туда и вышло». Поэтому неизбежно, что представители чиновничьего и судейского корпуса, «правоохранительных» органов регулярно становятся жертвами самосуда, и акты самосуда вызывают массовое одобрение, что находит выражение в интернете.

• Как следствие уровень безответственности перед народом должностных лиц на всех уровнях «вертикали государственной власти» вырос:

• в советские времена государственного или партийного чиновника, хозяйственника реально можно было убрать с должности письменным обращением граждан в выше стоящие органы власти, вследствие чего в подавляющем большинстве такого рода случаев дело решалось в административном порядке, и в СССР было многократно меньше судебной волокиты, что обеспечивало бо́льшую скорость решения вопросов;

• сейчас юридически легитимные процедуры, позволяющие убрать должностное лицо утратившее доверие населения, либо отсутствуют, либо реально не работоспособны¹.

• Что касается отсутствия в наши дни ГУЛАГа как инструмента репрессий и геноцида (это предмет особой гордости либералов), то хотя сейчас концлагерей нет², однако репрессии и геноцид есть: при «демократах» репрессии и геноцид осуществляются экономическими средствами, а не силовыми, вследствие этого источник репрессий и геноцида носит неперсонифицированный характер, по какой причине они не осознаются многими как репрессии и геноцид, хотя такие репрессии и геноцид более результативны:

• зарплата от 50 000 рублей и выше, позволяющая обеспечить жизнь и развитие семьи, — удел только наиболее прикормленных чинуш всех ветвей власти и менеджеров более или менее крупного бизнеса (напомним, что такие доходы в 2010 г. имели по официальным данным 1,8 % населения РФ, — см. сноску в разделе 1);

• основная масса населения (порядка 80 %) в 2010 г. получала зарплаты в пределах от 6 000 до 15 000 рублей (в зависимости от региона и отраслевой принадлежности), а рост цен опережает рост доходов подавляющего большинства, вследствие чего изрядная доля населения деградирует, и численность его сокращается.

Эти репрессии, по сути, тоже носят политический характер, поскольку госчиновники и топ-менеджеры с доходами от 50 000 рублей и выше прежде, чем получить эти доходные места, зарекомендовали себя политической лояльностью режиму¹. И им в их большинстве нет дела до того, как живёт народ под его властью, не говоря уж о том, что они не компетентны и слабоумны по отношению к занимаемым должностям.

В результате этих репрессий, осуществляемых посредством алкогольно-эконо­ми­чес­кого геноцида, за 20 лет только в постсоветской РФ биологически преждевременно вымерло больше людей, чем погибло в пресловутых застенках ВЧК-ОГПУ-НКВД-КГБ за все годы существования СССР на всей его территории (при этом надо понимать, что далеко не все погибшие и пострадавшие от госбезопасности СССР — безвинные жертвы советского «тоталитаризма»).

• Кандидаты в депутаты Советов всех уровней в СССР выдвигались трудовыми коллективами большей частью из своей среды, а не только из числа представителей партийно-госу­дар­ственной и хозяйственной «номенклатуры».

Последнее необходимо пояснить. В СССР на всех уровнях власти были списки должностных лиц и кандидатов на занятие тех или иных должностей — так называемая «номенклатура». Некоторое количество кандидатов в депутаты назначались органами власти из числа «номенклатуры», и после такого предварительного назначения их предлагалось выдвинуть в качестве своих кандидатов в депутаты тем или иным коллективам, чтобы соблюсти юридические формальности¹. Но депутаты из «номенклатуры» не составляли большинство депутатского корпуса. Большинство было из среды коллективов: т.е. были рабочими, колхозниками, инженерами, врачами, учителями и т.п. и продолжали работать в своих коллективах в периоды между сессиями Советов, получая зарплату по основному месту работы. И в нравственно-этическом отношении многие из них, прежде чем стать депутатами, уже были уважаемы в коллективах как порядочные люди, т.е. в среде депутатов была довольно широкая прослойка тех, кто по своей нравственно-этической сути не был принципиально-беспринципной холопствующей перед начальством мразью.

В годы «перестройки» её активистами были выдвинуты возражения против: 

• комплектации Советов не так называемыми «профессиональными политиками», а простыми гражданами;

• работы депутатов в Советах только в течение непродолжительных сессий, а не в течение всего года: дескать, все эти депутаты — как политики — не состоятельны в силу отсутствия профессионализма, а стране нужен «профессиональный», постоянно действующий парламент.

Реформаторы-антисоветчики создали постоянно действующий парламент, в котором депутаты работают как бы на профессиональной основе, однако качество управления — если оценивать его не по тому, как живут сами депутаты, высшие чиновники, криминальная и буржуазная «элита», а по тому, как живёт подавляющее большинство населения страны, — УПАЛО, и хоть каких-то тенденций к тому, что оно вырастет — не наблюдается и не предвидится.

Кроме того депутаты Советов в СССР, хотя и имели кое-какие льготы и привилегии, но, как было отмечено выше, основу их доходов составляла зарплата по основному месту работы, а не в Советах.² Поэтому такого разрыва в уровне потребления (в качестве жизни) между депутатами и простыми гражданами, который имеет место в постсоветской Россионии, в СССР не было.

Вследствие всего названного в СССР никогда не было такого разобщения государственной власти и народа, доходящего до взаимных презрения и ненависти, как это имеет место сейчас, когда:

• ВЕСЬ ДЕПУТАТСКИЙ КОРПУС — БЕЗ КАКИХ-ЛИБО ИСКЛЮЧЕНИЙ — «НОМЕНКЛАТУРА» тех или иных партий и их спонсоров (в том числе и из уголовного мира), поскольку ныне депутатский корпус формируется на основе партийных списков на внутрипартийных и межпартийных «междусобойчиках». Т.е. депутаты не являются ни представителями, ни выразителями интересов народа и не представляют никого, кроме самих себя и своих спонсоров;

• депутаты-наёмники (в том самом — наихудшем — смысле слова «наёмник»¹) получают зарплату, многократно превосходящую зарплату в реальном секторе экономики страны;

• а кроме того многие из них, а так же и члены их семей, имеют и нетрудовые доходы² — всевозможные дивиденды, доходы от частного предпринимательства (о коррупции в депутатском корпусе и принадлежности к оргпреступности, подотчётности ей и пребывании у неё на содержании мы говорить не будем, поскольку это требует доказательности и конкретики — тех, кому эта тема интересна, интернет утопит в информации, далеко не всегда клеветнически вымышленной);

• они управленчески безграмотны, дремуче невежественны в области истории, социологии, психологии, экономики.

Поскольку без экономики общество в технической цивилизации жить не способно, то последнее надо пояснить в очередной раз.

* * *

По нашему мнению на темы экономики вообще не имеет морального права высказываться человек, который не сформировал у себя в уме хотя бы самого общего представления о том:

• что такое межотраслевые и межрегиональные балансы продуктообмена и финансового обмена;

• как они связаны друг с другом;

• как внутриотраслевые процессы описываются аппаратом математической статистики и теории вероятностей;

• как эти описания внутриотраслевых процессов связаны с системой бухгалтерского учёта;

• что представляет собой инструментарий настройки рыночного механизма на саморегуляцию производства и распределения в соответствии с задачами экономического обеспечения той или иной по целям, путям и средствам их достижения политики государства;

• как этот инструментарий выражается в межотраслевых и межрегиональных балансах;

• как цели производства и распределения, свойственные обществу, выражаются в межотраслевых и межрегиональных балансах;

• как должна строиться система планирования, чтобы она порождала преемственную последовательность плановых балансов, отвечающих задачам общественного развития и осуществлению нравственно здравых целей производства и распределения продукции;

• как должна меняться налогово-дотационная, кредитная и страховая политика в процессе осуществления преемственной последовательности плановых балансов так, чтобы реальные показатели производства и потребления были бы не хуже плановых заданий и тем самым осуществились бы избранные цели.

И главное — необходимо понимать:

• почему целеполагание в системе планирования должно быть демографически обусло­в­ленным в русле избранной глобальной политики;

• как практически выявляются демографически обусловленный и деградационно-парази­ти­ческий спектры потребностей;

• что именно принадлежит каждому из них в наши дни.

В материалах КОБ эта проблематика освещена в работах «Мёртвая вода» (начиная с редакции 1998 г.), «Краткий курс…», «Организационно-технологический подход к макроэкономическим системам — ключ к успеху экономического и общекультурного развития общества» (2010 г.).

* *
*

И если не «всякий чернорабочий или кухарка», то всякий депутат и госчи­новник (в том числе и спецслужбисты) обязан знать адекватные жизни ответы на эти вопросы. В ПРОТИВНОМ СЛУЧАЕ ОН — ЗЛОСТНЫЙ ПАРАЗИТ.

Конечно, мы понимаем, что на снимках выше запечатлены только некоторые мгновенья из жизни Госдумы; что в перерывах между заседаниями общение депутатов может носить сугубо личный характер, и темы этого общения могут быть какими угодно; и в том, что гимнастки беседуют о чём-то своём, «о девиьчем» и одна из них изображает нечто, а певец и гимнастка обсуждают дизайн кошельков в свободное от (какого ни на есть) законотворчества время, нет ничего предосудительного. Но по нашим оценкам именно запечатлённое на снимках отображает предельно высокий уровень компетенции и интеллектуальной мощи, достижимый Думой в её политической деятельности — в законотворчестве, прежде всего. Нравственно-этические же аспекты этого законотворчества характеризуются поговоркой «взяли власть — гуляй всласть!». Что касается С.В.Хоркиной и А.М.Кабаевой, то см. также их фотографии в разделе 8.3.

И кто из нынешних депутатов и госчиновников в состоянии дать внятные жизненно состоятельные ответы на эти вопросы? — А если они не в состоянии дать на них управленчески состоятельные ответы, то им можно дурить головы на темы экономики чем угодно и как угодно. Т.е. нынешний парламентаризм и его депутатский корпус — беда для России¹.

Вторая беда — в том, что на эти вопросы не ответят и «профессионалы»: министры финансово-экономического блока и руководители крупнейших банков, начиная от Центробанка РФ.

Соответственно постсоветский либерально буржуазный режим не имеет никакого морального права на власть в силу, во-первых, невежества подавляющего большинства его депутатов и чиновников и, во-вторых, их нравственной порочности, вследствие которой они не осознают своей профессиональной несостоятельности и не желают учиться, а некоторые и не способны учиться в силу разных причин¹.

Т.е. и постсоветский буржуазно-либеральный парламентаризм на основе многопартийности, и государственность в целом — тоже не могут быть признаны достижением народа и реформаторов в деле развития демократии: нет должного качества управления в интересах народа и не предвидится, что оно возникнет усилиями нынешней государственности — криптоколониальной по её сути (см. раздел 2.4).

В итоге то, что сложилось в РФ в результате управляемого извне² краха СССР, представляет собой тиранию транснационального мирового банковско-ростовщического сообщества, по отношению к которой все политические институты РФ — служанки, а население — заложники и рабы. Демократии, если под этим термином понимать власть народа, воплощающую в жизнь интересы народа в русле стратегии общественного развития и ответственную перед людьми за результаты, в постсоветской РФ нет, и режим не делает ничего для того, чтобы она возникла.

По итогам такого сопоставления постсоветскому режиму и либерально-буржу­аз­но ориентированным идиотам из рядов «либерально обеспокоенной общественности» только и остаётся, что обвинять во всех нынешних бедах советское прошлое и порочить его, прежде всего, — перед теми поколениями, которые не имеют собственных впечатлений от жизни в СССР¹; а для успеха этой затеи необходимо целенаправленно нравственно растлевать молодёжь, чтобы кругозор подрастающих поколений сводился к горлышку пивной или водочной бутылки и близким по диаметру специфическим частям тела человека. Телевидение и школа в общем-то успешно решают эту задачу при молчаливо поощрительном отношении к этому режима.

За прошедшие 20 лет постсоветский режим успел выдать уйму обещаний о светлом будущем: «шоковая терапия Гайдара и К^О», за которой якобы последует неудержимое экономическое процветание, обусловленное раскрепощением в рынке предпринимательской инициативы; удвоение валового национального продукта к 2010 г., обещанное в конце 1990‑х; «План Путина», с которым в 2007 г. «Единая Россия» шла на парламентские выборы, обещая исполнить его под руководством Д.А.Медведева, если он будет избран президентом в 2008 г., но так и оставшийся на бумаге якобы вследствие воздействия на РФ мирового финансового кризиса 2008 г. и последующих годов²; обещание Д.А.Медведевым и В.В.Путиным в 2011 г. осуществить в дальнейшем модернизацию страны с выходом в режим устойчивого инновационного развития с очередным удвоением ВВП и созданием нескольких десятков миллионов высокооплачиваемых высокотехнологичных рабочих места.

Всё это и то, что будет наобещано в будущем приверженцами либерально-буржуазной модели, — пустые обещания вследствие того, что:

• они ни к чему не обязывают ни правящих бюрократов, ни бизнесменов уровня среднего и выше вплоть до уровня международной банковско-ростовщической олигархии, осуществляющей глобальное макроэкономическое управление;

• воплощение планов инновационного развития требует не только массового широкопрофильного образования (как это было в СССР), но и главное — развёртывания системы профессионального образования в области социального и экономического управления на основе содержательно иной социологической науки, поскольку: 

• та «наука», которую культивируют РАН и ВАК или политики норовят «импортировать» из «передовых» стран Запада (см. раздел 2.4), — для решения этой задачи непригодна³;

• качество жизни общества в наши дни обусловлено прежде всего прочего государственным управлением, которое требует адекватного потребностям общественного развития профессионализма.

• перестройки системы государственного управления, так чтобы она соответствовала решению этой задачи.

В сопоставлении с СССР — как по предложенному нами в приведённой выше таблице 1 набору параметров, так и по тому набору параметров, который «пиарит» сам режим (всё, что мы рассмотрели после таблицы 1), — единственное, что даёт право на существование государственности постсоветской Россионии, — то обстоятельство, что какое ни на есть государственное управление лучше, нежели война всех против всех по способностям каждого и интервенция каких-либо «миротворцев» и «цивилизаторов» в условиях полного краха собственной государственности.¹

Но если говорить о качестве государственного управления в интересах простого человека и будущих поколений, то оно было в СССР выше, чем ныне, — даже накануне перестройки, когда кризисное состояние советского общества осознавалось большинством населения страны.

3.2. О ликвидации эксплуатации «человека человеком»

В действительности суть Советской эпохи не сводится к «тоталитаризму» якобы КПСС, к невостребованности и подавлению творческого потенциала множества одарённых людей, хотя было и это². Но те «тоталитаризм» и невостребованность талантов меркнут на фоне постсоветского тоталитарного правового нигилизма чиновничества и предпринимателей и невостребованности не только тех или иных талантов и гениев персонально, но и невостребованности десятков миллионов так называемых «простых людей».

Это прямое следствие политико-экономической практики буржуазного либерализма: одно из свойств либерально-рыночной экономики — она массово производит «экономически избыточное» население. «Экономически избыточное» население действительно объективно избыточно по отношению к исторически складывающейся под воздействием научно-техни­чес­кого и организационного прогресса структуре востребованности профессионализма и спектру производства товарной продукции в условиях отсутствия: 1) государственного планового начала и 2) государственного регулирования рынков труда и товарной продукции в русле государственного плана социально-эконо­ми­ческого и биосферно-экологического развития. «Экономически избыточное» население избыточно и в качестве тружеников, и в качестве платёжеспособных потребителей и потому обречено в либерально-рыночной экономике на десоциализацию и геноцид.

В частности, по отношению к России в условиях глобализации, осуществляемой на принципах рыночного либерализма, справедливо высказывание, приписываемое Маргарет Тэтчер в бытность её премьер-министром Великобритании: «На территории СССР экономически оправдано существование 15 миллионов человек»³. Т.е. более, 90 из каждых 100 россиян — «лишние» и подлежат уничтожению за их ненадобностью в общемировой либерально-рыночной экономике.

Производство «экономически избыточного населения» — характеристическое, системное свойство либерально-рыночной экономики, проявляющееся во все времена и во всех странах без исключения.

Оно проявлялось в Великобритании на протяжении всей истории развития в ней капитализма, начиная от первой промышленной революции, когда началось изгнание арендаторов с земель лэнд-лордов, появилась пословица «овцы съели людей» и действовали законы, каравшие «бродяжничество» смертной казнью; оно проявляется и в постсоветской Россионии, вопреки провозглашённой государственностью приверженности принципам соблюдения прав человека и заповеди «не убий». Различие эпох и стран только в том, какими способами уничтожается «экономически избыточное» население или куда и как оно выдавливается из страны. Об этом открыто говорят и официальные документы государств с либерально-рыночной экономикой. Так в США «в 1880 году средняя стоимость жизни составляла 720 долларов в год, а годовая средняя зарплата рабочих в про­мы­шлен­ности была около 300 долларов в год. При этом средний рабочий день составлял 11 — 12 часов, а нередко и все 15. Каждый шестой ребёнок работал в промышленности, получая половину зарплаты взрослого за одинаковую работу. Что такое охрана труда, никто не знал. Все эти данные взяты из заключения Бюро трудовой статистики, представленного Конгрессу США. В конце этого заключения делается вывод: “Люди должны умирать для того, чтобы процветала индустрия”» (http://www.prazdnuem.ru/holidays/1may/chicago.phtml).

Но для того, чтобы изменить законодательство о финансовой и хозяйственной деятельности так, чтобы экономика служила людям, а не люди финансам и финансовой олигархии, — и тогда, и сейчас в США не было и нет ни знаний, ни политической воли.

Это всё — следствия основного экономического закона капитализма, который И.В.Сталин сформулировал так:

«… обеспечение максимальной капиталистиче­ской прибыли путём эксплуатации, разорения и обнищания большинства населения данной страны, путём закабаления и система­тического ограбления народов других стран, особенно отсталых стран, наконец, путём войн и милитаризации народного хозяйства, используемых для обеспечения наивысших прибылей» (И.В.Сталин. Экономические проблемы социализма в СССР. — Сочинения. Т. 16. — М.: Писатель. 1997. — С. 181).

И поэтому Советская эпоха — соответственно её идеалам — не «ошибка истории» и не исчадие ада, а этап продвижения человечества по пути к действительной свободе от людоедства и рабовладения, осуществляемых силовыми, финансовыми и прочими способами.

Советская эпоха была многогранной, как и всякая эпоха, и в ней было разное в широком спектре: от высших проявлений человечности, беззаветно и непреклонно устремлённой к свободе и справедливости, до настолько омерзительных низости и подлости, что трудно подобрать эпитеты, достойно их характеризующие.

Но чтобы понять любую эпоху, необходимо видеть в ней не бессмысленное множество разнородных событий и не борьбу за власть тех или иных политических сил и персон, а этап течения глобального исторического процесса, выражающий тот или иной исторический смысл в русле Вседержительности, ведущей человечество к определённой цели — определённому качеству жизни глобальной цивилизации.

Если соотноситься с полной функцией управления¹, то качество жизни цивилизованного общества обусловлено:

• во-первых, действующей концепцией управления, т.е. намеченными целями общественного развития (осознанно избранным смыслом жизни общества) и представлениями о путях и средствах достижения этих целей, которые внедряет в общество та или иная концептуальная власть²;

• во-вторых, качеством управления (прежде всего — государственного управления), осуществляемого в соответствии с этой концепцией.

Поэтому при анализе Советской эпохи в истории Русской региональной цивилизации следует разграничивать:

1. Идеалы, устремлённость к воплощению которых в жизнь была провозглашена Советской властью целью государственной политики.

2. Идеологию, которая претендовала на изъяснение этих идеалов и концепции их воплощения в жизнь, но реально была ориентирована на достижение совершенно иных целей.

3. Политическую практику коммунистической партии и советской государственности, вовсе не однородных по кадровому составу и политическим целям, если соотноситься с реальной нравственностью партийной массы, нравственностью представителей партийного и государственного аппарата на разных уровнях тогдашней «вертикали власти».

4. Жизнь общества под властью идеологии и государственности, подчинённой партии, идеологизированной марксизмом-ленинизмом в разных его трактовках (на протяжении эпохи трактовки неоднократно менялись).

В настоящей работе мы уделим некоторое внимание большей частью первому из четырёх названных факторов и проистекающим из него обстоятельствам, затрагивающим национальные взаимоотношения¹.

О целях Советской власти, т.е. об идеалах, о смысле жизни, приверженность которым она провозгласила, И.В.Сталин высказывался однозначно понимаемым образом неоднократно и до 1917 г., и после. В частности, уже в конце своей жизни:

«... Советская власть должна была не заменить одну форму эксплуатации другой формой, как это было в старых революциях, а ликвидировать всякую эксплуатацию» (И.В.Сталин. Экономические проблемы социализма в СССР. — Сочинения. Т. 16. — М.: Писатель. 1997. — С. 157).

Тем, кто не желает догадываться о значении слова «эк­сплуа­та­ция» в приведённом контексте, подскажем: речь идёт об эксплуатации «человека человеком», т.е. слово «эксплуатация» обозначает паразитизм одних «людей» на труде и жизни других, включая и угнетение развития будущих поколений.

Причём речь идёт не столько о спонтанном эпизодическом паразитизме тех или иных одиночек (пусть они даже и порождают некую социальную статистику), а прежде всего, — о вырастающем из спонтанно-эпизодического системообразующем паразитизме разного рода меньшинств на труде и жизни большинства, поддерживаемом и воспроизводимом в преемственности поколений на основе социальной организации (т.е. поддерживаемом культурой как информационно-алгоритмической системой), поскольку слово «эксплуатация» подразумевает осознанно-целесообразные действия по «эксплуатации объекта эксплуатации»¹.

Предельным выражением устремлённости к эксплуатации «человека человеком» в истории является библейский проект порабощения человечества от имени Бога.

* * *

«Не давай в рост брату твоему (по контексту единоплеменнику-иудею) ни серебра, ни хлеба, ни чего-либо другого, что возможно отдавать в рост; иноземцу (т.е. не иудею) от­давай в рост, чтобы господь бог твой (т.е. дьявол, если по совести смотреть на существо ростовщического паразитизма) благословил тебя во всём, что делается руками твоими на земле, в которую ты идёшь, чтобы владеть ею» (последнее касается не только древности и не только обетованной древним евреям Палестины, поскольку взято не из отчёта о расшифров­ке единственного свитка истории болезни, найденного на раскопках древней психбольницы, а из современной, массово изданной книги, пропагандируемой всеми Церквями и частью «ин­теллигенции» в качестве вечной истины, данной якобы Свыше), — Второзаконие, 23:19, 20. «...и будешь давать взаймы многим народам, а сам не будешь брать взаймы [и будешь гос­подствовать над многими народами, а они над тобой господствовать не будут].² Сделает тебя господь [бог твой] главою, а не хвостом, и будешь только на высоте, а не будешь внизу, если будешь повиноваться заповедям господа бога твоего, которые заповедую тебе сегодня хранить и исполнять», — Второзаконие, 28:12, 13. «Тогда сыновья иноземцев (т.е. последующие поколения не-иудеев, чьи предки влезли в заведомо неоплатные долги к племе­ни ростовщиков-единоверцев) будут строить стены твои (так ныне многие семьи арабов-палестинцев в их жизни зависят от возможности поездок на работу в Израиль) и цари их бу­дут служить тебе («Я — еврей королей», — возражение одного из Ротшильдов на неудач­ный комплимент в его адрес: «Вы король евреев»); ибо во гневе моём я поражал тебя, но в благоволении моём буду милостив к тебе. И будут отверсты врата твои, не будут затво­ряться ни днём, ни ночью, чтобы было приносимо к тебе достояние народов и приводимы были цари их. Ибо народы и царства, которые не захотят служить тебе, погибнут, и та­кие народы совершенно истребятся», — Исаия, 60:10 — 12.

Иерархии всех якобы-Христианских Церквей, включая и иерархию «русского» «православия», настаивают на священности этой мерзости¹, а канон Нового Завета, прошед­ший цензуру и редактирование ещё до Никейского собора (325 г. н.э.), провозглашает её от имени Христа, безо всяких к тому оснований, до скончания веков в качестве благого Божьего Промысла:

«Не думайте, что Я пришёл нарушить закон или пророков². Не нарушить пришёл Я, но исполнить. Истинно говорю вам: доколе не прейдёт небо и земля, ни одна иота или ни од­на черта не прейдёт из закона, пока не исполнится всё», — Матфей, 5:17, 18.

При признании священности Библии и убеждённости в неизвращённости в ней Откровений Свыше, расово-«элитарная» фашистская доктрина порабощения всех «Второзакония-Исаии» становится главенствующей политической доктриной в культуре библейской цивилизации, а Новый завет программирует психику паствы церквей имени Христа на подчинение заправилам библейского проекта порабощения всех:

«… не противься злому. Но кто ударит тебя в правую щёку твою, обрати к нему и другую; и кто захочет судиться с тобой и взять у тебя рубашку, отдай ему и верхнюю одежду», — Матфей, гл. 5:39, 40. «Не судите, да не судимы будете» (т.е. решать, что есть Добро, а что Зло в конкретике жизни вы не в праве, и потому не противьтесь ничему), — Матфей, 7:1.

Это конкретный смысл Библии, в результате которого возникла и которым управляется вся библейская цивилизация — так называемый «Запад» и отчасти Россия. Всё остальное в Библии — мелочи и сопутствующие этому обстоятельства, направленные на расстройство ума и порабощение воли людей.

Поэтому приверженцам библейских культов не следует сетовать, что в СССР многие их представители пали жертвами «необоснованных репрессий»: они были носителями, проводниками и пособниками этой глобально политической доктрины, от которой большевизм защищал страну в меру своего понимания.

* *
*

Соответственно задача Советской власти ликвидировать всякую эксплуатацию «человека человеком» означает, прежде всего прочего:

• ликвидацию «системы игр с ненулевой суммой»³, благодаря которой возникают осатанелые «элиты»⁴, создающие и воспроизводящие свой социальный статус, позволяющий им в общем-то беспрепятственно паразитировать на труде и жизни большинства, угнетая его в преемственности поколений, препятствуя людям состояться в качестве человеков (носителей человечного типа строя психики) и разрушая своим потреблятством биосферу;

• проведение такой политики, которая бы исключила в дальнейшем создание новой «системы игр с ненулевой суммой», способной стать основой новой системы эксплуатации «человека человеком».

Однако эта задача усложнялась тем, что марксизм — вследствие метрологической несостоятельности его политэкономии и управленческой невнятности — представляет собой культурологическую оболочку того же самого проекта порабощения человечества, но на основе идеологии материалистического атеизма, а не на основе библейских вероучений идеалистического атеизма. Его предназначением было ликвидировать гонку потребления, порождённую буржуазным либерализмом, и обеспечить эксплуатацию «человека человеком» в условиях, когда авторитет традиционных конфессий стал в обществах падать.

Тем не менее, простая фраза И.В.Сталина: «Советская власть должна была не заменить одну форму эксплуатации другой формой, как это было в старых революциях, а ликвидировать всякую эксплуатацию», — объясняет:

• почему народы Российской империи в своём большинстве поддержали большевиков в 1917 г.; почему те победили в гражданской войне; и почему в Великой Отечественной войне победили большевики при поддержке народами СССР Советской власти, а не гитлеровцы при опоре на «идейных» власовцев, бандеровцев, «лесных братьев», белоказаков и прочую буржуазно-национа­лис­тическую и феодально-националистическую мразь, а также и на холуёв без каких-либо идейных убеждений, готовых служить любой власти;

• почему СССР под руководством И.В.Сталина обрёл мировой авторитет, и провозглашённые им политические идеалы обладали во всём мире бо́льшей привлекательностью для «простонародья», нежели идеи буржуазного либерализма¹.

• почему постсоветская власть Россиионии вызывает всё бо́льшее и бо́льшее омерзение у той части населения РФ, которая не втянулась в процесс алкогольной деградации люмпена и в процесс потреблятской деградации «элиты» и претендентов в «средний класс»¹ и «элиту».

Т.е. с одной стороны провозглашённый большевиками идеал жизни был признан достаточно широкими слоями общества после краха империи, организованного буржуазными либералами в феврале 1917 г.; ему были верны достаточно широкие слои общества на протяжении всей Советской эпохи; желают его воплощения в жизнь достаточно широкие слои населения и в постсоветской России.

А с другой стороны теория и политическая практика буржуазного либерализма и олигархических диктатур² на протяжении всего времени, начиная с середины XIX века, по настоящее время не находила и не находит в России — СССР — Россионии социальной поддержки, необходимой для устойчивого функционирования капитализма под властью буржуазной либеральной либо олигархически-диктатор­ской государственности.

Однако оглашение тех или иных идеалов само по себе не ведёт к их автоматическому воплощению в жизнь ни мгновенно, ни в какие бы то ни было определённые либо не определённые сроки.

Причины этого в том, что жизнь общества в режиме, отличном от тех или иных идеалов (пусть даже и признаваемых его достаточно широкими слоями), объективно обусловлена статистикой нравственно-психологических типов, свойственных этому обществу.

Образ жизни, — тот который есть, — представляет собой выражение нравственно обусловленной алгоритмики психики всех членов этого общества, той алгоритмики, которая реально действует, а не той, которую люди приписывают сами себе в своих самооценках³; то же касается и верноподданных экспертных оценок состояния и перспектив общества, заказываемых всеми толпо-«элитар­ны­ми» режимами⁴. Это находит выражение в поговорке: «И рады бы в рай, да грехи не пускают».

Поэтому воплощение в жизнь любых идеалов требует изменения реальной статистики нравственно-психологических типов в этом обществе. Поскольку нравственно-психоло­ги­чес­кий тип (тип строя психики) личности во многом формируется исторически сложившейся культурой на протяжении перехода от младенчества ко взрослости, а в толпо-«элитарных» культурах подавляющее большинство взрослых не способно к дальнейшему самообразованию и самовоспитанию в силу угнетения и извращения процесса их личностного становления в детстве и в юности (а в ряде случаев — со времени, предшествующего зачатию), то изменение статистики требует изменения культуры (рассматриваемой как информационно-алгорит­ми­чес­кая система), вбирающей в себя множество личностей. Иными словами задача приведения свойственной обществу статистики нравственно-психо­ло­гических типов в соответствие тем или иным идеалами требует соответствующей политики, т.е. осмысленных действий — как государственности, так и заинтересованной политически активной общественности.

И только в результате такого рода осмысленных целенаправленных действий, если они находят отклик в жизни, — в обществе может возникнуть спустя некоторое время статистика нравственно-психоло­ги­чес­ких типов, которая породит образ жизни общества, выражающий ранее провозглашённые определённые идеалы¹.

Сказанное касается воплощения в жизнь общества любых идеалов (целей политики): как идеалов свободной жизни всех в Царствии Божием на Земле, так и «идеалов» того или иного рабовладения, осуществляемого теми или иными способами каким-либо меньшинством в отношении большинства в национальных, региональных, глобальных масштабах. И как заметил в своих записках римский император-философ Марк Аврелий, «безумие думать, что злые не творят зла».

Любой образ жизни общества представляет собой выражение исторически сложившейся статистики нравственно-психологических типов, свойственной этому обществу. Переход к любому иному образу жизни возможен только как результат соответствующего изменения этой статистики вследствие целенаправленных волевых усилий расширяющегося множества людей.

Общая алгоритмика осуществления такого рода изменения статистики нравственно психологических типов в обществе включает в себя действия, относимые ко всем шести приоритетами обобщённых средств управления / оружия². Конкретно же она включает в себя:

• пропаганду в обществе определённых идеалов, которые вовсе не обязательно совпадают в толпо-«элитарных» обществах с действительными намерениями концептуально властных зачинателей социальных преобразований³ (в толпо-«элитарных» культурах скрыть действительные намерения, возможно неприемлемые для общества, за приемлемыми для него провозглашаемыми идеалами — задача идеологической власти⁴);

• ДЕЙСТВИЯ МНОЖЕСТВА ЛЮДЕЙ, НАПРАВЛЕННЫЕ НА ПРИВЕДЕНИЕ СОБСТВЕННОЙ ПСИХИКИ КАЖДОГО ИЗ НИХ В СООТВЕТСТВИЕ С ПРОВОЗГЛАШАЕМЫМИ ИДЕАЛАМИ, — это главное;

• пропаганду методов, которые гарантируют (либо якобы гарантируют — в случае толпо-«элитаризма») воплощение пропагандируемых идеалов в жизнь, а фактически — пропаганду реорганизации общественных институтов так, чтобы их деятельность автоматически вела к осуществлению действительных (в условиях толпо-«элитаризма» вовсе не обязательно публично декларируемых) намерений концептуально властных зачинателей реформ;

• реорганизация и создание с нуля недостающих общественных институтов в соответствии с этими намерениями;

• действия реорганизованных и созданных с нуля общественных институтов, направленные на воплощение этих намерений в жизнь;

• защиту соответствующей политики и её деятелей от политики и стихийного саботажа идейно убеждёнными противниками этих намерений (а так же и действительными приверженцами провозглашённых идеалов — если пропагандируемые идеалы не совпадают с действительными намерениями зачинателей реформ) и их пособниками, чьё противодействие политике может носить более или менее не осознаваемый ими характер, поскольку проистекает из автоматизмов их бессознательных уровней психики. В каких-то случаях защита политики и политических активистов может выражаться в целенаправленном уничтожении идейно убеждённых носителей иных идеалов и их пособников — как сознательных, так и действующих на основе автоматизмов бессознательных уровней психики.

Примерно так, хотя и в другой терминологии, понимали задачу строительства коммунизма большевики после взятия в свои руки государственной власти. Чтобы не быть голословными, приведём в этой связи мнение В.И.Ленина:

«“Россия не достигла той высоты развития производительных сил¹, при которой возможен социализм”. С этим положением все герои II Интернационала, и в том числе, конечно Суханов, носятся, поистине, как с писаной торбой². Это бесспорное положение они пережёвывают на тысячу ладов, и им кажется, что оно является решающим для оценки нашей революции.

(…)

Если для создания социализма требуется определённый уровень культуры (хотя никто не может сказать, каков именно этот определённый «уровень культуры», ибо он различен в каждом из западноевропейских государств), то почему нам нельзя начать с начала с завоевания революционным путём предпосылок для этого определённого уровня, а потом уже, на основе рабоче-крестьянской власти и советского строя, двинуться догонять другие народы.

(…)

Для создания социализма, говорите вы, требуется цивилизованность. Очень хорошо. Ну, а почему мы не могли сначала создать такие предпосылки цивилизованности у себя, как изгнание помещиков и изгнание российских капиталистов, а потом уже начать движение к социализму? В каких книжках прочитали вы, что подобные видоизменения обычного исторического порядка недопустимы или невозможны?

Помнится, Наполеон писал: «On s’engage et puis… on voit». В вольном русском переводе это значит: «Сначала надо ввязаться в серьёзный бой, а там уж видно будет». Вот и мы ввязались сначала в октябре 1917 года в серьёзный бой, а там уже увидели такие детали развития (с точки зрения мировой истории это, несомненно, детали), как Брестский мир или нэп и т.п. И в настоящем нет сомнения, что в основном мы одержали победу» (В.И.Ленин. “О нашей революции (По поводу записок Н.Суха­но­ва)”, ПСС, изд. 5, т. 45, с. 378 — 382; статья продиктована В.И.Лениным 16, 17 января 1923 г.).

В описанной выше алгоритмика преобразований общественной жизни значимо то, что пропагандируемые идеалы, во-первых, не всегда совпадают с действительными намерениями, и, во-вторых, социолого-экономическая теория (если она наличествует), которая заявляет о своей направленности на воплощение в жизнь пропагандируемых идеалов, вовсе не обязательно выражает алгоритмику, ведущую к их воплощению в жизнь (именно это имело и имеет место в случае попыток опереться на марксизм в деле строительства социализма и коммунизма).

Элементы описанной выше алгоритмики управления воплощением действительных намерений (или пропагандируемых идеалов) в жизнь можно выявить как в процессе становления Советской власти, так и в процессе становления буржуазно-либеральной политической системы в постсоветской Россионии. Разница только в том, что:

И.В.Сталин именно об этом различии в понимании действительной свободы личности и «свободы» личности в её либерально-буржуазном, марксистско-троцкистском и прочих фашистских извращениях высказался вполне определённо:

«Мне трудно представить себе, какая может быть “личная свобода” у безработного², который ходит голод­ным и не находит применения своего труда. Настоящая свобода имеется толь­ко там, где уничтожена эксплуата­ция, где нет угнетения одних людей другими, где нет безработицы и нищенства, где человек не дрожит за то, что завтра может потерять работу, жилище, хлеб. Только в таком обществе возможна настоящая, а не бумажная, личная и всякая другая свобода» (выделено нами жирным при цитировании). (Из беседы с председа­телем газетного объединения Роем Говардом 1 марта 1936 г.: И.В.Сталин. Сочинения. Т. 14. — Москва: Писатель. 1997. — С. 110).

Ну и какие могут быть возражения против этого мнения И.В.Сталина в условиях господства над постсоветской Россионией тоталитарной тирании транснациональной ростовщической корпорации, по отношению к которой всё население страны — заложники, невольники, рабы, а «элита» — продажные холопы и «идейные» холуи?

И хотя в СССР этот идеал выражался в идеологии материалистического атеизма «мраксизма», но именно этот идеал выражает и суть Откровений Единого Завета, данных людям в разные эпохи через Моисея, Христа, Мухаммада, от которой однако исторически реальные иудаизм, христианство и ислам отказались³. И в этом — ответ на вопрос, почему жизненно оправдана фраза И.В.Сталина «Бог помогает большевикам».

Кроме того, для лучшего понимания советского прошлого теми, кто не имеет личных воспоминаний о нём и о «научном коммунизме» в его марксистско-ленинской версии, необходимо пояснить ещё некоторые обстоятельства. Если на Западе слова «социализм» и «коммунизм» были синонимами, то в СССР они обозначали две последовательные фазы строительства полноценного человеческого общества, в котором нет места эксплуатации «человека человеком».

Первая фаза называлась «социализм» и предполагала реализацию принципа «от каждого по способностям — каждому по труду».

Вторая фаза называлась «коммунизм» и предполагала реализацию принципа «от каждого по способности — каждому по потребности» на основе развития производства и построения соответствующей культуры, обеспечивающей всестороннее и полное личностное развитие членов коммунистического общества.

Первая фаза, морально обязывая граждан трудиться по способности, предполагала ограничение потребления благ населением платёжеспособностью членов общества и их семей (оплата «по труду») и, соответственно, — сохранение товарного производства и денежного обращения. При этом все возможности получения доходов гражданами разделялись на трудовые (получаемые в результате трудовой деятельности — зарплаты, пенсии, стипендии) и нетрудовые (мошенничество, воровство, грабежи, разбой, хищения, эксплуатация чужого труда в прямой или опосредованной форме и т.п.). Кроме того, труженики, дети, старики и инвалиды имели право на пользование общественными фондами потребления¹.

Получение нетрудовых доходов порицалось как общественной моралью, так и государственной идеологией, а во многих случаях оно в СССР было составом преступления со всеми последствиями, проистекающими из такой юридической квалификации ряда деяний².

Одно из определений капитала в марксизме: капитал это — «самовозрастающая стоимость»³, а деньги — первичная форма, в которой всякий капитал появляется на исторической арене (в том смысле, что обретение капитала в его вещественной форме или информационно-алгоритмической требует денег на покупку в готовом виде либо на производство соответствующих объектов). И трансформация даже законно полученных денежных сумм в капитал на основе принципа частной собственности и получение доходов от капитала рассматривалось в СССР как преступление, а доходы от эксплуатации капитала квалифицировались как нетрудовые. Вследствие этого на протяжении всей Советской эпохи (за исключением непродолжительного периода НЭПа) частная собственность на капитал была под юридическим запретом⁴.

Соответственно и основной экономический закон социализма в представлении большевиков отличен от приведённого нами выше основного экономического закона капитализма. И.В.Сталин сформулировал его так:

«… обеспечение максимального удовлетво­рения постоянно растущих материальных и культурных потребностей всего общества путём непрерывного роста и совершенствования социалистического производства на базе высшей техники.

Следовательно: вместо обеспечения максимальных прибылей, — обеспечение максимального удовлетворения материальных и куль­турных потребностей общества; вместо развития производства с перерывами от подъёма к кризису и от кризиса к подъёму, — непрерывный рост производства; вместо периодических переры­вов в развитии техники, сопровождающихся разрушением произ­водительных сил общества, — непрерывное совершенствование производства на базе высшей техники.

Говорят, что основным экономическим законом социализма яв­ляется закон планомерного, пропорционального развития народ­ного хозяйства. Это неверно. Планомерное развитие народного хозяйства, а значит, и планирование народного хозяйства, являю­щееся более или менее верным отражением этого закона, сами по себе ничего не могут дать, если неизвестно, во имя какой задачи совершается плановое развитие народного хозяйства, или, если задача неясна. Закон планомерного развития народного хозяйства может дать должный эффект лишь в том случае, если имеется задача, во имя осуществления которой совершается пла­новое развитие народного хозяйства. Эту задачу не может дать сам закон планомерного развития народного хозяйства. Её тем более не может дать планирование народного хозяйства. Эта зада­ча содержится в основном экономическом законе социализма в виде его требований, изложенных выше. Поэтому действия закона планомерного развития народного хозяйства могут получить полный простор лишь в том случае, если они опираются на основной экономический закон социализма¹.

Что касается планирования народного хозяйства, то оно может добиться положительных результатов лишь при соблюдении двух условий: а) если оно правильно отражает требования закона планомерного развития народного хозяйства, б) если оно сообразуется во всем с требованиями основного экономического закона социализма» (И.В.Сталин. Экономические проблемы социализма в СССР. — Сочинения. Т. 16. — М.: Писатель. 1997. — С. 182, 183).

Если же говорить о планомерности и пропорциональности развития народного хозяйства, то это подразумевает управление межотраслевыми и межрегиональными балансами (о чём было сказано в разделе 3.1²) в хронологической преемственности плановых периодов в соответствии с основным экономическим законом социализма.

Т.е. уклонение системы планирования от основного экономического закона социализма и её собственные ошибки в методологии планирования — главный источник экономических проблем в деле социалистического и коммунистического строительства.

Вторая фаза предполагала бесплатное предоставление всех благ членам коммунистического общества без каких-либо ограничений, налагаемых на них извне обществом в прямой или опосредованной форме, т.е. — по потребностям, которые могут быть ограничены только нравственностью самого человека. Средствами удовлетворения индивидуальных и коллективных потребностей людей должны были выступать Природа и народное хозяйство, находящиеся в общенародной собственности. Труд должен был стать свободным и превратиться в первейшую жизненную потребность, поскольку именно в труде, а не в праздной болтовне реализуется творческий потенциал личности, и в его результатах труженик обретает общественное признание. В экономике коммунизма все работают по способности, и при этом, как предполагалось, осуществляется учёт трудозатрат в их натуральной форме (в «человеко-часах») во всех отраслях, учёт производимой и потребляемой продукции (в натуральной форме, т.е. по номенклатуре и стандартам), вследствие чего денежное обращение, должно было уйти в прошлое за ненадобностью¹.

Введение экономики СССР в последние годы жизни И.В.Сталина в режим планомерного снижения цен по мере роста производства и удовлетворения потребностей людей — стала одним из инструментов искоренения эксплуатации «человека человеком», поскольку блокировала такой фактор обворовывания большинства паразитическими меньшинствами как инфляция — потеря деньгами покупательной способности.

Таковы были представления об искоренении эксплуатации «человека человеком» в СССР.

Главная проблема в деле строительства социализма и перехода к коммунизму была в том, что марксистско-ленинская теория не обеспечивала решение этой глобально политической задачи в силу своей метрологической, управленческой и психологической несостоятельности, обусловленных атеизмом и изначальной подконтрольностью марксизма заправилам библейского проекта порабощения человечества.

Вторая проблема была в том, что далеко не всем направленность развития общества, провозглашённая Советской властью, нравилась, в том числе и далеко не всем из тех, кто пробился в высшие эшелоны партийной, государственной и хозяйственной власти СССР.

Третья проблема была в том, что изрядной доле населения было всё равно, какая власть, лишь бы на прилавках магазинов было всё, чего душа пожелает; и та власть лучше, — которая «прямо сейчас» обильнее завалит прилавки товарами, а что будет потом — не сейчас об этом думать: «будем решать проблемы по мере их поступления…»¹. — Т.е. они относились к государству, в котором жили, по-скотски беззаботно, а не по-человечески благонравно осмысленно, поскольку были носителями скотской разновидности животного типа строя психики.

Но именно ориентация Советской власти на искоренение всякой эксплуатации «человека человеком» и определённые успехи в этом деле обеспечили советскому обществу, особенно в послевоенные времена, как относительно низкий уровень внутрисоциальной напряжённости вообще², так и практически полное отсутствие взаимной вражды представителей разных национальностей. В результате в СССР действительно формировалась новая историческая общность людей — советский народ, и она вовсе не была придумана, как то утверждал на Госсовете 27.12.2010 г. В.В.Путин.

И именно всё выше изложенное надо соотносить со словами В.В.Путина, произнесёнными им на Госсовете 27.12.2010 г.: «… советской власти удалось создать некую субстанцию, которая оказалась над межнациональными и межконфессиональными отношениями. К сожалению, она была и носила идеологический характер. Это социалистическая идея».

Выделенная жирным фраза такова, что в лучшем случае её можно понимать, как недовольство марксизмом как идеологией, воспрепятствовавшей воплощению в жизнь идеала общества без эксплуатации «человека человеком», а в худшем случае, как сожаление по поводу неискоренимости этого идеала в обществе. Политическая практика постсоветской государственности обязывает понимать её во втором смысле — как сожаление «элиты» по поводу неискоренимости идеала осуществления Царствия Божиего на Земле усилиями самих людей в Божьем водительстве.

Теперь необходимо пояснить суть эксплуатации «человека человеком» как социального явления. В марксизме освещение этой темы поверхностно и потому жизненно несостоятельно, поскольку источником эксплуатации человека человеком называется «частная собственность на средства производства», а само понятие «собственности на средства производства» не раскрывается ни по отношению к частной, ни по отношению к общественной собственности.

Начнём с того, что вне общественного объединения труда эксплуатация «человека человеком» невозможна. Для того чтобы это явление возникло, необходимо, чтобы:

• имело место общественное объединение труда и распределение производимой на его основе продукции в обществе;

• труд был профессионально специализирован и труженики были не взаимозаменяемы в общественном объединении труда;

• общество было нравственно-этически неоднородным, вследствие чего устремления разных индивидов и социальных групп в нём конфликтны, что при неравенстве возможностей и способностей людей приводит к порождению системы «игр с ненулевой суммой» и связанной с нею иерархией социальных статусов индивидов, семей, кланов, социальных групп. Именно это обстоятельство и послужило причиной того, что в этом разделе речь идёт об эксплуатации «человека человеком», поскольку в Жизни объективно нет места эксплуатации человека состоявшегося человеком состоявшимся либо кем-либо ещё, поскольку человек состоявшийся — наместник Божий на Земле.

Эксплуатация «человека человеком» в общественном объединении труда выражается в том, что оплата содержательно разного труда неравноценна (хотя жизненные потребности разных людей во многом содержательно идентичны, т.е. равноценны) и, кроме того, общество признаёт за индивидами и социальными группами право на те или иные нетрудовые доходы, вследствие чего существуют:

• массовые профессии,

• трудовая занятость в которых носит вынужденный характер (т.е. труд в них фактически рабский, поскольку работник так или иначе прямо или опосредованно принуждён к работе на условиях, которые он изменить не в состоянии) и оставляет минимум свободного времени, которого едва хватает для возобновления трудового потенциала самого труженика на протяжении его жизни (а достаточно часто не хватает и для этого, вследствие того, что люди работают на износ и в некоторых профессиях «сгорают» в течение нескольких лет¹) и практически не хватает ни для общения с родственниками и друзьями, ни для выработки и реализации активной жизненной позиции в выявлении и разрешении проблем общественной в целом значимости на местах и в масштабах государства;

• оплата труда в которых минимальна в том смысле, что позволяет при минимуме социальных гарантий удовлетворять в минимальном объёме жизненные потребности труженика, не всегда обеспечивая даже возможность создания им семьи и продолжение рода при поддержании социального статуса в последующих поколениях;

• «престижные» профессии, оплата труда в которых превышает уровень оплаты труда в массовых профессиях в несколько раз, а трудовая занятость, хотя и носит вынужденный характер, но всё же оставляет свободное время, бо́льшее, чем это необходимо для возобновления трудового потенциала труженика на протяжении его жизни;

• иждивенцы-нахлебники — индивиды и социальные группы, собственники капитала, представленного в тех или иных формах, чьи нетрудовые доходы (т.е. доходы, не обусловленные непосредственно их профессионализмом и трудовой деятельностью коммерческого или государственно-служебного характера) находятся, как минимум, на уровне трудовых доходов в «престижных профессиях», а как максимум — многократно превышают их, благодаря чему представители этих социальных групп:

• оказываются вне воздействия каких-либо социальных факторов, вынуждающих их трудиться на платной основе,

• обладают наибольшим объёмом свободного времени, которым распоряжаются по своему усмотрению — в лучшем случае некоторые из них по своей внутренней нравственно обусловленной мотивации занимаются общественно полезной деятельностью, которая не носит коммерческого характера (т.е. они трудятся бесплатно) и потому они инвестируют в неё свои нетрудовые доходы, возмещая тем самым свой долг обществу, а в худшем — в большинстве своём прожигают жизнь (с жиру бесятся), паразитируя на обществе и Природе²;

• кроме названных социальных групп в толпо-«элитарных» обществах имеются ещё:

• криминалитет, представители которого избегают общественно полезной трудовой деятельности в силу разных причин, однако они не принадлежат к группе иждивенцев-нахлебников, обладающих легальным потребительским статусом, но в аспекте потребления в своём большинстве прожигают жизнь, как и легальные иждивенцы-нахлебники;

• и некоторая часть люмпенизированного населения, также как и криминалитет, стоящая вне общественного объединения труда. Её доходы носят паразитический характер и находятся на уровне доходов представителей массовых профессий и ниже. Однако в нравственно-этическом отношении эта группа идентична высшим слоям иждивенцев-нахлебников и отличается от них только меньшей «отёсанностью культурой» и уровнем образованности. Она порождает низы криминалитета, из которых вырастают его верхи, стремящиеся к легализации в средних и высших слоях толпо-«элитарного» общества.

Ещё один аспект эксплуатации «человека человеком» носит не столь явно выраженный для осознания характер, поскольку обусловлен разделением полного спектра потребностей общества и производимой продукции на две составляющие:

• демографически обусловленные потребности, удовлетворение которых как в аспекте производства, так и в аспекте потребления безопасно для потребителей, окружающих, потомков и природной среды, а также необходимо для безопасного общественного развития;

• деградационно-паразитические, удовлетворение которых как в аспекте производства, так и в аспекте потребления наносит вред потребителям, окружающим, потомкам, производственному персоналу, природной среде, препятствует безопасному общественному развитию и прямо подрывает его.

Фактически удовлетворение деградационно-паразитических потребностей тоже является разновидностью эксплуатации «человека человеком», поскольку в угоду их первоприоритетному удовлетворению в толпо-«элитарных» обществах приносится в жертву удовлетворение демографически обусловленных потребностей — прежде всего других людей.

И хотя в этой эксплуатации соучаствует некоторое количество эксплуатируемых (в производстве продукции по деградационно-паразитическому спектру заняты трудовые ресурсы — в том числе и низкооплачиваемые представители массовых профессий), от этого она не перестаёт быть социально значимой компонентой эксплуатации «человека человеком». Эта компонента в марксизме не рассматривалась¹, и в СССР в качестве таковой тоже не осознавалась.

Кроме того, будучи втянутой в потребление по деградационно-паразитическому спектру, изрядная доля общества деградирует и культурно, и биологически, что создаёт определённые предпосылки для её эксплуатации, в том числе и в преемственности поколений.

Если говорить об «играх с ненулевой суммой», на которых основываются системы эксплуатации «человека человеком», то среди них особую роль играют объективно возникающие «игры». Главная из них возникает как результат неравнозначности разнородных знаний и навыков как средств обеспечения положения в обществе и экономического благополучия индивидов — носителей соответствующих знаний и навыков. Об этом в Коране говорится прямо (сура 39. «Толпы»):

«49. И когда постигнет человека зло, он взывает к Нам. Потом, когда обратим Мы это в милость от Нас, он говорит: “Мне это даровано по знанию”. Нет, это — искушение, но большая часть из них не знает!»

Соответственно объективной неизбежности возникновения разного рода «игр с ненулевыми суммами» в жизни общества и соответственно — неизбежности некоторого распределения выигрышей и проигрышей в них между членами общества, — все Богооткровенные вероучения обязывают возвращать избыточное обществу, а именно — нуждающимся, обделённым в этих «играх с ненулевыми суммами», для того, чтобы в обществе не было обездоленных и общество могло успешно развиваться.

И за отказ следовать этой рекомендации предстоит дать ответ: «… И от всякого, кому дано много, много и потребуется, и кому много вверено, с того больше взыщут» (Лука, 12:48).

Обратим внимание, что аятом 49 суры 39 Коран указал на источник, создающий предпосылки к эксплуатации «человека человеком», — монополию на знания, открывающую возможность извлекать монопольно высокие цены на продукт своей деятельности в продуктообмене в общественном объединении труда, — за 1 300 лет до «основоположников научного коммунизма». И это указание куда как точнее, нежели разглагольствования «мраксизма» о частной собственности как источнике эксплуатации «человека человеком».

Особо кораническое указание касается управленческого труда. Дело в том, что собственность как социальное явление это — реализуемая субъектом-собственником (единолично или корпоративно) монопольная возможность управления объектом собственности по полной функции управления. Нарушение полноты права собственности — это нарушение монополии субъекта-собственника на управление (в том числе и в форме устранения его из тех или иных этапов полной функции управления).

Поскольку в цивилизованных обществах качество жизни каждого обусловлено качеством управления делами общественной в целом значимости, то в случае монополизации знаний и навыков управленческого характера какой-либо социальной группой все остальные оказываются в зависимости от этой группы. А безальтернативность её услуг в управленчески безграмотном обществе позволяет ей взимать монопольно высокую цену за своё соучастие в общественном объединении труда.

Но для того, чтобы эксплуатация «человека человеком» стала нормой жизни общества, недостаточно одной только монополии на знания или каких-либо иных объективно возникающих в обществе «игр с ненулевой суммой»: необходима нравственная готовность, доходящая до устремлённости, взимать монопольно высокую плату за своё соучастие в общественном объединении труда посредством тех или иных «игр с ненулевой суммой».

Т.е. механизм эксплуатации «человека человеком» — это нравственная готовность или устремлённость к паразитизму на чужом труде и жизни (в том числе и не осознаваемая), реализующая себя посредством разного рода «игр с ненулевой суммой» (объективно возникающих или искусственно организованных в обществе¹).

И в основе частной собственности на средства производства, которая, по мнению марксистов, является источником эксплуатации «человека человеком», лежит монополия на знания управленческого характера. Право собственности на средства производства выражает себя в управлении производством продукции и её сбытом, осуществляемом непосредственно собственником либо через его доверенных лиц.

• Собственность частная, если обслуживающие работу средств производства не имеют реализуемой возможности отстранить от управления работой этих средств производства лиц, утративших их доверие, не обеспечивающих приемлемого качества управления, и заменить их другими. Частная собственность может быть как единоличной, так и корпоративной.

• Собственность общественная, если обслуживающие работу средств производства имеют легальную реализуемую возможность устранить из сферы управления этой совокупностью средств производства любого управленца, утратившего их доверие, не обеспечивающего приемлемого качества управления, и могут заменить их другими.

Собственность на объекты природы — это тоже право на управление получением от них природных благ.

Это всё в совокупности означает, что в управленчески безграмотном обществе общественная собственность на средства производства и объекты природы неосуществима, поскольку право управления реализуемо только в пределах ЛЕГИТИМИЗИРОВАВШЕЙ СЕБЯ корпорации носителей управленческих знаний и навыков, над которыми могут осуществлять власть (т.е. по существу — быть их собственниками) другие субъекты, вооружённые более эффективными знаниями и навыками¹.

Общественную собственность невозможно ввести юридически, если в обществе нет: 1) соответствующего нравственно-этического базиса, 2) необходимых и общедоступных для освоения управленческих знаний и 3) реализующих их в практической деятельности навыков.

Собственность в этом случае де-факто станет частной, как это и произошло в СССР в послесталинские времена его существования, когда «номенклатура» стала считать юридически общественную собственность, своей частной, а ленинский лозунг «всякая кухарка должна научиться управлять государством» был предан забвению, знания управленческого характера были вытеснены из образовательных стандартов и было выращено несколько управленчески несостоятельных поколений. А перестройка была организована «номенклатурой» для того, чтобы собственность, ставшую частной де-факто, сделать своей частной собственностью де-юре.

В противоположность этому Генри Форд I, будучи создателем и юридически одним из собственников «Форд Мотор Компании», рассматривал это предприятие как часть общенародного достояния американского народа и соответственно этому пониманию относился и к управлению им как к служению народу США².

И общественная собственность — это не ничьё, т.е. не бесхозное, а собственность каждого, выделенная им в общее пользование. Вопрос только в широте круга собственников: как минимум это члены кооператива или колхоза, а как максимум — всё человечество.

Т.е. для того, чтобы людей можно было эксплуатировать, они предварительно должны быть угнетены, иначе говоря, должны быть созданы условия, в которых:

1. Врождённый потенциал личностного развития угнетаемых был бы пониженным в сопоставлении с потенциалом личностного развития угнетателей.

2. Люди не могли бы реализовать свой потенциал развития.

3. Люди не могли бы освоить знания и навыки (в том числе и вследствие воздействия факторов 1 и 2), позволяющие им войти в сферу управления, чтобы заменить злоупотребляющих разнородной властью управленцев.

И в общественно-экономических формациях, в которых эксплуатация «человека человеком» — норма жизни, существуют общественные институты, которые обеспечивают упреждающее угнетение и извращение развития подрастающих поколений (как в аспекте подавления биологического здоровья (фактор 1), так и в аспекте невостребованности в соответствующие возрастные периоды (фактор 2) потенциала способностей данных ребёнку) с целью осуществления их последующей эксплуатации. Поэтому:

• ликвидация всякой эксплуатации «человека человеком» это — не написание и введение в действие законов об «общественной собственности», «запрете эксплуатации человека человеком» и т.п.,

• а ликвидация системы предварительного угнетения и извращения личностного развития, что необходимо для обеспечения всестороннего и полного личностного развития всех. Элементом этого всестороннего и полного личностного развития общества является всеобщая управленческая грамотность по отношению к жизни общества в разных его аспектах: «всякая кухарка должна научиться управлять государством».

После того, как мы определились в понимании сути, возникновения и воспроизводства эксплуатации «человека человеком», можно перейти к рассмотрению вопроса о национальном угнетении.

Если общественное объединение труда существует на многонациональной основе, то эксплуатация «человека человеком» выражается как национальное угнетение в том, что:

• статистика распределения представителей разных национальностей по трём названным выше социальным группам разная: т.е. в массовых профессиях преобладают представители одних национальных (или конфессиональных) групп — угнетаемые, а в «престижных профессиях» и среди иждивенцев-нахлебников преобладают представители других национальных (или конфессиональных групп) — угнетатели;

• при этом из деградационно-паразитического спектра потребностей представителям наций (конфессий) угнетателей достаётся роскошь и прожигание жизни, а эксплуатируемым угнетённым нациям достаются пороки, обладающие крайне низкой себестоимостью процессов их удовлетворения, вследствие чего они обретают массовое распространение;

• кроме того, — и это главное, — угнетатели сосредотачиваются в сфере управления (это не только государственность и управление предприятиями, но она включает в себя и науку, систему образования и сферу обеспечения досуга угнетаемых — ВСЁ ЭТО ФОРМИРУЕТ МИРОПОНИМАНИЕ ОБЩЕСТВА) и поддерживают свою монополию на обретение знаний и навыков управленческого характера и недопущение в сферу управления средствами всех шести приоритетов обобщённого оружия угнетаемых (в частности, капитал — как частный, так и государственно-обобществлённый и управление им — оказываются во власти угнетателей)¹.

Государственность как субкультура общественного самоуправления, осуществляемого на профессиональной основе, может поддерживать систему эксплуатации «человека человеком», воспроизводить и совершенствовать её в преемственности поколений, а может работать на искоренение её. В случае сопричастности государственности делу эксплуатации большинства тем или иным паразитическим меньшинством, явные и неявные² доходы должностных лиц, чьи слово и подпись придают властную силу управленческим решениям³, ощутимо (или даже многократно) превосходят доходы в массовых профессиях.

В условиях системных кризисов и всеобщей разрухи, налаживание государственного управления может потребовать того, чтобы в сфере государственного управления легальные доходы должностных лиц были выше, чем в остальном — экономически бедствующем обществе, поскольку это позволяет освободить управленцев от проблем бытового характера, сосредоточить их внимание и усилия на профессиональной деятельности. Кроме того, такой легальный подкуп отчасти является защитой от нелегального подкупа должностных лиц криминалитетом, наживающемся на кризисе, и политическими противниками — в том числе и зарубежной агентурой.

Но такой режим функционирования государственного аппарата может быть эффективным только на протяжении непродолжительного времени — максимум на протяжении 10 лет. Если он затягивается на более продолжительное время, то преимущества «номенклатурно» властных должностных лиц в явных и неявных доходов, становится стимулом к тому, чтобы любители лёгкой наживы и безответственности массово устремились делать карьеры госчиновников.

В этой связи об­ра­тим­ся к кни­ге В.И.Ленина «Го­су­дар­ст­во и ре­во­лю­ция», написанной им совместно с Г.Е.Зиновьевым в Разливе (дачный посёлок под Петербургом) летом 1917 г. Её изучение входило в СССР во все курсы истории КПСС и научного коммунизма.

«… на при­ме­ре Ком­му­ны¹ Маркс по­ка­зал, что при со­циа­лиз­ме долж­но­ст­ные ли­ца пе­ре­ста­ют быть “бю­ро­кра­та­ми”, быть “чи­нов­ни­ка­ми”, пе­ре­ста­ют по ме­ре вве­де­ния, кро­ме вы­бор­но­сти, ещё и сме­няе­мо­сти в лю­бое вре­мя, да ещё СВЕ­ДЕ­НИЯ ПЛА­ТЫ К СРЕД­НЕ­МУ РА­БО­ЧЕ­МУ УРОВ­НЮ, да ещё за­ме­ны пар­ла­мент­ских уч­ре­ж­де­ний ра­бо­таю­щи­ми², т.е. из­даю­щи­ми за­ко­ны и про­во­дя­щи­ми их в жизнь. ( ... ) Маркс ... уви­дел в прак­ти­че­ских ме­рах Ком­му­ны ТОТ ПЕ­РЕ­ЛОМ, КО­ТО­РО­ГО БО­ЯТ­СЯ И НЕ ХО­ТЯТ ПРИ­ЗНАТЬ ОП­ПОР­ТУ­НИ­СТЫ ИЗ-ЗА ТРУ­СО­СТИ, ИЗ-ЗА НЕ­ЖЕ­ЛА­НИЯ БЕС­ПО­ВО­РОТ­НО ПО­РВАТЬ С БУР­ЖУА­ЗИ­ЕЙ…» (текст вы­де­лен заглавными буквами на­ми при цитировании: он упреждающе характеризует партийно-государственную и хозяйственную бюрократию СССР как изменников делу строительства социализма и коммунизма).

В 1980‑е гг. цитирование этого фрагмента из работы создателя Советского государства повергало в молчаливое уныние руководителя любого семинара в системе политучёбы, поскольку:

• цитата обличала весь режим как антинародную паразитическую систему, действующую повсеместно посредством пешек, подобных самому руководителю семинара,

• для него доказывать, что Ленин не прав — было равносильно тому, чтобы самому становиться под бой, в том числе и в случае, если предпринять «наезд» на политического активиста, публично приводящего «не ту» цитату.

Если же говорить о возможности осуществления в политической жизни общества написанного В.И.Лениным о принципах оплаты труда в органах государственной власти, необходимо об­ра­тить вни­ма­ние на то, что прак­ти­че­ские ме­ры Па­риж­ской ком­му­ны первичны по от­но­ше­нию к их опи­са­нию клас­си­ка­ми мар­ксиз­ма. И они по сути своей не бредовы:

С точ­ки зре­ния достаточно об­щей тео­рии управ­ле­ния Па­риж­ская Ком­му­на низ­ве­де­ни­ем зар­пла­ты управ­лен­цев к сред­не­му в от­рас­лях ма­те­ри­аль­но­го про­из­вод­ст­ва уров­ню, пыталась замк­нуть об­рат­ные свя­зи об­ще­ст­вен­но­го управ­ле­ния на тру­дя­щее­ся боль­шин­ст­во, пе­ре­клю­чив их с за­мы­ка­ния на вы­со­ко­до­ход­ные груп­пы «элит»: как на­цио­наль­ной, так и над­на­цио­наль­ной — интернацистской.

Ком­му­на рух­ну­ла потому, что те, кто был со­гла­сен ис­пол­нять управ­лен­че­ские обя­зан­но­сти на пред­ла­гае­мых ею ус­ло­ви­ях, не об­ла­да­ли не­об­хо­ди­мой ква­ли­фи­ка­ци­ей; а об­ла­дав­шие необхо­ди­мой управ­лен­че­ской ква­ли­фи­ка­ци­ей, бы­ли пре­ис­пол­не­ны «эли­тар­ных» ам­би­ций, виде­ли в па­риж­ских ра­бо­чих раз­нуз­дав­шую­ся чернь, ко­то­рую не­об­хо­ди­мо было побы­ст­рее загнать обратно в их ко­ну­ры, то есть они ока­за­лись НРАВ­СТ­ВЕН­НО-ЭТИЧЕСКИ НЕ ГОТОВЫ К ТО­МУ, что­бы управ­лять об­ще­ст­вом, ис­хо­дя из жиз­нен­ных ин­те­ре­сов большинства, и жить при этом так, чтобы слой профессиональных управленцев не выделялся из остального общества своим превосходством по количеству и качеству потребляемой продукции.

Хотя СССР просуществовал гораздо дольше Парижской Коммуны (69 лет¹ и 73 дня — соответственно), причины краха СССР — те же самые: послесталинской бюрократии и её вывескам (от Н.С.Хрущёва до М.С.Горбачёва) нравственные принципы и этика равенства человеческого достоинства, выражающиеся в коллективном труде и потреблении людьми коллективно произведённого ими, были неприемлемы; их паразитическая нравственность и этика вседозволенности и потребительства определили курс и цели перестройки, даже если они были идиотами, не понимавшими, что они творят.

Разговоры о том, что все высшие госчиновники заняты особо важной работой, суть которой простым смертным не понять, что они несут какую-то особую ответственность за результаты своего труда, что они очень много работают и потому их труд должен оплачиваться существенно выше, нежели труд подавляющего большинства, — вздорны.

Ответственность за результаты своего труда чиновники несли при Сталине, хотя и не все, кто того заслуживал, и кроме того они же злоупотребляли властью, назначая виновных из своей среды, исходя из интересов тех или иных мафиозно-бюрократических группировок. В последующие времена никто и никак не ответил по суду за общественно вредные последствия своих решений — за результаты своего труда, да и за злоупотребления властью и должностным положением отвечали крайне редко — скорее при сведении счётов в межклановых разборках, нежели в порядке осуществления законности как нормы жизни². М.С.Горбачёв, Н.И.Ры­ж­ков и Б.Н.Ельцин, его министр обороны П.С.Грачёв и многие другие не ответили ни за что… Имперские чиновники за некомпетентность и злоупотребления властью на протяжении нескольких поколений ответили в 1917 г. перед революцией: тому поколению чиновников просто как бы «не повезло», поскольку они сами привели страну к революции своим дурным управлением.

Но главное состоит в том, что чрезмерно высокие доходы управленцев влекут за собой падение качества управления в масштабах общества. По данным «Инженерной газеты» (“Не заглядывай в карман начальства”, № 45, 1992) к 1980 г. соотношение зарплаты высшей администрации к среднестатистической составляло: в США — 110 раз; в ФРГ — 21 раз; в Японии — 17 раз. Если оценить стоимость гособеспечения высших партийных и государственных чинов­ников в СССР в период 1970‑х — 1980‑х гг., то в этом списке СССР окажется впереди США³.

По качеству управления, выражающемуся в производительности общественного труда, в качестве выпускаемой продукции и темпах разработки и освоения новых видов продукции в массовом производстве, названные страны уже тогда следовали в обратном порядке.

За прошедшую четверть века «рейтинги» названных стран и тенденции их дальнейшего развития не изменились: СССР рухнул, а Россия увязла в кризисе, сохраняя многократное превосходство всевозможных «топ-менеджеров» и номенклатурных госчиновников и судейских в доходах над среднестатистическим уровнем (Россия по этому показателю в 2006 г. входила в тройку мировых лидеров, хотя была где-то в хвосте мирового списка по уровням производства продукции в расчёте на душу населения — а в этом показателе выражается качество управления); в США научно-тех­ни­чес­кий прогресс во многом — следствие «скупки мозгов» по всему миру и нарастают проблемы с долларом, утратившим позиции монопольно неоспоримой мировой валюты; ФРГ в среднем была благополучна до начала мирового финансово-экономического кризиса 2008 и последующих годов; Япония — до начала этого кризиса была успешна при том, что не имеет своей сырьевой и энергетической базы.

Это означает, что в названных странах ошибки управления в масштабах общества в целом по своей тяжести пропорциональны кратности отношения зарплаты высших управленцев к среднестатистической, а качество управления — обратно пропорционально.

Об этом же пишет и нынешний президент США Б.Х.Обама в своей книге «Дерзость надежды. Мысли о возрождении американской мечты» (СПБ, издательство «Азбука-классика», 2008 г.)¹:

«… самые высокооплачиваемые руководители за последние годы допустили серьёзные провалы в росте доходов своих компаний, уменьшение стоимости их акций, массовые увольнения, сокращение размеров пенсионных фондов.

Увеличение доходов руководства обусловлено вовсе не требованиями рыночной экономики, а культурой. В то время, когда у среднестатистического рабочего доходы практически не растут, многие представители руководства без зазрения совести кладут себе в карман всё, что разрешают им уступчивые приручённые советы корпораций. Американцы отдают себе отчёт в том, насколько пагубна такая этика корысти для нашей общественной жизни (выделено нами при цитировании: — отечественные бюрократы не отдают себе отчёта в том, что «пилят сук, на котором сидят»)²; в одном из недавних обзоров они назвали коррупцию в государственных структурах и бизнесе, корыстолюбие и стремление к материальному благополучию двумя из трёх наиболее серьёзных моральных проблем, стоящих перед страной (первой оказалась проблема воспитания детей в правильной системе ценностей). Консерваторы, возможно, и правы, когда требуют, чтобы пра­вительство не вмешивалось в систему, определяющую размеры вознаграждения руководителей. Но в то же время консерваторам стоило бы захотеть высказаться против неподобающего поведения на заседаниях советов директоров с тем же праведным гневом, с каким они обрушиваются на непристойные речёвки рэпа» (с. 73, 74).

Т.е. если мы хотим общественного и научно-технического прогресса и всеобщего благоденствия, то доходы начальства, и прежде всего — высшего, надо «поджимать» так, чтобы они не превосходили среднестатистических показателей.

В этом случае сфера управления (и прежде всего государственного) не будет столь притягательной для рвачей, не способных организовать управление выявлением и разрешением проблем общества: высшие руководители должны работать на идею всеобщего благоденствия, получая достаточное для жизни денежное содержание, а не на идею личного и семейно-кланового — преимущественного по отношению к остальному обществу — обогащения и наследственной социальной «элитарной» статусности, приверженность которой делает их марионетками заправил транснациональной глобальной ростовщической корпорации и её хозяев.

Присваивая себе миллионы на ими же узаконенных основаниях, даже благонамеренные высшие политики рвут обратные связи в контурах циркуляции информации в процессе управления на уровне четвёртого приоритета обобщённых средств управления: они не могут прочувствовать на себе негативные последствия своей дурной политики — когда большинство живёт на несколько тысяч рублей в месяц, для присваивающего миллионы и сотни миллионов рублей и долларов житейские проблемы большинства — это гораздо дальше Канн или Куршавеля³.

3.3. Национальные взаимоотношения в СССР: теория и практика

3.3.1. Большевистская национальная политика
на основе истолкования «мраксизма» в Сталинскую эпоху

Союз Советских Социалистических Республик (СССР) от постсоветской Россионии и прочих государств прошлого и настоящего в период руководства партией и страной В.И.Лениным и после него И.В.Сталиным отличался тем, что основой его внутренней и внешней политики была социолого-экономическая теория — марксизм-ленинизм. Наличие теории — даже при всех пороках «мраксизма» — обеспечивало достаточно единообразное понимание целей государственной политики, путей и средств их достижения как в обществе, так и на всех уровнях и во всех ветвях «вертикали власти».

Соответственно этому системообразующему принципу государственности СССР соотнесение реальной жизни общества с теорией было нормой политической жизни страны примерно в первые тридцать пять лет существования сначала Советской России, а потом СССР, т.е. в постреволюционную и в Сталинскую эпоху.

Этим в послесталинские времена ни в СССР, ни в постсоветской Россионии не занимается никто: ни политики персонально, ни политические партии, ни научно-исследовательские институты РАН, ни политико-социологические факультеты и кафедры вузов, ни журналистский корпус. Причины просты — нравственная ориентация на своекорыстие, а не на служение развитию общества, и скудоумие, не позволяющее понять роль теории как одного из факторов, обеспечивающих как эффективность государственного управления, так и консолидацию (единение) общества.

Поэтому отказ политической «элиты» страны в послесталинские и в постсоветские времена от власти над этим этапом полной функции управления — ещё один её порок.

Поскольку в марксизме образца 1917 г. не было ответов на все вопросы, которые вставали ходе социалистического строительства, то соотнесение действительности с теорией было стимулом к тому, чтобы теория развивалась в соответствии с потребностями решения конкретных задач общественного развития.

При этом шла борьба за истолкование неоднозначно понимаемой терминологии марксизма и его умолчаний либо в духе большевизма, либо в духе изначального марксистского интернацизма. И в этом была главная проблема социалистического строительства, неразрешимая без выявления пороков «мраксизма» и замены его в политике иной — большевистской управленчески состоятельной теорией.

Как уже было отмечено в разделе 3.2, задача анализа советского периода истории нашей страны включает в себя 4 аспекта:

1. Идеалы, которые провозглашались целью политики.

2. Идеология, которая претендовала на изъяснение этих идеалов и путей воплощения их в жизнь.

3. Политическая практика РСДРП (б) — ВКП (б) — КПСС и Советского государства.

4. Жизнь нравственно-психологически неоднородного общества под властью трёх выше названных факторов.

В разделе 3.2 нами было показано, что идеал построения общества без эксплуатации «человека человеком» был провозглашён целью государственной политики и что политика в сталинские времена в действительности была направлена на воплощение этого идеала в жизнь и на решение соответствующих задач развития культуры и личностного развития людей, насколько это позволял марксизм.

В разделе 3.1 было показано, что этот идеал был поддержан подавляющим большинством населения страны его практической деятельностью, выражавшейся в успехах СССР в деле общекультурного и экономического развития.

И этот идеал ликвидации системы эксплуатации «человека человеком» находил своё достаточно адекватное выражение и в документах партии большевиков, и в документах государства, касающихся в том числе и политики в области национальных взаимоотношений.

К этим документам и обратимся. XVI съезд ВКП (б), состоявшийся 26 июня — 16 июля 1930 г. в Москве, рассматривал среди всего прочего¹ и проблематику национальных взаимоотношений в СССР с целю выработки «национальной политики» в ходе осуществлявшегося социалистического строительства.

«В чём состоит существо уклона к великорусскому шовинизму² в наших современных условиях?

Существо уклона к великорусскому шовинизму состоит в стремлении обойти национальные различия языка, культуры, быта; в стремлении подготовить ликвидацию национальных республик и областей; в стремлении подорвать принцип национального равноправия и развенчать политику партии по национализации³ аппарата <государственного и партийного управления>, национализации прессы, школы и других государственных и общественных организаций.

Уклонисты этого типа исходят при этом из того, что так как при победе социализма нации должны слиться воедино, а их национальные языки должны превратиться в единый общий язык, то пришла пора для того, чтобы ликвидировать национальные различия и отказаться от политики поддержки развития национальной культуры ранее угнетённых народов.

Они ссылаются при этом на Ленина, неправильно цитируя его, а иногда прямо искажая и клевеща на Ленина.

Ленин сказал, что в социализме сольются интересы национальностей в одно целое, — не следует ли из этого, что пора покончить с национальными республиками и областями в интересах... интернационализма? Ленин сказал в 1913 году в полемике с бундовцами, что лозунг национальной культуры есть буржуазный лозунг,— не следует ли из этого, что пора покончить с национальной культурой народов СССР в интересах... интернационализма?

Ленин сказал, что национальный гнёт и национальные перегородки уничтожаются при социализме, — не следует ли из этого, что пора покончить с политикой учёта национальных особенностей народов СССР и перейти на политику ассимиляции в интересах... интернационализма? И так далее и тому подобное.¹

Не может быть сомнения, что этот уклон в национальном вопросе, прикрываемый к тому же маской интернационализма и именем Ленина, является самым утончённым и потому самым опасным видом великорусского национализма².

Во-первых, Ленин никогда не говорил, что национальные различия должны исчезнуть, а национальные языки должны слиться в один общий язык в пределах одного государства, до победы социализма во всемирном масштабе. Ленин, наоборот, говорил нечто прямо противоположное, а именно, что “национальные и государственные различия между народами и странами... будут держаться ещё очень и очень долго даже после осуществления диктатуры пролетариата во всемирном масштабе”³ (т. XXV, стр. 227).

Как можно ссылаться на Ленина, забывая об этом основном его указании?

Правда, один из бывших марксистов, а ныне ренегат и реформист, г. Каутский утверждает нечто прямо противоположное тому, чему учит нас Ленин. Он утверждает, вопреки Ленину, что победа пролетарской революции в австро-германском объединённом государстве в середине прошлого столетия привела бы к образованию одного общего немецкого языка и к онемечению чехов, так как “одна лишь сила освободившегося от пут обмена, одна лишь сила современной культуры, которую несли с собой немцы, без всякой насильственной германизации превратила бы в немцев отсталых чешских мелких буржуа, крестьян и пролетариев, которым ничего не могла дать их захудалая национальность”⁴ (см. предисловие к немецкому изданию “Революция и контрреволюция”).

Понятно, что такая “концепция”¹ вполне гармонирует с социал-шовинизмом Каутского. С этими взглядами Каутского и боролся я в 1925 году в своём выступлении в Университете народов Востока. Но неужели для нас, для марксистов, желающих остаться до конца интернационалистами, может иметь какое-либо положительное значение эта антимарксистская болтовня зарвавшегося немецкого социал-шовиниста? Кто прав, Каутский или Ленин? Если прав Каутский, чем объяснить тогда тот факт, что такие сравнительно отсталые национальности, как белоруссы и украинцы, более близкие к великоруссам, чем чехи к немцам, не обрусели в результате победы пролетарской революции в СССР, а, наоборот, возродились и развились, как самостоятельные нации? Чем объяснить, что такие нации, как туркмены, киргизы, узбеки, таджики (не говоря уже о грузинах, армянах, азербайджанцах и т.д.), несмотря на свою отсталость, не только не обрусели в связи с победой социализма в СССР, а наоборот, возродились и развились в самостоятельные нации²? Не ясно ли, что наши уважаемые уклонисты, в погоне за показным интернационализмом, попали в лапы каутскианского социал-шовинизма? Не ясно ли, что, ратуя за один общий язык в пределах одного государства, в пределах СССР, они добиваются по сути дела восстановления привилегий господствовавшего ранее языка, а именно — великорусского языка?

Где же тут интернационализм? Во-вторых, Ленин никогда не говорил, что уничтожение национального гнёта и слияние интересов национальностей в одно целое равносильно уничтожению национальных различий. Мы уничтожили национальный гнёт. Мы уничтожили национальные привилегии и установили национальное равноправие. Мы уничтожили государственные границы в старом смысле слова, пограничные столбы и таможенные преграды между национальностями СССР. Мы установили единство экономических и политических интересов народов СССР. Но значит ли это, что мы уничтожили тем самым национальные различия, национальные языки, культуру, быт и т.д.? Ясно, что не значит. Но если национальные различия, язык, культура, быт и т.д. остаются, не ясно ли, что требование уничтожения национальных республик и областей в данный исторический период является требованием реакционным, направленным против интересов диктатуры пролетариата? Понимают ли наши уклонисты, что уничтожить теперь национальные республики и области — это значит лишить миллионные массы народов СССР возможности получить образование на родном языке, лишить их возможности иметь школу, суд, администрацию, общественные и иные организации и учреждения на родном языке, лишить их возможности приобщиться к социалистическому строительству? Не ясно ли, что в погоне за показным интернационализмом наши уклонисты попали в лапы реакционных великорусских шовинистов и забыли, совершенно забыли о лозунге культурной революции³ в период диктатуры пролетариата, имеющем одинаковую силу для всех народов СССР, и для великоруссов, и для невеликоруссов?⁴

В-третьих, Ленин никогда не говорил, что лозунг развития национальной культуры в условиях диктатуры пролетариата является реакционным лозунгом. Наоборот, Ленин всегда стоял за то, чтобы помочь народам СССР развить свою национальную культуру. Под руководством Ленина, а не кого-либо другого, была составлена и принята на Х съезде партии¹ резолюция по национальному вопросу, где прямо говорится о том, что:

“Задача партии состоит в том, чтобы помочь трудовым массам невеликорусских пародов догнать ушедшую вперёд центральную Россию, помочь им: а) развить и укрепить у себя советскую государственность в формах, соответствующих национально-бытовым условиям этих народов; б) развить и укрепить у себя действующие на родном языке суд, администрацию, органы хозяйства, органы власти, составленные из людей местных, знающих быт и психологию местного населения; в) развить у себя прессу, школу, театр, клубное дело и вообще культурно-просветительные учреждения на родном языке; г) поставить и развить широкую сеть курсов и школ, как общеобразовательного, так и профессионально-технического характера, на родном языке”.

Не ясно ли, что Ленин стоял целиком и полностью за лозунг развития национальной культуры в условиях диктатуры пролетариата?

Разве не ясно, что отрицание лозунга национальной культуры в условиях диктатуры пролетариата означает отрицание необходимости культурного подъёма невеликорусских народов СССР, отрицание необходимости общеобязательного образования для этих народов, отдаче этих народов в духовную кабалу реакционным националистам?

Ленин, действительно, квалифицировал лозунг национальной культуры при господстве буржуазии как лозунг реакционный. Но разве могло быть иначе?

* * *

Что такое национальная культура при господстве национальной буржуазии? Буржуазная по своему содержанию и национальная по своей форме культура, имеющая своей целью отравить массы ядом национализма и укрепить господство буржуазии.

Что такое национальная культура при диктатуре пролетариата? Социалистическая по своему содержанию и национальная по форме культура, имеющая своей целью воспитать массы в духе социализма и интернационализма².

Как можно смешивать эти два принципиально различных явления, не разрывая с марксизмом³?

Разве не ясно, что, борясь с лозунгом национальной культуры при буржуазных порядках, Ленин ударял по буржуазному содержанию национальной культуры, а не по её национальной форме?

Было бы глупо предположить, что Ленин рассматривал социалистическую культуру, как культуру безнациональную, не имеющую той или иной национальной формы. Бундовцы, действительно, приписывали Ленину одно время эту бессмыслицу. Но из сочинений Ленина известно, что он резко протестовал против такой клеветы, решительно отмежевавшись от такой бессмыслицы. Неужели наши уважаемые уклонисты так-таки поплелись по стопам бундовцев⁴?⁵

* *
*

Что же осталось после всего сказанного от аргументов наших уклонистов?

Ничего, кроме жонглирования флагом интернационализма и клеветы на Ленина.

Уклоняющиеся в сторону великорусского шовинизма глубоко ошибаются, полагая, что период строительства социализма в СССР есть период развала и ликвидации национальных культур. Дело обстоит как раз наоборот. На самом деле период диктатуры пролетариата и строительства социализма в СССР есть период расцвета национальных культур, социалистических по содержанию и национальных по форме, ибо сами-то нации при советском строе являются не обычными “современными” нациями, а нациями социалистическими, так же как их национальные культуры являются по содержанию не обычными, буржуазными культурами, а культурами социалистическими.

Они, очевидно, не понимают, что развитие национальных культур должно развернуться с новой силой с введением и укоренением общеобязательного первоначального образования на родном языке. Они не понимают, что только при условии развития национальных культур можно будет приобщить по-настоящему отсталые национальности к делу социалистического строительства.

Они не понимают, что в этом именно и состоит основа ленинской политики помощи и поддержки развития национальных культур народов СССР.

Может показаться странным, что мы, сторонники слияния в будущем национальных культур в одну общую (и по форме, и по содержанию) культуру¹, с одним общим языком, являемся вместе с тем сторонниками расцвета национальных культур в данный момент, в период диктатуры пролетариата. Но в этом нет ничего странного. Надо дать национальным культурам развиться и развернуться, выявив все свои потенции, чтобы создать условия для слияния их в одну общую культуру с одним общим языком в период победы социализма во всём мире. Расцвет национальных по форме и социалистических по содержанию культур в условиях диктатуры пролетариата в одной стране для слияния их в одну общую социалистическую (и по форме, и по содержанию) культуру с одним общим языком, когда пролетариат победит во всём мире и социализм войдёт в быт, — в этом именно и состоит диалектичность ленинской постановки вопроса о национальной культуре (выделено жирным при цитировании нами: это — одно из кратких выражений большевистского проекта глобализации).

(…)²

Или, например, ленинская постановка вопроса о праве наций на самоопределение, вплоть до отделения. Ленин иногда изображал тезис о национальном самоопределении в виде простой формулы: “разъединение для объединения”. Вы только подумайте — разъединение для объединения. Это отдаёт даже парадоксом. А между тем эта “противоречивая” формула отражает ту жизненную правду марксовой диалектики, которая даёт большевикам возможность брать самые неприступные крепости в области национального вопроса.

То же самое нужно сказать о формуле насчёт национальной культуры: расцвет национальных культур (и языков) в период диктатуры пролетариата в одной стране в целях подготовки условий для отмирания и слияния их в одну общую социалистическую культуру (и в один общий язык) в период победы социализма во всём мире.

Кто не понял этого своеобразия и “противоречивости” нашего переходного времени, кто не понял этой диалектики исторических процессов, тот погиб для марксизма².

Беда наших уклонистов состоит в том, что они не понимают и не хотят понять марксовой диалектики.

* * *

Так обстоит дело с уклоном к великорусскому шовинизму.

Нетрудно понять, что этот уклон отражает стремление отживающих классов господствовавшей ранее великорусской нации вернуть себе утраченные привилегии.

Отсюда опасность великорусского шовинизма, как главная опасность в партии в области национального вопроса.

В чём состоит существо уклона к местному национализму?

Существо уклона к местному национализму состоит в стремлении обособиться и замкнуться в рамках своей национальной скорлупы, в стремлении затушевать классовые противоречия внутри своей нации, в стремлении защититься от великорусского шовинизма путём отхода от общего потока социалистического строительства, в стремлении не видеть того, что сближает и соединяет трудящиеся массы наций СССР, и видеть лишь то, что может их отдалить друг от друга.

Уклон к местному национализму отражает недовольство отживающих классов ранее угнетённых наций режимом диктатуры пролетариата, их стремление обособиться в своё национальное буржуазное государство и установить там своё классовое господство.

Опасность этого уклона состоит в том, что он культивирует буржуазный национализм, ослабляет единство трудящихся народов СССР и играет на руку интервенционистам.³

* *
*

Таково существо уклона к местному национализму.

Задача партии состоит в том, чтобы вести решительную борьбу с этим уклоном и обеспечить условия, необходимые для интернационального воспитания трудящихся масс народов СССР» (И.В.Сталин. Политический отчёт Центрального комитета XVI съезду ВКП (б). Сочинения. Т. 12. — М.: 1949. С. 362 — 371).

Через 7 лет в преддверии принятия новой Конституции СССР (вступила в действие 5 декабря 1936 г.¹) И.В.Сталин снова обратился к вопросу о «национальной политике» в стране.

«Союз Советских Социалистических Республик образовался, как известно, в 1922 году на Первом Съезде Советов СССР. Образовался он на началах равенства и добровольности народов СССР. Ныне действующая Конституция, принятая в 1924 году, есть первая Конституция Союза ССР². Это был период, когда отношения между народами не были ещё как следует налажены, когда пережитки недоверия к великороссам ещё не исчезли, когда центробежные силы всё ещё продолжали действовать. Нужно было наладить в этих условиях братское сотрудничество народов на базе экономической, политической и военной взаимопомощи, объединив их в одно союзное многонациональное государство. Советская власть не могла не видеть трудностей этого дела. Она имела перед собой неудачные опыты многонациональных государств в буржуазных странах. Она имела перед собой провалившийся опыт старой Австро-Венгрии. И всё же она пошла на опыт создания многонационального государства, ибо она знала, что многонациональное государство, возникшее на базе социализма, должно выдержать все и всякие испытания.

С тех пор прошло 14 лет. Период достаточный для того, чтобы проверить опыт. И что же? Истекший период с несомненностью показал, что опыт образования многонационального государства, созданный на базе социализма, удался полностью. Это есть несомненная победа ленинской национальной политики.

Чем объяснить эту победу?

Отсутствие эксплуататорских классов, являющихся основными организаторами междунациональной драки; отсутствие эксплуатации, культивирующей взаимное недоверие и разжигающей националистические страсти; наличие у власти рабочего класса, являющегося врагом всякого порабощения и верным носителем идей интернационализма; фактическое осуществление взаимной помощи народов во всех областях хозяйственной и общественной жизни; наконец, расцвет национальной культуры народов СССР, национальной по форме, социалистической по содержанию, — все эти и подобные им факторы привели к тому, что изменился в корне облик народов СССР, исчезло в них чувство взаимного недоверия, развилось в них чувство взаимной дружбы и наладилось, таким образом, настоящее братское сотрудничество народов в системе единого союзного государства.

В результате мы имеем теперь вполне сложившееся и выдержавшее все испытания многонациональное социалистическое государство, прочности которого могло бы позавидовать любое национальное государство в любой части света.

Таковы изменения, происшедшие за истекший период в области национальных взаимоотношений в СССР.

Таков общий итог изменений в области хозяйственной и общественно-политической жизни в СССР, происшедших за период от 1924 года до 1936 года» (Сталин И.В. О проекте Конституции Союза ССР: Доклад на Чрезвычайном VIII Всесоюзном съезде Советов 25 ноября 1936 года. — Сталин И.В. Сочинения. Т. 14. — М.: Издательство «Писатель». 1997. — С. 125, 126).

Таковы были теоретические воззрения ВКП (б) в ленинско-сталинские времена по проблематике национальных взаимоотношений, которые она культивировала в обществе и на основе которых строила свою политику.

В последующем в хрущёвско-брежневские времена КПСС¹ от этих воззрений не отказывалась, хотя в системе партийной учёбы предпочитала подавать их не в изложении И.В.Сталина, а в пересказе доверенных учёных-«мраксистов», и какой-либо своей альтернативы в духе «преодоления последствий культа личности Сталина» не выдвигала. Однако в этот период теория перестала лежать в основе политики, а её разрозненные положения стали употребляться для «онаучивания» политики, которая проистекала из иных источников.

После смерти Л.И.Брежнева (6 (19).12.1906 — 10.11.1982), возглавивший партию (а потом и государство) Ю.В.Андропов (2 (15).06.1914 — 09.02.1984) предпринял попытку вернуться к обоснованию политики теорией², однако его правление было непродолжительным и изменить стиль партийного и государственного управления ему не удалось. После непродолжительного занятия должностей главы партии и государства К.У.Черненко (11 (24).09.1911 — 10.03.1985) высшим должностным лицом стал М.С.Горбачёв, чей интеллект и подкаблучная натура вообще не позволяли даже близко допускать его до государственного управления. Это было одной из причин, вследствие которой, во-первых, перестройка началась без какой-либо теоретической подготовки со стороны СССР³ и, во-вторых, в её ходе команда ставленников ЦРУ во главе с «вербанутым»⁴ членом Политбюро ЦК КПСС А.Н.Яковлевым вообще не допускала каких бы то ни было дискуссий в обществе и на партийных конференциях и съездах по вопросам состоятельности социолого-экономических теорий в СССР и за рубежом, их жизненной состоятельности и развития, хотя декларировала «гласность».

В условиях «гласности» в годы перестройки единственное, что было реально запрещено в СССР, — отстаивать идеал жизни общества без эксплуатации «человека человеком» и развивать теоретическую базу воплощения этого идеала в жизнь¹.

Вследствие всего этого в совокупности:

Те воззрения по вопросу о национальных взаимоотношениях, путях и средствах их гармонизации, которые высказал И.В.Сталин в 1912 г. и в годы социалистического строительства, — представляют собой наивысший уровень теоретического обеспечения «национальной политики» в нашей стране за всю её памятную историю.

И они же обладают глобальной эпохальной значимостью.

Термин марксизма «культура национальная по форме и социалистическая по содержанию» следует понимать в том смысле, что национальные языки и традиции сохраняются и развиваются, и в этом проявляется своеобразие и различие национальных культур, но при этом в каждой национальной культуре искореняется всё то, что представляет собой разные аспекты эксплуатации «человека человеком» и системно не организованного паразитизма одних на труде и жизни других.

Но высказанные И.В.Сталиным и приведённые выше воззрения и практика общественной жизни СССР нуждаются в комментариях, поскольку без этого невозможно оценить перспективы гармонизации национальных взаимоотношений ни в РФ, ни на «постсоветском пространстве», ни в остальном мире.

3.3.2. Национальные взаимоотношения в СССР:
практика и итоги после краха СССР

Однако те мнения, которые высказывал И.В.Сталин о положении дел в СССР и о проблематике строительства социализма и коммунизма во многонациональной стране, далеко не во всём соответствовали действительности. Основные причины этого в том, что:

• во-первых, он изъяснялся в терминологии марксизма, в которой изначально не было слов для именования и описания ряда явлений, которые объективно наличествовали в обществе, а смысловая нагрузка ряда терминов была либо недостаточно точной для выявления и разрешения проблем общественного развития, либо была взаимоисключающе неоднозначной;

• во-вторых, Советская Россия и СССР — изначально проект глобального надъиудейского предиктора, проводящего свою политику посредством иудейской диаспоры и масонства, что не было для И.В.Сталина секретом². Но в культуре СССР той эпохи это было тайной, запредельной для адекватного³ понимания подавляющим большинством общества и прежде всего — теми слоями общества, которые до 1917 г. были «простонародьем». Вследствие этого И.В.Ста­лин не мог говорить в прямой форме о многих явлениях политической жизни страны и мира, поскольку «братаны» в этом случае похоронили бы его раньше, чем успела бы образоваться концептуально властная социальная группа¹, осуществляющая по своей инициативе альтернативный библейскому большевистский проект глобализации, что сделало бы невозможным пресловутый «культ личности» и могло бы защитить И.В.Ста­лина от «братанов»-масонов — как истинных марксистов, так и либерал-буржуинов, а также — и от местного «провинциального» (если пользоваться масонской терминологией) знахарства с его претензиями на паразитическую власть над невежественной толпой в своей «провинции»;

• в-третьих, И.В.Сталин — тоже человек, хотя и не заурядный, т.е. он вырос в русской многонациональной культуре на определённой стадии её развития, в силу чего его миропонимание (субъективные образы в их лексическом выражении) было ограничено во многом достигнутым уровнем развития культуры в ту эпоху — даже при том, что в некоторых аспектах он мировоззренчески (т.е. в аспекте мировосприятия и образных субъективных представлений о жизни) обогнал лет на сто — сто пятьдесят основную статистическую массу своих современников, включая и многих ведущих политиков мирового уровня того времени.

Главные проблемы социалистического строительства в СССР в Сталинскую эпоху и в последующие времена проистекали из невнятности «мраксизма» в освещении проблематики управления во всех сферах жизни общества. Следствием этого стала практическая неосуществимость пресловутой «диктатуры пролетариата» — одного из основных положений марксизма, характеризующего власть в обществе в период построения социализма и коммунизма, пока общество остаётся классовым.

Государственность это — субкультура управления на профессиональной основе делами общественной значимости, с которыми люди не в состоянии управиться единолично и на основе эпизодической самоорганизации дилетантов.

Соответственно, если не мудрствовать лукаво, то термином «диктатура пролетариата» следует именовать такой режим государственной власти, когда комплектация всей сферы государственного управления осуществляется представителями рабочего класса.

Но рабочий класс ни до 1917 г., ни после, ни в настоящее время в своём большинстве не обладал и не обладает необходимой образованностью для профессиональной деятельности в сфере государственного управления. Конечно, можно готовить к работе в органах государственной власти представителей рабочего класса, чей потенциал личностного развития позволяет освоить необходимые знания и навыки, а нравственно-этические качества позволяют надеяться, что, придя во власть, эти люди не станут злоупотреблять ею в интересах своего личного и семейно-клано­во­го эгоизма в ущерб остальному обществу и в ущерб делу строительства социализма и коммунизма как социальной системы, в которой нет места эксплуатации «человека человеком»¹. Однако, войдя в сферу управления в качестве управленцев-профессионалов, они, даже если и не «элитаризуются», по существу перестают быть рабочим классом, вследствие чего «диктатура пролетариата» снова оказывается всего лишь лозунгом, если рассматривать общественное самоуправление по полной функции.

В условиях СССР рабочий класс и остальные трудящиеся реально могли контролировать соответствие политики государства задаче строительства коммунизма только через депутатов, продолжавших в период между сессиями Советов работать в своих коллективах, и через институты внутрипартийной демократии в ВКП (б), а позднее — в КПСС, и то только в тех случаях, когда могли подчинить внутрипартийные институты себе. Т.е. диктатура пролетариата (как политическое явление, а не как лозунг эпохи) реально могла охватывать только некоторые этапы полной функции управления, но не всю полную функцию управления по отношению к обществу. Программно-адаптивный модуль при этом оказывался вне власти реальной диктатуры пролетариата — во власти «аппаратчиков»: партийного, профсоюзного и государственного чиновничества. О концептуальной же власти в марксизме вообще вопрос не вставал, а образование большинства населения и широта кругозора была недостаточной для того, чтобы быть глобально-концептуально властными по факту — без какого-либо теоретического обоснования.

Такой взгляд на «диктатуру пролетариата» не отвечает описанию её функционирования И.В.Сталиным в работе «К вопросам ленинизма» в главе «V. Партия и рабочий класс в системе диктатуры пролетариата»².

И проблема была в том, что до способности осуществлять общественное самоуправление по полной функции на основе схемы «диктатуры пролетариата», описанной И.В.Сталиным, либо на основе какой-то иной схемы общество ни в СССР, ни в других странах в тот период истории мировоззренчески и нравственно-психологически ещё не доросло.

И как следствие, если обратиться к «Отчётному докладу XVII съезду партии о работе ЦК ВКП (б)»³, с которым И.В.Сталин выступил перед делегатами съезда 26 января 1934 г., то в тексте доклада — как об одной из главных помех и угроз делу строительства социализма — неоднократно говорится о «канцелярско-бюрократическом методе руководства», который сложился в СССР к тому времени и который стал одной из причин его краха в 1991 г., а ныне представляет собой вполне реальную угрозу будущему России. И там же И.В.Сталин ставит задачу ликвидации «канцелярско-бюрократического метода руководства» во всех звеньях государственного аппарата. Но И.В.Сталин — не первый и не последний руководитель Советского государства, который столкнулся с угрозой бюрократизма делу социалистического строительства.

Как можно прочитать в одном из рефератов, предлагаемых интернетом нерадивым студентам:

«Ленин никогда не рассматривал бюрократию как класс, в его глазах это было всего лишь подлежащий искоренению буржуазный пережиток в советском аппарате. После октябрьской революции он начал с тревогой говорить о всепроникающем бюрократизме в партийном и советском аппарате и в конце жизни пришёл к выводу, что если что и погубит социализм, так это бюрократизм» (http://www.nestudent.ru/show.php?id=43497&p=1).

Действительно, во времена В.И.Ленина и И.В.Сталина бюрократия в СССР ещё не успела сложиться в общественный класс¹. Но предпосылки к тому, чтобы она с течением времени стала классом, причём классом эксплуататорским, — были уже тогда. Они усилились после отмены «партмаксимума»². А в послесталинские времена, когда прекратился отстрел профессионально несостоятельных и продажных карьеристов, предпосылки реализовались, и бюрократия, ставшая эксплуататорским классом³, отказалась от нравственно неприемлемых для эксплуататоров идеалов социализма-коммунизма, предала народ и продала СССР буржуинам, поскольку в силу накопления скудоумия в своих рядах стала некомпетентной и неспособной к управлению страной¹. В итоге спустя полвека реализовался прогноз Л.Д.Троцкого².

Не последнюю роль в этом сыграло социальное явление, которое в сталинские времена называлось «буржуазным перерожденчеством». Так в докладе XVII съезду И.В.Сталин говорит о людях «с известными заслугами в прошлом», ставших «вельможами», «которые считают, что партийные и советские законы писаны не для них, а для дураков. Это те самые люди, которые не считают своей обязанностью исполнять решения партии и правительства и которые разрушают, таким образом, основы партийной и государственной дисциплины. На что они рассчитывают, нарушая партийные и советские законы? Они надеются на то, что Советская власть не решится тронуть их из-за их старых заслуг. Эти зазнавшиеся вельможи думают, что они незаменимы и что они могут безнаказанно нарушать решения руководящих органов. Как быть с такими работниками? Их надо без колебаний снимать с руководящих постов, невзирая на их заслуги в прошлом. (Возгласы: “Правильно!”.) Их надо смещать с понижением по должности и опубликовывать об этом в печати. (Возгласы: “Правильно!”.) Это необходимо для того, чтобы сбить спесь с этих зазнавшихся вельмож-бюрократов и поставить их на место. Это необходимо для того, чтобы укрепить партийную и советскую дисциплину во всей нашей работе. (Возгласы: “Правильно!”. Аплодисменты.)».

Эти обвинения-предостережения¹ не были клеветнической выдумкой И.В.Сталина, порочащей «ленинскую гвардию», проистекающей якобы из его стремления заранее оправдать задуманные им репрессии. Их справедливость спустя десятилетия признал В.М.Молотов, признав тем самым и своё собственное отступничество от большевизма и идеалов коммунизма. В одной из бесед с ним Ф.И.Чуев завёл речь о К.Е.Ворошилове (тоже, как В.М.Молотов, М.И.Калинин, Н.И.Ежов и многие другие деятели тех лет был женат на еврейке — к вопросу о характере послереволюционной партийно-советской «элиты»). В.М.Молотов, характеризуя К.Е.Ворошилова, вышел на обобщение:

«Конечно, я бы сказал, он (И.В.Сталин: наше пояснение по контексту при цитировании) ему не вполне доверял. Почему? Ну, мы все, конечно, такие слабости имели — барствовать. Приучили — это нельзя отрицать. Всё у нас готовое, всё у нас бесплатно. Вот он начинал барствовать (выделено нами при цитировании²)» (Ф.И.Чуев. Молотов: полудержавный властелин. — М.: ОЛМА-ПРЕСС. 1999. — С. 380; см. также: http://militera.lib.ru/db/chuev_fi/index.html).

— Т.е. некоторая часть борцов против эксплуатации «человека человеком», впав в «буржуазное перерожденчество», сама стала на путь эксплуатации «человека человеком», занимая разного рода должности на всех ступенях всех ветвей иерархии власти в СССР. И она проводила кадровую политику, отдавая предпочтение при продвижении на управленческие должности себе подобным. О махровом цветении в СССР «буржуазного перерожденчества» в высших эшелонах власти, спустя 29 лет после XVII съезда, см. записки Е.С.Варги¹ «Вскрыть через 25 лет», написанные им незадолго до смерти в 1963 г. В частности, он пишет:

«Никогда у нас не говорилось и не писалось так много о «коммунистической морали», о формировании «коммунистической личности», как сейчас. Никогда не было таким вопиющим противоречие между официально провозглашённой идеологией и действительными отношениями между людьми, как сейчас. За редкими исключениями каждый человек в Советском Союзе стремится к тому, чтобы увеличить свои доходы. Как и при капитализме, это составляет главное содержание жизни людей. Если бы речь шла только о тех широких слоях населения, месячная зарплата которых составляет 30 — 80 руб. и для которых такое стремление понятно и простительно; но когда то же самое делают люди с достаточными доходами, — это не совместимо с социализмом!

Построение общества исключительно на принципе «вознаграждения по труду», т.е. на корысти, спустя 46 лет после Октябрьской революции ведёт к глубокому моральному разложению советского общества. Люди, включая высший слой бюрократии, стремятся повысить свои доходы не только посредством больших трудовых усилий, но и с помощью всяких средств: обкрадывания государства, спекуляции (Смирнов, секретарь Крымского обкома), выдачи военных тайн (Пеньковский), кражи личного имущества, вплоть до присвоения чужих рукописей; и всё это — начиная со школы. Описание всех изощренных методов мошенничества, с помощью которых имущество и доходы государства (и других социалистических организаций) попадают в руки частных лиц, потребовало бы многих томов.

Как можно положить этому конец? Можно ли наполнить принцип распределения по труду коммунистическим содержанием? Вообще — совместим ли на долгий срок принцип собственности с социализмом? (…)

Рабочий совхоза в месяц зарабатывает 30 — 50 рублей; академик приблизительно 1000 руб., т.е. в 20, а то и в 30 раз больше. А каковы реальные доходы тех, кто принадлежит к верхушке бюрократии, к правящему в стране слою? А лучше сказать, сколько платит государство в месяц самому себе?

Этого не знает никто!

Но каждый знает, что под Москвой существуют дачи — конечно, государственные; при них постоянно находится 10 — 20 человек охраны, кроме того, садовники, повара, горничные, специальные врачи и медсёстры, шоферы и т.д. — всего до 40 — 50 человек прислуги. Все это оплачивает государство. Кроме того, естественно, имеется городская квартира с соответствующим обслуживанием и, по меньшей мере, ещё одна дача на юге. У них персональные спецпоезда, персональные самолеты, и те, и другие с кухней и поварами, персональные яхты и, конечно же, множество автомобилей и шоферов, обслуживающих днём и ночью их самих и членов их семей. Они бесплатно получают, или по крайней мере получали раньше (как обстоит дело теперь, я точно не знаю) все продукты питания и прочие предметы потребления.

Во что обходится всё это государству? Я этого не знаю! Но я знаю, что для обеспечения такого уровня жизни в Америке надо быть мультимиллионером! Только оплата самое малое 100 человек личной обслуги обошлась бы в месяц примерно в 30 — 40 тыс. долл. Вместе с прочими расходами это составило бы более полумиллиона долларов в год!

Как должен произойти переход к коммунизму, к «распределению по потребностям» от такого распределения доходов и всеобщего стремления к всё большему повышению «жизненного уровня»?

Говорят, что будет полное изобилие!

Но откажутся ли верхи от такой жизни, при которой их обслуживает целая орава в сто человек, станут ли они обслуживать себя сами? Ведь ясно, что при коммунизме никто не может быть слугой другого (за исключением врачей, медицинских сестер и т.п.).

Мыслим ли вообще переход к коммунизму от нынешнего, морально разложившегося общества, с тысячекратными различиями в доходах и бесчисленными привилегиями?

Или нынешнее состояние вечно?

Я умру в печали. (…)

Сегодня я боюсь, что сильно недооценивал размеры той части национального дохода, которую получают привилегированные слои. Например, тринадцать (!) дочерей (и сестёр) Калинина живут поныне каждая на правительственных дачах с оплачиваемым государством персоналом, получают довольствие и т.д. (М.И.Калинин умер в 1946 г., записки Е.С.Варги — 1963 г.: наше замечание при цитировании). Хрущёв за десять лет построил себе 13 новых роскошных особняков. В Крыму на берегу моря для него построена новая резиденция; только укрепление берега обошлось в 8 млн, (новых) рублей! (в 1961 г. была произведена денежная реформа — десятикратное уменьшение номинальных цен, зарплат и т.п.: наше пояснение при цитировании). В Крымском заповеднике на месте старого охотничьего дома построен мраморный дворец и т.д.

В Советском Союзе не существует никакой статистики относительно реального распределения доходов по различным слоям населения. Поэтому мы не можем сказать, как велика доля, которую получает правящая бюрократия — почти исключительно коммунисты. Однако нам известно, что число министров, секретарей обкомов ежедневно продолжает расти. В Китае с его 700 млн. жителей имеется всего 57 министров. У нас при 230 млн. — несколько сот...» (http://library.rksmb.org/text/e4a96086501947c1955be017ff782b88.rtf: со ссылкой на публикацию в журнале «Полис», № 2, 1991 г.).

При этом во всесоюзной «элитаризующейся» бюрократии начали обособляться националистические ветви, оказавшиеся, как обычно, под контролем локализованной в СССР ветви приверженцев глобального интернацизма. Развитие этих процессов при попустительстве народов страны позволило интернацистам в годы «перестройки» разыграть националистическую и либерально-буржуазную космополитическую карты в процессе злоумышленного развала СССР и ликвидации основ социализма.

Дело в том, что, соответственно изложенному, в СССР можно было быть недовольным одним из двух:

• либо в принципе тем, что в стране строится коммунизм как общество, в котором нет места эксплуатации «человека человеком»;

• либо тем, что в процессе воплощения в жизнь этого идеала имеют место ошибки и, кроме того, процессу строительства коммунизма сопутствуют разного рода злоупотребления как со стороны партийно-государственной власти (включая и иностранных агентов в её рядах), так и со стороны «простых граждан».

В 1985 г. так называемую «перестройку» начали агрессивные паразиты, прикрывая свою политику ликвидации основ социализма и расчленения СССР словоблудием амбициозных начитанных дураков, нравственно-психологически идентичных Бандар-Логам; перестройку начали те, кто был недоволен социализмом в принципе и желал раз и навсегда закрыть перспективу коммунизма как общества, в котором не будет места эксплуатации «человека человеком», т.е. не будет места агрессивному паразитизму их самих и их наследников на жизни человечества и биосферы Земли.

Когда эта подлая суть «перестройки» стала ощутима в конце 1980‑х годов, то некоторые люди, не приемлющие дурную и лицемерную политику режима, олицетворяемого М.С.Горба­чё­вым, решили заняться политической самодеятельностью: на иных нравственно-этических основах выработать и провести в жизнь альтернативный политический курс, который выражал бы жизненные интересы как их самих, так и подавляющего большинства людей, живущих своим трудом на зарплату и более или менее нравственно готовых жить в обществе, в котором нет места паразитизму. Именно в результате этого появилась, развивается и распространяется Концепция общественной безопасности. Но эта деятельность — не нечто «инновационное», неведомо откуда и как взявшееся, а закономерное продолжение и развитие процессов, протекавших в советском обществе вне бюрократической «номенклатуры», а ещё ранее — и во всех слоях общества Российской империи¹: вне «номенклатуры» действовала и распространялась иная этика, обусловленная иной — не «элитарной» нравственностью. Поэтому обратимся к рассмотрению того, что происходило в СССР за пределами бюрократической «номенклатурной» корпорации.

В СССР подавляющее большинство населения с момента завершения коллективизации сельского хозяйства в первой половине 1930‑х гг. работало в коллективах. В отличие от «номенклатурной» бюрократии, которая сама выписывала себе зарплату и определяла спектр гособеспечения себя и своих семей за счёт остального общества и вне зависимости от качества управления хозяйством страны, качество жизни и возможности карьерного роста подавляющего большинства тех, кто работал в коллективах, и их семей было обусловлено работоспособностью соответствующего коллектива.

А работоспособность всех коллективов обуславливается слаженностью коллектива, в основе которой лежат: 1) нравственно обусловленная этика как средство сборки множества индивидов в единый коллектив и 2) специфический профессионализм каждого из участников коллектива. Без этого даже наилучшая в функциональном отношении оргштатная структура¹ оказывается неработоспособной.

Хотя система оплаты труда и система распределения прав доступа к общественным фондам потребления в силу бюрократического характера управления в СССР была далека от идеала (в аспекте стимулирования добросовестного труда и творчества²), и в ней имели место злоупотребления разного рода властью, однако это оказывало своё решающее воздействие на макроуровне экономики на исторически продолжительных интервалах времени. В тех условиях, которые уже были сформированы макроуровнем государственного управления, на микроуровне (в коллективах, а также в аспекте решения бытовых проблем) на исторически непродолжительных интервалах времени (от нескольких лет до нескольких десятилетий активной трудовой деятельности в жизни поколения) решающее значение имели собственный профессионализм и этические навыки взаимодействия с другими членами коллектива.

Это было характерным в СССР для всех коллективов, результаты работы которых были не формальной суммой результатов индивидуального труда его членов¹, а произведением², в которое каждый участник коллектива внёс свой вклад, обусловивший успешную работу других членов коллектива и общий результат его труда в целом.

Понятно, что в таких условиях в неформализованных оценках³ коллективом любого своего члена главное:

• чтобы человеку можно было доверить порученную ему часть общего дела;

• чтобы инициатива этого человека, проявляясь, была направлена на повышение работоспособности коллектива в целом, т.е. на рост в нём профессионализма каждого его члена и общей слаженности, а не на то, чтобы решить какие-то свои задачи за счёт других и в ущерб им.

Если это имеет место, то вопрос о национальном происхождении того или иного профессионала имеет для коллектива значение только в аспекте преодоления «языкового барьера», что необходимо для обеспечения слаженности коллектива в целях обеспечения его высокой работоспособности⁴.

Конечно, описанное выше — идеал, от которого в реальной жизни были те или иные отступления. Но принципы, составляющие этот идеал, работоспособны, и они были в СССР системообразующим фактором.

И с этим системообразующим фактором высшей правящей бюрократии и её низовой периферии в коллективах приходилось считаться, поскольку в противном случае под воздействием несправедливости и злоупотреблений, творимых в коллективах и их подразделениях большим и мелким начальством, коллективы утрачивали работоспособность, и это в конечном итоге приводило начальников к необходимости отвечать перед вышестоящим руководством за срыв работ. Это особенно характерно для Сталинской эпохи, хотя и в ней имели место далеко не единичные случаи назначения виновных из числа непричастных. Но даже в брежневские — «застойные» — времена эти системообразующие принципы были значимы в жизни коллективов и страны в целом. Отказ от них на макроуровне был осуществлён в годы перестройки кликой «Яковлева — Горбачёва», чему на микроуровне любого отдельного коллектива (завода, колхоза, НИИ, войсковой части и т.п.) противостоять было невозможно, поскольку инструментов прямого воздействия на макроуровень с уровня коллектива (кроме «мистических»¹) в СССР не было, как нет их и в постсоветской Россионии.

После пояснения этого можно обратиться к национальным взаимоотношениям как таковым. Трудовая миграция — одна из составляющих жизни организационно-технологически развитых и развивающихся по этому пути обществ. В СССР трудовая миграция также имела место, и при этом трудовая миграция охватывала все ареалы становления национальных культур на территории страны. Поэтому в коллективах повсеместно неизбежно появлялись новые люди — выходцы из ареалов становления иных национальных культур.

При этом на протяжении десятилетий люди ехали на постоянное жительство как из более развитых в техносферно-цивилизационном отношении регионов страны в менее развитые с целью их подъёма до уровня развитых, так и из менее развитых в более развитые с целью получения образования и работы по профессиям, которым не было места на их «малой родине»². В силу этого коллективы были многонациональные, а русский язык был языком межнационального общения и интеграции индивидов во многонациональное общество при сохранении национальных языков в регионах становления национальных культур и в диаспорах за их пределами.

Жизнь наша такова, что примерно половину времени бодрствования мы проводим на работе, и потому неизбежно, что между людьми в процессе работы в коллективах возникали дружеские отношения, а часть браков заключалась между работниками одного и того же коллектива (последнее было особенно характерно для «градообразующих предприятий», на которых работали до половины и более взрослых жителей соответствующего населённого пункта). Но дружба и любовь, возникая в коллективах между его членами, национальных границ не знали.

При этом национальная политика Советской власти в Сталинскую эпоху действительно была направлена на то, чтобы искоренить национальное угнетение одних этнических групп другими путём предоставления возможностей всем национальностям получать сколь-угодно высокое образование в разных областях и реализовывать полученные знания в практической деятельности. При этом людей ценили за нравственно-этические качества и профессионализм, а не за этническое происхождение.

Этот принцип распространялся и на оценки простонародьем представителей сферы управления, по какой причине претензий в связи тем, что И.В.Сталин — грузин, братья М.М. и Л.М.Кагановичи — евреи, В.М.Молотов, М.И.Калинин, С.М.Будённый — русские, Е.С.Варга — еврей из Автро-Венгрии, А.И.Микоян и его брат (авиаконструктор) — армяне, К.К.Рокоссовский — поляк и т.п., не возникало.

Если претензии и возникали, то в связи с деятельностью каждого из них как таковой. И только в самых невежественных слоях общества неприемлемая с их точки зрения деятельность тех или иных должностных лиц объяснялась их «инородческим происхождением» — реальным либо приписываемым вопреки действительности; но точно также была тенденция причислять к своему народу представителей других народов, если они обретали уважение. И так продолжалось до тех пор, пока социализм действительно строился, пока общество действительно продвигалось к коммунизму, — вследствие того, что качество управления росло и проблемы, с которыми сталкивались люди на работе и в быту, решались потому, что все год от года жили лучше на основе своего коллективного труда.

Отношение к власти и науке в простонародье изменилось только после того, как бюрократия в послесталинские времена стала воспроизводить себя как общественный эксплуататорский класс и проникла в науку¹, вследствие чего качество управления с точки зрения простонародья стало прогрессирующе снижаться. Самым поверхностным объяснением снижения качества управления стали ссылки на засилье во власти и науке «инородцев»: в национальных республиках — на засилье главным образом славян; а в аппарате союзных органов власти, в науке, искусствах, системе образования — на засилье евреев и выходцев из национальных республик СССР.

Также следует признать, что при назначении на должности в ареалах становления национальных культур народов СССР предпочтение в ряде случаев «авансом» отдавалось не профессионализму пришлых в эти регионы «инородцев», а местным «национальным кадрам», т.е. ущемлялись возможности карьерного роста профессионально более состоятельных людей иных национальностей, но не коренной национальности, представители которой получали преимущество, подчас не обладая должным профессионализмом². Однако, как показал опыт, многие местные «национальные кадры», получившие такой аванс, не всегда правильно оценивали его именно как аванс, который их обязывает к профессиональному росту и к благодарности тем, кто им в этом помогает и за счёт кого они получили преимущества. Вследствие этого такая кадровая политика способствовала росту местного «элитарного» профессионально несостоятельного национализма и злоупотреблений с его стороны, включая и устремлённость национальных «элит», получивших образование и социальный статус за счёт СССР, за счёт всех его народов и прежде всего — за счёт великороссов, к разрушению СССР и ликвидации социализма. Особенно это касалось бывших «отсталых окраин» Российской империи: республик Средней Азии, Прикавказских регионов, Прибалтики.

Тем не менее в среде простонародья, жившего своим трудом на одну зарплату, национализм, нацизм и интернацизм были явлениями крайне редкими. Они были значимым явлением только в среде национальных и диаспоральных бюрократических и «интеллектуальных» «элит» (в среде так называемой «интеллигенции»).

В постсоветские времена в условиях действия либерально-буржуазной экономической модели и люмпенизации под её воздействием изрядной доли населения разных национальностей, падения качества всеобщего образования и возникновения недоступности для многих социальных групп (в том числе и выделяемых по национальному признаку) высшего образования, закрытия возможностей вступления в «престижные» сферы деятельности, невозможности карьерного роста — проблемы национальных взаимоотношений обострились, поскольку разные этнические группы пострадали от разрушения СССР, ликвидации социализма и реставрации капитализма под контролем транснационального космополитичного капитала в разной мере. При этом сложившаяся в постсоветской Россионии статистика распределения капитала среди представителей различных этнических групп и распределения населения разных этнических групп по уровню доходов, характеру профессиональной занятости, возможностям получения образования, трудоустройства и карьерного роста таковы, что следует признать:

Постсоветское пространство находится под властью глобального интернацизма, проводником которого является еврейско-иудейская диаспора; её представители занимают на мафиозно-клановой основе многие ключевые места в науке, бизнесе, государственном аппарате, сфере образования; где не они сами — там сидят их прихлебатели и почитатели и утратившие национальное самосознание этнически разнородные космополиты и связанные с ними представители «ЛГБТ»-сообщества.

Поэтому перед Россией, как и перед всеми другими государствами планеты (включая и Израиль), стоит проблема не “гармонизации национальных взаимоотношений на основе культа всевозможной «толерантности» в либерально-буржуазном «мультикультурном» обществе”, а проблема искоренения эксплуатации «человека человеком» и ликвидации системы национального угнетения страны в целом и её народов интернацизмом. Только в этом случае национальные взаимоотношения «сами собой» гармонизируются с течением времени в ходе развития культуры.

4. Исторически реальный интернацизм
и отношение к нему в обществе

Ранее в разделе 3.2 мы привели подборку цитат из Библии, в которой нашёл своё выражение проект порабощения человечества от имени Бога. Именно эта доктрина «Второзакония-Исаии» является наиболее экстремистской в аспекте построения глобальной системы эксплуатации «человека человеком» и безжалостного уничтожения всех, кто с нею не согласен, а равно — «никчёмных», т.е. всех тех, кто не может найти в ней себе дела, угодного заправилам и хозяевам системы. И вследствие принципов её злоумышленного построения еврейско-иудейское сообщество¹ изначально было создано авторами этого глобально-поли­ти­чес­кого проекта в качестве ядра его носителей и распространителей. Соответственно и «рассеяние евреев», — не печальное следствие «антисемитизма»², а способ проведения доктрины «Второзакония-Исаии» в жизнь в глобальных масштабах, т.е. повсеместно за пределами региона изначального становления еврейско-иудейской культуры. Сама же политика, проистекающая из доктрины «Второзакония-Исаии», — исторически реальный интернацизм, определяющий течение глобального исторического процесса на протяжении примерно трёх с половиной последних тысячелетий. И соответственно евреи-иудеи — такие, каковы они есть в истории, — потому, что некогда знахарская корпорация древнего Египта отвергла справедливость и человеколюбие³ и, впав в самообольщение, затеяла библейский проект порабощения человечества от имени Бога, подменяя в нём своею осатанелой отсебятиной Божий Промысел.

————————

С такого рода воззрениями на «еврейский вопрос», выраженными в Концепции общественной безопасности ещё в первой редакции «Мёртвой воды» в 1991 г., одинаково не согласны и расисты-«анти­се­миты», и еврейско-иудейские расисты, и «толерантные» ко всему невнимательные и слабоумные без различия их этно-конфессиональной принадлежности.

С точки зрения расистов-«антисемитов» эти воззрения представляют собой «происки жидов», имеющие целью снять какую бы то ни было ответственность с «жидов» за их многовековую античеловеческую деятельность в прошлом и в настоящем, переложив её на «мифическое древнеегипетское жречество», к которому ныне невозможно предъявить какие-либо претензии, поскольку Египет жрецов и фараонов остался в далёком прошлом. Расистам-«антисе­ми­там» предпочтительнее начитаться всякого вздора типа «Майн Кампф» и предпринять попытку решить проблемы России на основе рецептов «святого Адольфа» вместо того, чтобы прочувствовать историю и подумать самим о её сути и Промыслительной направленности её течения.

Кроме того они не думают о таких «мелочах» как следующие: у них за душой нет знаний и навыков, на основе которых они смогли бы, во-первых, отделить расово-чистых от прочих и, во-вторых, управиться с государством и воплотить в жизнь обещания благоденствия (для всех, кроме евреев и прочих расово-нечистых «инородцев»), окажись государственная власть в их руках.

А с точки зрения большинства представителей еврейско-иудейских диаспор, у которых на уровне сознания действительно нет устремлений к персонально своему личному мировому господству, и которые работают в сложившейся системе общественного объединения труда по способности, эти же воззрения — махровый наукообразный «антисемитизм», клевета, унижающая достоинство многострадального великого народа, которая способна спровоцировать очередной в истории «холокост».

С точки же зрения «толерантных» ко всему невнимательных и слабоумных без различия их этно-конфессио­нальной принадлежности библейский проект порабощения человечества от имени Бога и вовсе не существует потому, что приведённая в разделе 3.2 подборка цитат из Библии — именно подборка, а не сплошной фрагмент библейского текста, в котором декларация о намерении установить мировое господство была бы выражена как единое целое от начала и до конца. Иначе говоря, по их мнению, практически из любого текста можно «надёргать фраз», а потом из «надёрганных фраз» скомпоновать текст любого содержания. И они убеждены в том, что ВП СССР проделал именно это с текстом Библии, выразив в упомянутой подборке свой шизофренический «антисемитизм», а не действительную суть библейской социологии, которая, как они «думают», на самом деле выражается в «десяти заповедях Моисея» (ветхозаветная книга «Исход», гл. 20), а также — в «Нагорной проповеди» Христа (Матфей, гл. 5), которые (в отличие от приводимой нами подборки) представляют собой «сплошной текст».

Потому для всех тех, для кого библейский проект порабощения человечества от имени Бога — за пределами восприятия или за пределами понимания, история течёт сама собой непредсказуемо и бесцельно в неведомом направлении, евреи — самые умные от природы, везучие и сплочённые, а «антисемитизм» — досадное явление, причины которого надо искать, где угодно, только не в еврействе — его безвинной жертве. И такого рода воззрения характерны как для «интеллектуалов» еврейско-иудейского происхождения, так и для всех прочих «просвещённых» людей в библейской культуре. В частности, уже упоминавшийся академик Е.С.Варга один из фрагментов цитированных ранее записок «Вскрыть через 25 лет» посвятил проблеме «антисемитизма» в СССР. Он пишет:

«В составе высшего руководства в послеленинский период произошли интересные изменения. Непосредственно после революции при жизни Ленина руководящую роль играли товарищи, вернувшиеся из эмиграции: Ленин, Троцкий, Зиновьев, Бухарин, Литвинов, Радек¹ и др.; остававшиеся в стране на нелегальном положении деятели: Сталин, Рыков и т.п. занимали второстепенное положение. После смерти Ленина бывшие эмигранты были не только вытеснены с ведущих постов, но большей частью уничтожены.

Борьба между бывшими эмигрантами и остававшимися в стране деятелями не является особенностью Советского Союза. В Венгрии поначалу ведущий “эмигрантский слой” был почти полностью вытеснен “туземцами”. В Чехословакии были казнены Ганцкий², Геминдер³ (“Фридрих”) с его группой⁴. Только в Болгарии (Димитров) и в ГДР (Ульбрихт) руководители-эмигранты уцелели (по разным причинам). В Китае эмигрировавших революционеров не было, так что этот вопрос не возникал и не мешал сохранению в течение тридцати лет стабильности в руководстве.

Вместе с бывшими эмигрантами устраняли евреев, только этот процесс зашёл гораздо глубже. В ленинском окружении было большое число евреев: Троцкий, Зиновьев, Свердлов, Сокольников, Каменев, Литвинов, Радек. Свердлов умер¹ ещё при жизни Ленина. Литвинов был на волосок от ареста; все остальные были уничтожены. Устранение евреев со всех руководящих постов продолжается в сущности и сейчас. В ЦК в 1964 г. (если я не ошибаюсь) имеется один-единственный еврей — Дымшиц; в аппарате ЦК и министерстве иностранных дел нет ни одного. Нет ни одного еврея директора научного института Академии; нет евреев в президиуме (Академии наук)². В Московском университете молчаливо присутствует “numerus causus”: туда принимается не более 3 % еврейских студентов. Официально всё это отрицается³.

Создание государства Израиль как особой еврейской родины оказало, конечно, усиленное воздействие на традиционный русский антисемитизм⁴.

Скрытый антисемитизм в Советском Союзе в 1964 г. был неожиданно обнаружен мировой общественностью. На Украине вышел в свет “научный” труд “Иудаизм без прикрас” в 200 страниц. Мне эта книжонка не попалась на глаза. Однако обширные цитаты и воспроизведение иллюстраций в зарубежных журналах ясно показывают, что главным источником для неё служил “Штюрмер”, издававшийся в Германии в гитлеровское время. Она появилась с разрешения одного из секретарей ЦК Компартии Украины.

Появление этого “труда” вызвало протесты западных коммунистических партий, членами которых состояли многие еврейские интеллигенты. Её пришлось изъять из обращения (однако её быстро переиздали в США). “Идеологическая комиссия” ЦК во главе с Ильичёвым опубликовала очень мягкое осуждение брошюры.

Кажется, этот случай не был на Украине исключением. Тов. Кронрод, вернувшись весной 1964 г. с Украины, рассказывал мне, что ему показали несколько страниц из опубликованного там романа. Действие романа происходит в 1918 г. на Украине. В нём фигурирует комиссар Лейзерман, который приказал расстрелять многих украинцев и русских. По этому поводу автор “философствует” на нескольких страницах: почему расстреливают русских и украинцев? На Украине повсюду существуют Лейзерманы: в Киеве, в Харькове и т.д. Среди них есть богатые и бедные. Но все они преследуют одну и ту же цель: принести как можно больше вреда русскому и украинскому народам!

У меня нет никаких оснований сомневаться в верности этой информации⁵».

Как видно из приведённого фрагмента, Е.С.Варга по отношению к книге «Иудаизм без прикрас» занимает позицию, порицаемую отечественной либеральной интеллигенцией: «не читал, но не согласен и осуждаю».

Фактически он верен традиции, начало которой в «мраксизме» положил сам К.Маркс: иудаизм — в особенности его социологическая доктрина — должен быть вне изучения, дабы не было ни анализа, ни критики целей, на достижение которых он ориентирован, ни критики путей и средств достижения целей, дабы никто не задумывался об источнике происхождения всего этого и не выработал эффективную альтернативу библейскому проекту. В статье «К еврейскому вопросу» (1843 г., полемика К.Маркса с Бруно Бауэром о путях эмансипации² евреев в общество) именно К.Маркс фактически учредил негласный запрет для марксистов на изучение Библии и её воздействия на психику людей, а через психику — на политическую практику, воплощающуюся в историю на протяжении многих веков: «Поищем тайны еврея не в его религии, — поищем тайны религии в действительном еврее» — это расизм. И далее К. Маркс продолжает (пояснения в сносках, отмеченные обозначением «— Ред.», приводятся по цитируемой публикации, прочие пояснения и замечания — наши):

«Какова мирская основа еврейства? Практическая потребность, своекорыстие.

Каков мирской культ еврея? Торгашество. Кто его мирской бог? Деньги.

Но в таком случае эмансипация от торгашества и денег — следовательно, от практического, реального еврейства — была бы самоэмансипацией нашего времени.

Организация общества, которая упразднила бы предпосылки торгашества, а следовательно и возможность торгашества, — такая организация общества сделала бы еврея невозможным. Его религиозное сознание рассеялось бы в действительном, животворном воздухе общества, как унылый туман. С другой стороны, когда еврей признаёт эту свою практическую сущность ничтожной, трудится над её упразднением, — тогда он высвобождается из рамок прежнего своего развития, трудится прямо для дела человеческой эмансипации и борется против крайнего прак­тического выражения человеческого самоотчуждения.

Итак, мы обнаруживаем в еврействе проявление общего современного антисоциального элемента, доведённого до нынешней своей ступени историческим развитием, в котором евреи приняли, в этом дурном направлении, ревностное участие; этот элемент достиг той высокой ступени развития, на которой он необходимо должен распасться.

Эмансипация евреев в её конечном значении есть эмансипация человечества от еврейства³. Еврей уже эмансипировал себя еврейским способом.

“Еврей, который, например, в Вене только терпим, определяет своей денежной властью судьбы всей империи. Еврей, который может быть бесправным в самом мелком из германских государств¹, решает судьбы Европы. В то время как корпорации и цехи закрыты для еврея или ещё продолжают относиться к нему недоброжелательно, промышленность дерзко потешается над упрямством средневековых учреждений” (Б. Бауэр. “Еврейский во­п­рос”, с. 114).

И это не единичный факт. Еврей эмансипировал себя еврейским способом, он эмансипировал себя не только тем, что присвоил себе денежную власть, но и тем, что через него и помимо него² деньги стали мировой властью, а практический дух еврейства стал практическим духом христианских народов. Евреи настолько эмансипировали себя, насколько христиане стали евреями.

“Благочестивый и политически свободный обитатель Новой Англии”, — говорит, например, полковник Гамильтон, — “есть своего рода Лаокоон³, не делающий ни малейших усилий, чтобы освободиться от обвивших его змей. Маммона⁴ — их идол, они почитают её не только своими устами, но и всеми силами своего тела и души. В их глазах вся земля — не что иное, как биржа, и они убеждены, что у них нет иного назначения на земле, как стать богаче своих соседей. Торгашество овладело всеми их помыслами, смена одних предметов торгашества другими — единственное для них отдохновение. Путешествуя, они, так сказать, носят с собой на плечах свою лавочку или контору и не говорят ни о чём другом, как о процентах и прибыли. Если же они на минуту и упустят из виду свои дела, то только затем, чтобы пронюхать, как идут дела у других”.

Мало того, практическое господство еврейства над христианским миром достигло в Северной Америке своего недвусмысленного, законченного выражения в том, что сама проповедь евангелия, сан христианского вероучителя превращается в товар, что обанкротившийся купец начинает промышлять евангелием, а разбогатевший проповедник евангелия берётся за торговые махинации.

“Человек, которого вы видите во главе почтенной конгрегации, был вначале купцом; когда он в этом деле потерпел крах, он стал священнослужителем; другой начал со служения богу, но как только у него в руках оказалась некоторая сумма денег, он променял кафедру проповедника на торговлю. В глазах большинства духовный сан — это настоящий доходный промысел” (Бомон, указ. соч., с. 185, 186)¹.

Бауэр считает “ложным такое положение вещей, при котором в теории за евреем не признаётся политических прав, между тем как на практике еврей пользуется огромной властью и проявляет своё политическое влияние en gros², когда это влияние стеснено для него en detail³” (“Еврейский вопрос”, с. 114).

Противоречие между политической властью еврея на практике и его политическими правами есть противоречие между политикой и денежной властью вообще. В то время как по идее политическая власть возвышается над денежной властью, на деле она стала её рабыней⁴.

Еврейство удержалось рядом с христианством не только как религиозная критика христианства, не только как воплощённое сомнение в религиозном происхождении христианства, но также и потому, что практически — еврейский дух — еврейство — удержался в самом христианском обществе и даже достиг здесь своего высшего развития. Еврей, в качестве особой составной части гражданского общества, есть лишь особое проявление еврейского характера гражданского общества.⁵

Еврейство сохранилось не вопреки истории, а благодаря истории.

Гражданское общество из собственных своих недр постоянно порождает еврея.

Что являлось, само по себе, основой еврейской религии? Практическая потребность, эгоизм.

Монотеизм еврея представляет собой поэтому в действительности политеизм множества потребностей, политеизм, который возводит даже отхожее место в объект божественного закона. Практическая потребность, эгоизм — вот принцип гражданского общества, и он выступил в чистом виде, как только гражданское общество окончательно породило из своих собственных недр политическое государство. Бог практической потребности и своекорыстия — это деньги.

Деньги — это ревнивый бог Израиля, пред лицом которого не должно быть никакого другого бога. Деньги низводят всех богов человека с высоты и обращают их в товар. Деньги — это всеобщая, установившаяся как нечто самостоятельное, стоимость всех вещей. Они поэтому лишили весь мир — как человеческий мир, так и природу — их собственной стоимости¹. Деньги — это отчуждённая от человека сущность его труда и его бытия²; и эта чуждая сущность повелевает человеком, и человек поклоняется ей.³

Бог евреев сделался мирским, стал мировым богом. Вексель — это действительный бог еврея. Его бог — только иллюзорный вексель.

Воззрение на природу, складывающееся при господстве частной собственности и денег, есть действительное презрение к природе, практическое принижение её; природа хотя и существует в еврейской религии, но лишь в воображении. В этом смысле Томас Мюнцер признавал невыносимым, “что вся тварь сделалась собственностью — рыбы в воде, птицы в воздухе, растения на земле; ведь и тварь должна стать свободной”.

То, что в еврейской религии содержится в абстрактном виде — презрение к теории, искусству, истории, презрение к человеку, как самоцели, — это является действительной, сознательной точкой зрения денежного человека, его добродетелью. Даже отношения, связанные с продолжением рода, взаимоотношения мужчины и женщины и т.д. становятся предметом торговли! Жен­щина здесь — предмет купли-продажи.

Химерическая национальность еврея есть национальность купца, вообще денежного человека⁴.

Беспочвенный закон еврея есть лишь религиозная карикатура на беспочвенную мораль и право вообще, на формальные лишь ритуалы, которыми окружает себя мир своекорыстия.

Также и в этом мире своекорыстия высшим отношением человека является определяемое законами отношение, отношение к законам, имеющим для человека значение не потому, что они — законы его собственной воли и сущности, а потому, что они господствуют и что отступление от них карается.⁵

Еврейский иезуитизм⁶, тот самый практический иезуитизм, который Бауэр находит в талмуде, есть отношение мира своекорыстия к властвующим над ним законам, хитроумный обход которых составляет главное искусство этого мира.

Самое движение этого мира в рамках этих законов неизбежно является постоянным упразднением закона.

Еврейство не могло дальше развиваться как религия, развиваться теоретически, потому что мировоззрение практической потребности по своей природе ограничено и исчерпывается немногими штрихами.

Религия практической потребности могла по самой своей сущности найти своё завершение не в теории, а лишь в практике — именно потому, что её истиной является практика.

Еврейство не могло создать никакого нового мира; оно могло лишь вовлекать в круг своей деятельности новые, образующиеся миры и мировые отношения, потому что практическая потребность, рассудком которой является своекорыстие, ведёт себя пассивно и не может произвольно расширяться; она расширяется лишь в результате дальнейшего развития общественных условий.

Еврейство достигает своей высшей точки с завершением гражданского общества; но гражданское общество завершается лишь в христианском мире. Лишь при господстве христианства, превращающего все национальные, естественные, нравственные, теоретические отношения в нечто внешнее для человека¹, — гражданское общество могло окончательно отделиться от государственной жизни, порвать все родовые узы человека, поставить на их место эгоизм, своекорыстную потребность, претворить человеческий мир в мир атомистических, враждебно друг другу противостоящих индивидов.

Христианство возникло из еврейства. Оно снова превратилось в еврейство.

Христианин был с самого начала теоретизирующим евреем; еврей поэтому является практическим христианином, а практический христианин снова стал евреем.

Христианство только по видимости преодолело реальное еврейство. Христианство было слишком возвышенным, слишком спиритуалистическим, чтобы устранить грубость практической потребности иначе, как вознёсши её на небеса.

Христианство есть перенесённая в заоблачные выси мысль еврейства, еврейство есть низменное утилитарное применение христианства, но это применение могло стать всеобщим лишь после того, как христианство, в качестве законченной религии, теоретически завершило самоотчуждение человека от себя самого и от природы.

Только после этого смогло еврейство достигнуть всеобщего господства и превратить отчуждённого человека, отчуждённую природу в отчуждаемые предметы, в предметы купли-продажи, находящиеся в рабской зависимости от эгоистической потребности, от торгашества.

Отчуждение вещей есть практика самоотчуждения человека. Подобно тому, как человек, пока он опутан религией, умеет объективировать свою сущность, лишь превращая её в чуждое фантастическое существо, — так при господстве эгоистической потребности он может практически действовать, практически создавать предметы, лишь подчиняя эти свои продукты, как и свою деятельность, власти чуждой сущности и придавая им значение чуждой сущности — денег.

Христианский эгоизм блаженства необходимо превращается, в своей завершённой практике, в еврейский эгоизм плоти, небесная потребность — в земную, субъективизм — в своекорыстие. Мы объясняем живучесть еврея не его религией, а, напротив, человеческой основой его религии, практической потребностью, эгоизмом.

Так как реальная сущность еврея получила в гражданском обществе своё всеобщее действительное осуществление, своё всеобщее мирское воплощение, то гражданское общество не могло убедить еврея в недействительности его религиозной сущности, которая лишь выражает в идее практическую потребность. Следовательно, сущность современного еврея мы находим не только в пятикнижии или в талмуде, но и в современном обществе, — не как абстрактную, а как в высшей степени эмпирическую сущность, не только как ограниченность еврея, но как еврейскую ограниченность общества.

Как только обществу удастся упразднить эмпирическую сущность еврейства, торгашество и его предпосылки, еврей станет невозможным, ибо его сознание не будет иметь больше объекта, ибо субъективная основа еврейства, практическая потребность, очеловечится, ибо конфликт между индивидуально-чувственным бытиём человека и его родовым бытиём будет упразднён.

Общественная эмансипация еврея есть эмансипация общества от еврейства» (приведено по публикации: http://www.avtonom.org/lib/theory/marx-engels/juden.html; см. также типографски изданный текст: К. Маркс, Ф. Энгельс. Сочинения, изд. 2, т. 1. — С. 382 — 413).

Приведённый фрагмент из статьи «К еврейскому вопросу» К. Маркса (представителя раввинской династии, внука двух раввинов, т.е. вероучителей иудаизма, его законников — отметим мимоходом) — своего рода отчёт об успехах библейского проекта порабощения человечества от имени Бога на основе доктрины «Второзакония-Исаии», достигнутых к середине XIX века. Кроме того он же — прекрасная иллюстрация того, что представляет собой «дьявольская логика», обращённая к калейдоскопическому или мозаичному Я-цен­три­ч­ному миропониманию субъектов, не владеющих личностной культурой диалектического познания¹.

Заявив: «Поищем тайны еврея не в его религии, — поищем тайны религии в действительном еврее», — К.Маркс подменил причину следствием и фактически по отношению к еврейству выразил расистскую позицию, возложив ответственность за всё на «действительного еврея» — такого, каков он есть, якобы, по сути, объективно свойственной ему от природы. В этом смысле К.Маркс — предтеча А.Гитлера. И с расистскими «антисемитскими» оценками еврейства К.Марксом могут согласиться и все прочие расисты-«анти­семиты».

После этого в марксистской традиции изложенный К.Марксом подход к оценке еврейства и его культуры никогда не оспаривался. Однако статья «К еврейскому вопросу» не была культовой и не входила в обязательный минимум изучения идейного наследия «классиков марксизма-ленинизма» в системе образования и политического просвещения населения в СССР.

В русле этой традиции лежат и рассуждения Е.С.Варги об «антисемитизме» в СССР. Его предубеждения, сформированные еврейско-иудейской культурой, в которой он вырос, ставят вне критики иудаизм и сложившуюся под его воздействием в разных странах культуру еврейско-иудейских диаспор и поведение её представителей (их нравственно обусловленную этику) по отношению к окружающему обществу. И это при том, что сам Е.С.Варга — человек, с юности искренне приверженный идеалам коммунизма и не разуверившийся в них в старости под воздействием суровой действительности СССР, весьма отличавшейся от провозглашённых идеалов и лозунгов. Однако он при этом — одна из многих жертв ложно понятого им «мраксизма»², в истинность которого он безосновательно уверовал.

Здесь следует обратить внимание ещё на один парадокс. Книга про иудаизм без прикрас не должна была вызывать такой реакции у настоящих коммунистов. Реакция должна была быть иной: «Видите, как раввины на протяжении многих веков дурили головы евреям, поддерживая и распространяя систему эксплуатации «человека человеком»? — мы, коммунисты, стремимся к тому, чтобы освободить евреев и всех эксплуатируемых ими неевреев от власти этого мракобесия». Однако, как видно из свидетельства Е.С.Варги, на выход этой книги крайне негативно отреагировали и еврейские интеллектуалы в зарубежных марксистских псевдокоммунистических партиях. И это является ещё одним показателем того, что марксизм — по своей сути — антикоммунистическое учение, светская версия библейского проекта порабощения человечества от имени Бога. А пропагандируемый марксизмом атеизм — инструмент введения в Божеское попущение всех тех, кто уверует в «мраксизм».

То обстоятельство, что в США книга «Иудаизм без прикрас» была переиздана, объясняется идеологической войной двух систем, в которой США возлагали на СССР самый большой публичный «грех», который может быть в культуре цивилизации, основанной на Ветхом завете и Библии в целом, а именно — нелояльность по отношению к еврейству, переходящая в отъявленный «антисемитизм». Т.е. сообщаемое Е.С.Варгой — один из многих примеров, когда интернацисты и либерально-буржуазного толка, и псевдосоциалистического марксистского толка единым фронтом выступают на защиту культуры и идеологии, воспроизводящих интернацизм в преемственности поколений представителей еврейско-иудейских диаспор во всех странах.

При этом у Е.С.Варги, как и у большинства еврейско-иудейских «интеллектуалов», не возникает никаких вопросов по поводу многократно сверхпропорционального представительства еврейско-иудейской диаспоры во власти, в высокодоходных и иных «престижных» сферах деятельности как в СССР, так и в других странах, где есть еврейско-иудейские диаспоры. Интерес к этой теме и недовольство таким многократно сверхпропорциональным представительством евреев со стороны неевреев, с точки зрения представителей еврейско-иудейских диаспор это — «антисемитизм»; а для них самих такое доминирование диаспоры в статистике распределения населения по сферам деятельности — естественное состояние обществ, где есть евреи.

Если же представителей диаспор «дожать» до формулировки внятного ответа о причинах такого положения дел, то «политкорректный» ответ, правдоподобный для СССР 1920‑х — 1930‑х гг., дал Ю.Ларин в уже упоминавшейся в сноске книге «Евреи и антисемитизм в СССР»¹, а «неполиткорректный» ответ известен всем в формулировках типа:

• «мы умнее, мы культурнее, наша этика нас объединяет во взаимопомощи, мы ценим знания и профессионализм, благодаря чему мы креативнее, мы умеем долго и сосредоточенно трудиться, и потому мы властвуем по праву и доминируем в тех сферах деятельности, которые вы именуете «престижными»;

• вы же — от природы глупы и ленивы, мелочны в своих желаниях и устремлениях, а ваши «инициативы» выражаются только в том, что вы постоянно грызётесь между собой из-за пустяков, не стоящих выеденного яйца, вы неспособны самоорганизоваться и не умеете долго сосредоточенно и хорошо работать, и потому вы не можете войти в «престижные» сферы деятельности, а для того, чтобы вы жили более или менее нормально и не мешали нам, нам же приходится брать на себя решение ваших проблем, организовывать вашу жизнь, пресекать вашу антисоциальную деятельность, но вы пользуетесь плодами нашего труда и остаётесь при этом неблагодарными, а то и ненавидите нас»¹.

Однако в таких по сути ответах не раскрываются многие умолчания, но мы пока ограничимся приведением такого рода мнений, а их «жизненную состоятельность» рассмотрим в одном из последующих разделов.

Тем не менее, с такими по сути ответами согласны многие, не принадлежащие к еврейско-иудейской диаспоре, поскольку многое из этого ответа находит подтверждение в социальной статистике, в силу чего ответ выглядит жизненно состоятельным… ²

Возражения вне еврейско-иудейской диаспоры и бурю эмоций в нееврейской среде вызывают только беззастенчиво экстремистские ответы на такого рода вопросы, которые на протяжении многих веков публично оглашают только наиболее сумасшедшие и бесноватые раввины¹. Высказывание двух из числа таких раввинов приведём, чтобы не быть голословными.

«Гои² родились только для того, чтобы служить нам. Без этого им нет места в мире, их единственная задача — служить народу Израиля, — заявил в ходе очередной субботней проповеди духовный лидер партии ШАС глава Совета мудрецов Торы раввин Овадия Йосеф в своей еженедельной субботней проповеди.

— В Израиле смерть не имеет над ними власть... С язычниками, как и с любым другим человеком: они должны умереть, но Бог даст им долголетие. Почему? Представьте себе: если у кого-то умирает осёл, человек теряет свои деньги. Это его слуга... Вот почему он получает долгую жизнь, чтобы хорошо работать на еврея. Зачем нужны язычники? Они будут работать, они будут пахать, они будут пожинать. Мы будем сидеть, как эфенди, и есть.

Если семейная пара бесплодна, запрещается использовать для искусственного оплодотворения сперму гоя, — дополнил коллегу раввин Дов Лиор. — Какими качествами может обладать этот гой? Только дикостью и жестокостью! Это не приличествует народу Израиля! В книгах написано, что качества отца переходят к ребёнку. А если отец не еврей, то какие качества наследует сын? Дикость и жестокость! Если человек рождён у еврейских родителей, то даже если те не учили Тору, ему через кровь перейдут их добродетельные качества. Это генетика!

Комментарий «АПН Северо-Запад»: Может показаться, что рэб Овадия и рэб Дов черпают вдохновение для своих речей из антисемитских анекдотов. Между тем, на последних парламентских выборах в Израиле партия ШАС получила около 10 % голосов и вошла в правящую коалицию. Её лидер Эли Ишай в настоящее время является министром внутренних дел.

(«Гои родились, чтобы служить евреям» — опубликовано 30.12.2010 г., аккурат 3 дня спустя после Госсовета, посвящённого национальным взаимоотношениям в РФ: http://www.apn-spb.ru/opinions/comments8135.htm; фотографии раввинов — в последовательности их упоминания в тексте).

Вообще-то комментарий «АПН Северо-Запад» лжив: так называемые «антисемиты» — не шизофреники, создающие «антисемитизм» на пустом месте, и они на протяжении всей истории «черпают вдохновение» из такого рода раввинских поучений, которые:

• во-первых, являются официальной точкой зрения исторически сложившегося иудаизма по «национальному» и «конфессиональному» вопросам с грифом «для себя», поскольку выражают смысл существования иудаизма для толпы законопослушных иудеев (смысл существования иудаизма для его хозяев — от иудеев закрыт принципами построения еврейско-иудейской культуры как информационно-алго­ритми­ческой системы, обслуживающей библейский проект порабощения человечества в целом¹);

• во-вторых, выйдя, за пределы иудейской диаспоры, стали более или менее широко известными;

• в-третьих, — и это главное — они находят своё практическое выражение в поведении множества представителей еврейско-иудейских диаспор во все эпохи во всех странах мира и в отношении множества евреев к коренному населению всех стран, что неиудейским населением воспринимается как норма поведения «жидов», отстаивающих своё господство над сферой управления и иными «престижными» сферами деятельности². Однако из такого рода еврейско-иудей­ской этики, ориентированной на внешнюю по отношению к диаспоре социальную среду́, могут быть и исключения, мотивированные по-разному (кто-то из евреев действительно хочет жить по-человечески, а кому-то нужны «шабес-гои»³, которых надо трудоустроить, чтобы пользоваться результатами их трудов в полном соответствии с поучениями Овадии Йосефа и Дова Лиора, а конфликты с гоями не способствуют успешной эксплуатации «шабес-гоев»: по их мнению, «превосходство должно реализовываться в практике, а не декларироваться на словах, и оно не может выражаться в склоках с человекообразными»).

Именно поэтому другие раввины ни в Израиле, ни в Россионии (Берл Лазар⁴ — главный раввин РФ по версии ФЕОР⁵, Адольф Шаевич⁶ главный раввине КЕРООР⁷ и раввин-«русофил»⁸ Зиновий Коган — председатель КЕРООР), ни где-либо ещё не выступили и не выступают против Овадии Йосефа, Дова Лиора и им подобных как против извратителей истинной Торы и богохульников. В объективно наличествующем историко-политическом контексте как внутрироссийском, так и глобальном, их молчание — знак согласия с такого рода воззрениями.

То же касается и светских политических «активистов» еврейско-иудейского происхождения в разных странах, начиная от рядовых учителей общеобразовательных школ, и персонально политиков и журналистов — А.Е.Хинштейна⁶, А.В.Минкина⁷, А.М.Макарова⁸, Д.Л.Быкова⁹, П.С.Лунгина¹⁰, А.В.Макаревича¹¹, М.А.Захарова¹², В.Р.Соловьёва¹³, В.В.Познера¹⁴, А.Н.Архан­гель­ского¹⁵, И.Д.Кобзона¹⁶, братьев Чубайсов — А.Б.¹⁷ и И.Б.¹⁸ (сыновья «политрабочего» Советской Армии — в СССР было такое военное «сословие», крайне вредное — за редкостными исключениями, к числу которых отец братьев Чубайсов явно не принадлежал), В.А.Никонова¹, Е.Я.Сатановского², А.Е.Гербер³, А.Я.Лившица⁴, А.В.Дворковича⁵, Р.С.Грин­берга⁶, Б.А.Березовского и др. и кончая президентом Франции Н.Саркози⁷ (в период 16 мая 2007 — по 15 мая 2012 гг.) и президентом США Б.Обамой⁸, а также — и «правозащитников», деятелей искусств и науки еврейско-иудейского происхождения: все они хранят молчание и не порицают раввинов, высказывающих мнения, аналогичные приведённым выше, но борются с «антисемитизмом» и «ксенофобией»⁹. Т.е. они своею практической деятельностью выражают молчаливое согласие с этими и другими сумасшедшими и бесноватыми раввинами.

Все названные и не названные ведут себя в полном соответствии с позицией, представленной выдающимся русским социологом М.Е.Салты­ко­вым-Щедриным в «Сказке о ретивом начальнике»:

«В некотором царстве, в некотором государстве жил-был ретивый начальник. В ту пору промежду начальства два главных правила в руководстве приняты были. Первое правило: чем больше начальник вреда делает, тем больше отчеству пользы принесёт. Науки упразднит — польза, население напугает — ещё больше пользы. Предполагалось, что отечество завсегда в расстроенном виде от прежнего начальства к новому доходит. А второе правило: как можно больше мерзавцев в распоряжении иметь, потому, что люди своим делом заняты, а еврейцы — субъекты досужие и ко вреду способные.

Собрал начальник еврейцев и говорит им:

— Сказывайте, мерзавцы, в чём, по вашему мнению, настоящий вред состоит?

И ответили ему еврейцы единогласно:

— Дотоле, по нашему мнению, настоящего вреда не получится, доколе наша программа ВСЯ (выделено нами при цитировании: «вся программа» — доктрина Второзакония-Исаии) во всех частях выполнена не будет. А программа наша вот какова. Чтобы мы, еврейцы, говорили, а прочие, чтобы молчали. Чтобы наши, еврейцев затеи и предложения принимались немедленно, а прочих желания, чтобы оставались без рассмотрения. Чтобы нас, мерзавцев содержали в холе и в неженье, прочих всех в кандалах. Чтобы нами, еврейцами, сделанный вред за пользу считался, прочими всеми, если бы и польза была принесена, то таковая за вред бы считалась. Чтобы об нас, об мерзавцах, никто слова сказать не смел, а мы, еврейцы, о ком задумаем, что хотим, то и лаем! Вот коли ВСЁ (выделено нами при цитировании) это неукоснительно выполнится, тогда и вред настоящий получится.

— Ладно, — говорит начальник, — принимаю вашу программу, господа мерзавцы. С той поры вредят еврейцы невозбранно и беспрепятственно» (М.Е.Салтыков-Щедрин, ПСС, т. 15, книга 1, стр. 292 — 296. — Москва, «Художественная литература», 1973 г.).

Такой позиции соответствует и определение «нации», данное одним и основателей современного сионизма Т.Герцлем:

«Нация — это группа людей общего исторического прошлого и обще­признанной принадлежности в настоящем, сплоченная из-за существования общего врага». («Против сионизма и израильской агрессии», Москва, 1974, стр. 61, 62. [Сборник материалов прогрессивной печати. Сост. В.И.Киселев, Н.П.Олейников]; Акад. наук СССР; Ин-т Востоковедения. — М.: Наука, 1974).

Т.е. если нет врага, то нет и национального обособления евреев от обществ пребывания диаспоры…

И не пресловутый «животный антисемитизм» представляет реальную угрозу для представителей еврейско-иудейских диаспор и диаспор в целом, а их собственное молчаливое согласие с мнениями сумасшедших и бесноватых раввинов и транснациональная корпоративная еврейско-иудейская солидарность (подчас бездумная) в осуществлении библейского проекта порабощения человечества от имени Бога.

В связи с этим молчанием раввината и «активистов» напомним скандал вокруг «Письма пятисот», который имел место в конце 2004 — начале 2005 гг.¹ Тогда — 24 января 2005 г. — на сайте www.newsru.com появилась публикация под броским заголовком «20 депутатов Госдумы призывают Генпрокуратуру запретить иудаизм в России». В ней сообщается:

«Депутаты Госдумы призывают Генеральную прокуратуру официально возбудить дело о “запрете в нашей стране всех религиозных и национальных еврейских объединений как экстремистских”. Соответствующее письмо направлено Генеральному прокурору России.

Ряд депутатов Государственной Думы — представителей фракций “Родина”, КПРФ и ЛДПР в письме утверждают, что “еврейская религия — антихристианская и человеконенавистническая, доходящая до ритуальных убийств. Многие случаи этого ритуального экстремизма были доказаны в суде”. Текст этого обращения опубликован в газете “Русь Православная”.

В этой же публикации приводится и реакция «двуглавого раввината» России:

«Главный раввин России по версии ФЕОР (Федерация еврейских общин России) Берл Лазар уже подверг критике группу депутатов Госдумы, которые обвинили еврейские организации в провоцировании проявлений антисемитизма, сообщает “Интерфакс”.

“Первая возможность — господа, подписавшие этот бредовый документ неадекватны. Если это так, мне их жаль, но помочь ничем не могу, я не психиатр”, — сказал раввин в понедельник².

“Вторая возможность хуже, — добавил он, — эти господа вполне нормальны, но при этом бесконечно циничны. Они прекрасно знают, что выдвигаемые ими обвинения — враньё, ведь они приписывают еврейской религии такие черты, которые абсолютно противоречат законодательным нормам не только России, но любой цивилизованной страны³. Однако они сознательно идут на подлог в расчёте на то, что разыгрывая антисемитскую карту, могут увеличить свой электорат”.

В свою очередь главный раввин России по версии КЕРООР (Конгресс еврейских религиозных общин и организаций России) Адольф Шаевич посчитал “невозможным комментировать этот документ, содержащий лживые факты и аргументацию и отражающий бредовое состояние животного антисемита”¹. “Надеюсь, что Генеральная прокуратура обратит внимание на антиконституционность ряда положений, изложенных в “обращении”, — говорится в заявлении Шаевича, поступившем в редакцию NEWSru.com.

В письме депутатов, обращённом в Генпрокуратуру, в качестве довода в пользу признания иудаизма выражением экстремизма приводились ссылки на переиздание в 2001 г. в переводе на русский трактата «Шулхан Арух» («Накрытый стол»):

«… обращаем Ваше внимание на официально изданную в 2001 г. в Москве Конгрессом еврейских религиозных организаций и объединений в России (КЕРООР) книгу “Кицур Шульхан Арух”. Это сокращенное издание иудейского свода законов “Шулхан Арух”, составленного несколько столетий назад на основе Талмуда и обязательного к исполнению по сей день. Во вступлении к книге глава КЕРООР раввин Зиновий Коган² делает откровенное признание (курсив наш):

“Редакционный Совет КЕРООР счёл необходимым опустить в этом переводе некоторые галахические указания.., помещение которых в издании на русском языке было бы воспринято населением России, не придерживающимся иудаизма, как неспровоцированное оскорбление. Читатель, который захочет прочесть “Кицур Шульхан Арух” в идеально полном объёме, приглашается в ешиву, чтобы изучить эту и многие другие святые книги в оригинале” (выделено жирным нами при цитировании).

То есть, один из лидеров российского еврейства признаёт оскорбительными для нееврейского населения России некоторые положения иудейского кодекса поведения, но считает возможным приглашать своих соплеменников для изучения этих оскорблений в ешивах — еврейских школах, финансируемых из государственного и местных бюджетов» (упомянутое обращение в Генпрокуратуру, приводится по публикации 2004 г. на сайте газеты «Русь православная»³).

Если без предубеждений поразмышлять над тем, что пишет раввин Зиновий Коган, то получается так:

• он признаёт наличие в вероучении иудаизма положений, которые заведомо будут восприняты неиудейским населением страны как неспровоцированное оскорбление, вследствие чего публикация некоторых фрагментов «Кицур Шульхан Аруха» на русском языке с его точки зрения неуместна, поскольку будет возбуждать «антисемитизм» (скорее всего, по его мнению — «животный», поскольку неевреи — с точки зрения раввината, выраженной двумя израильскими раввинами и приведённой нами выше, — по сути своей не люди, а животные, хотя и человекообразные);

• однако он убеждён в том, что эти положения должны изучаться теми представителями еврейско-иудейской диаспоры, которые хотят быть полноценными иудеями, для того, чтобы следовать им в жизни, и потому приглашает всех потенциальных иудеев для обучения «закону божиему» в ешивы.

То есть этика полноценного представителя еврейско-иудейской диаспоры по отношению к остальному обществу в соответствии с мнением раввина З.Когана должна быть по сути оскорбительной, а по внешним проявлениями — формально-вежливой, чтобы не создавать конфликтов, которые будут портить жизнь «расе господ».

Так иудаизм сам порождает свой конфликт с остальным человечеством, ответственность за который он, однако, перекладывает на не-иудеев.

Но всякий бескомпромиссный конфликт предполагает уничтожение противника либо вообще, либо непокорного. И этому тоже учат ещё более сумасшедшие раввины, нежели те два, высказывания которых были приведены выше.

«Глава израильской иешивы «Од Йосеф Хай» Ицхак Шапиро издал скандальную книгу. В ней, в частности, он задает вопрос: «Когда еврею разрешается убивать гоев (неевреев)?» При этом автор отвечает, что делать это можно практически всегда, даже если речь идёт о совсем маленьких детях.

О книге «Торат Мелех» («Законы Царя»), выпущенной в поселении Ицхар, рассказывает сегодня NEWSru Israel со ссылкой на публикацию в газете «Ma'ariv», а также на обзор прессы радиостанции «Kol Israel».

Книгу «Законы Царя» не найти на полках обычных магазинов или в каталогах печатной продукции, однако она уже удостоилась положительных рецензий от лидеров правого лагеря, пишет «Ma'ariv». На первой странице книги опубликованы отзывы раввинов Ицхака Гинзбурга, Дова Лиора, Яакова Йосефа и других. (…)

«Ma'ariv» отмечает, что свои выводы автор подкрепляет цитатами из Танаха и Свода еврейских законов. Он использует работы раввинов Шауля Исраэли и Кука.

Автор начинает с напоминания о том, что существует запрет на убийство гоев, однако очень скоро он переходит к рассмотрению ситуаций, в которых это делать разрешается. Он напоминает, что еврей должен следить за соблюдением Семи заповедей сыновей Ноаха (Ноя). «Когда мы убиваем гоя, который нарушил заповедь, на это нет никакого запрета», — пишет автор, а далее подчеркивает, что убийство в этом случае возможно только после соответствующего судебного постановления.

Убийство нееврея, по мнению раввина, возможно также в том случае, если он «представляет угрозу для народа Израиля». Причем, следует убить «гоя» даже тогда, когда речь идёт о «нееврейском праведнике мира, который не виновен в сложившейся ситуации».

Раввин говорит также о том, что нееврея можно убить, если он убил еврея.

Наконец, Ицхак Шапиро рассматривает ситуацию, в которой разрешается убивать «детей злодеев». Он говорит, что это можно делать в том случае, если ясно: когда они вырастут, они не смогут укрепить еврейский народ. Разрешается убивать детей нееврейских лидеров для того, чтобы усилить давление на родителей, говорится в его книге.

Газета «Ma'ariv» отмечает, что Ицхак Шапиро в своей книге ни разу не употребляет слова «араб» или «палестинец». Но в газетной публикации есть фраза: “Тот, кто — в теме, тот поймёт”» (http://www.newsru.com/religy/09nov2009/shapiro.html).

Однако эти поучения не следует рассматривать как выражение сионистского экстремизма в локальном еврейско-арабском конфликт в Палестине. Они носят универсальный характер по отношению к взаимоотношениям еврейско-иудейских диаспор с инакокультурным окружением.

Но приведённая публикация о книге «Торат Мелех» («Законы Царя») ценна не своими «откровениями», а тем, что современный раввинат фактически подтвердил, что обвинения человеконенавистничестве как системообразующем факторе еврейско-иудейской культуры, выдвигавшиеся в прошлом неоднократно разными исследователями иудаизма в разных странах мира, — не их измышления и клевета, а вполне соответствуют действительной сути исторически реального иудаизма. И именно по этой причине та часть раввината, которая не высказывает такого рода мнений публично, также публично не порицает своих коллег за осатанелость.

В подтверждение этого приведём выдержки из Талмуда по книге И.Б.Пранайтиса «Христианин в Талмуде еврейском или тайны раввинского учения о христианах» (Ташкент, 1911 г.), изданной на русском языке в связи с «делом Бейлиса».

«Лучший из гоев достоин смерти» — Абода зара, 26, в, Тосафот.

И.Б.Пранайтис, ксендз, в прошлом профессор еврейского языка в Императорской Римско-Католической академии в СПб, комментирует: «Эта фраза очень часто повторяется в различных еврейских книгах, правда не одними и теми же словами». И, кроме того:

«Гой (т.е. не-иудей), делающий исследование в области Закона, подлежит смерти» — Талмуд, Санхедрин, 59, а.

«Иудей, выдающий тайны Закона гоям, подлежит смерти. Закон нам повелевает умерщвлять тех из израильтян, которые вздумают изменить своей вере» — Гилькотакум, 2.

«Народы земные — идолопоклонники. О них написано: стирай их с лица земли, а некоторые из них те, о которых сказано: изгладь всякую память об Амалеке¹» — Зогар, 1, 2, 5, а. «Кто тщится оказывать добро акуму (не-иудею), тот по смерти не воскреснет!» — Зогар, 1, 25, б.

«Нельзя еврею учить акума чему-нибудь»² — Иоре деа, 154, 2.

«Обмануть гоя дозволительно» — Баба кама, 113, в.

«Имущество гоя — это незаселённый уголок: кто первый им завладеет, тот и хозяин» — Баба батра, 54, 16.

«Если будет доказано, что такой-то трижды изменил Израилю или был виновником того, что капитал из рук еврея перешёл в руки акума, ищи способа и случая стереть его с лица земли» — Гошен гаммишпат, 388, 15.

«Дозволяется, по Торе, давать акуму взаймы под лихвенные проценты. (...) Теперь, впрочем, это дозволительно во всяком случае».

Талмуд также неоднократно отрицает человечное достоинство тех, кто живёт вне иудо-талмудического вероисповедания: «Семя человека — не-еврея есть семя животного»; «только евреи люди, другие же народы имеют свойства зверей, происходят от животных»³; «Дома гоев - дома животных»; «Женщина не еврейка есть животное» — цитировано по книге «Нравственное богослове евреев-талмудистов» (перевод с немецкого протоиерея А.Ковальницкого. СПб, 1898 г. Репринт без выходных данных 1991 г.) с прямыми ссылками на многие талмудические трактаты.

Но кроме ведения собственной войны за мировое господство, идейные интернацисты еврейско-иудейского толка в её русле разжигают конфликты и между различными не-иудейскими культурами, уничтожая или ослабляя одних своих врагов руками других.

В связи с этим покажем, как двойственные нравственные стандарты, сформированные в еврейско-иудейской культуре, выражаются в формировании в обществе отрицательных предубеждений к культурам, отвергающим библейский проект порабощения человечества от имени Бога. Чтобы не размениваться на мелочи, обратимся к 12-томнику «Все­мирная история», изданному в конце 1950‑х — начале 1960‑х гг. АН СССР, во времена «оттепели». В нём не найти ни слова о расистских бреднях и устремлённости к рабовладению от имени Бога в мировых масштабах хозяев и кураторов тех, кто был цензорами и редакторами ветхо- и новозаветных Откровений. Но Кораническому учению нагло приписываются рабовладельческие воззрения, прямо противные смыслу стратегической Коранической доктрины общественной жизни, и сопровождается эта ложь неопределёнными (т.е. без указания аятов и цитирования) ссылками на Коран, который в годы издания этого 12-томника был недоступен для ознакомления подавляющему большинству населения СССР.

Раздел «Основы идеологии раннего ислама», главы VII «Аравия к началу VII в. Арабские завоевания и арабский халифат (VII — X вв.)», том III, стр. 108 — 109 в названном 12-томнике сообщает следующее (вся орфография цитируемого источника сохранена):

«Ислам возлагал на верующих мусульман пять обязанностей («пять столпов ислама»): исповедание догмата единобожия и признание пророческой миссии Мухаммеда, выраженные в формуле «нет божества кроме бога (аллаха), и Мухаммед — посланник божий»¹, ежедневное совершение молитв по установленному обряду, отчисление закята (сбор 1/40 доли дохода с недвижимого имущества, стад и торговых прибылей) формально в пользу бедных. Фактически же в распоряжение арабо-му­суль­манского государства, соблюдение поста в месяце рамадане и паломничество в Мекку (хадж), обязательное впрочем, только для тех, кто был в состоянии его совершить. Учение ислама об ангелах, о страшном суде, о загробном воздаянии за добрые и злые дела, о дьяволе и аде было таким же, как и у христиан. В мусульманском раю верующим обещались всевозможные наслаждения.

Ислам предписывал мусульманам участие в священной войне (джихад) с «неверными». Учение о войне за веру и о спасительном значении участия в ней для душ верующих развивалось постепенно в процессе завоеваний. По отношению к иудеям и христианам (а позднее и к зороастрийцам) допускалась веротерпимость, однако при условии, что те подчинятся, станут подданными мусульманского (т.е. арабского) государства и будут платить установленные для них подати.

Священная книга мусульман — Коран («Чтение»), по учению ислама, существовала извечно и была сообщена богом Мухаммеду, как откровение. Речи Мухаммеда, выдаваемые им за «откровения от бога», записывались согласно преданию, его последователями. Эти записи в дальнейшем, несомненно, подвергались обработке. В Коран вошли также многие библейские сказания. Коран был собран в единую книгу, отредактирован и разделён на 114 глав (сур) уже после смерти Мухаммеда, при халифе Османе (644 — 656). Влияние мекканских рабовладельцев и купцов отразилось на их языке, и на идеях Корана. Слова «обмеривающие», «кредит», «долг», «лихва» и им подобные не раз встречаются в Коране. В нём оправдывается институт рабства. В основном идеология Корана направлена против общественных институтов первобытно-общинного строя — межплеменной борьбы, кровной мести и т.п., а также против многобожия и идолопоклонства.

В Коране есть специальная глава «Добыча», которая стимулировала в воине-арабе желание идти в поход: 1/5 военной добычи должна была поступать пророку, его роду, вдовам и сиротам, а 4/5 выделялись в раздел войску из расчёта: одна доля пехотинцу и три доли всаднику. Военная добыча состояла из золота, серебра, пленников-рабов, всякого движимого имущества и скота. Завоёванные земли не подлежали разделу и должны были поступать во владение мусульманской общины. Убитым на войне — «мученикам за веру» ислам обещал райское блаженство. Считалось, что в рабство можно обращать лишь иноверцев. Однако принятие ислама людьми, уже обращёнными раньше в рабство, не освобождало от рабства ни их, ни их потомков. Дети господ и рабынь, признанные своими отцами, считались свободными. Ислам разрешал мусульманину иметь одновременно до 4 законных жён и сколько угодно рабынь-наложниц.

Для начального ислама не существовало разницы между духовными лицами и мирянами, между мусульманской общиной и государственной организацией, между религией и правом. Сложившееся постепенно между VII и IX в. мусульманское право первоначально основывалось на Коране. К этом главному источнику права с конца VII в. присоединился ещё и другой — предание (сунна), состоявшее из хадисов, то есть рассказов из жизни Мухаммеда. Много этих хадисов было сочинено в среде «сподвижников пророка» — мухаджиров и ансаров, а также их учеников. По мере того, как арабское общество развивалось и жизнь его становилась всё более сложной, выяснялось, что Коран и хадисы не дают ответа на многие вопросы. Тогда появились ещё два источника мусульманского права: иджма — согласованное мнение авторитетных богословов и правоведов и кыяс — суждение по аналогии.

Советские историки по-разному трактуют социальную основу раннего ислама. Согласно указанной выше первой концепции, в раннем исламе отразился процесс разложения первобытно-общинного строя и сложения рабовладельческого уклада в североарабском обществе. Только впоследствии, в связи с феодализацией арабского общества, ислам постепенно развился в религию феодального общества. Согласно же второй концепции, ислам с самого начала был идеологией раннефеодального общества, хотя более ярко социальная сущность его выявилась позже, после арабских завоеваний».

Вот такие похотливые и алчные мракобесы и агрессоры эти мусульмане, чуть ли не хуже нацистов, если верить академической науке времён «оттепели» в СССР. И с той поры мало что изменилось в позиции политологии РАН.

Рассматриваемый академический 12-томник совершенно правильно сообщает, что “слова «обмеривающие», «кредит», «долг», «лихва» и им подобные не раз встречаются в Коране”. Однако он подло умалчивает о том, в каком контексте они в нём «встречаются». Поэтому, чтобы показать подлость и заведомую лживость авторского коллектива этого 12-томника¹ приведём некоторые выдержки из Корана.

Сура 2: «275 (274). Те, которые издерживают своё имущество ночью и днём, тайно и явно, — им их награда у Господа их; нет страха над ними, и не будут они печальны! 276 (275). Те, которые пожирают рост, восстанут только такими же, как восстанет тот, кого повергает сатана своим прикосновением. Это — за то, что они говорили: “Ведь торговля — то же, что рост” (в переводе Г.С.Саблукова: «лихва — то же, что прибыль в торговле»). А Бог разрешил торговлю и запретил рост. К кому приходит увещание от его Господа и он удержится, тому прощено, что предшествовало: дело его принадлежит Богу; а кто повторит, те — обитатели огня, они в нём вечно пребывают!

277 (276). Уничтожает Бог рост и выращивает милостыню (в переводе Г.С.Саблукова: Бог выводит из употребления лихву, но лишшую силу <лучше: власть лихвы> дает милостыням). Поистине Бог не любит всякого неверного грешника. (277). Те же, которые уверовали, и творили благое, и выстаивали молитву, и давали очищение, — им их награда у Господа их, и нет страха над ними, и не будут они печальны!»

Из этого фрагмента можно понять, что приведённая выше библейская доктрина скупки мира на основе еврейско-иудейской мафиозно-корпоративной монополии на ростовщичество в глобальных масштабах и порождаемая ею система долгового рабства расценивается в Коране безальтернативно и однозначно как явное выражение сатанизма.

Ведётся в Коране речь и об обмеривании, и обвешивании, но не так, как можно подумать в контексте приведённого фрагмента из академического 12-томника:

«Полностью соблюдайте меру и вес. Не снижайте людям в их вещах и не портите землю после её устройства. Это — лучше для вас, если вы верующие!» (Коран, 7:85).

«Не будьте как те, которые вышли из своих жилищ с гордостью и лицемерием пред людьми. Они отстраняют от пути Бога, а Бог объемлет то, что они делают» (Коран, 8:47).

В конце 1970‑х гг. преподавательница научного коммунизма в одном из ВУЗов, вследствие того, что её бывшие студенты-иностранцы, обучавшиеся в СССР, разъехавшись по разным странам и успев на родине стать даже министрами, продолжали поддерживать с нею отношения, знала в ряде случаев больше, нежели писали советские газеты и показывало телевидение. Как-то она рассказывала о визите в СССР во времена Брежнева одного из глав арабских государств, который без обиняков предложил руководству нашей страны: “Вы строите коммунизм, а мы строим социализм. Давайте строить коммунизм вместе под руководством Аллаха”.

Понятно, что такое предложение в культуре беззастенчивого атеизма, в которой пребывало руководство СССР, ничего кроме недоумения у него вызвать не могло, и потому было им воспринято как вопиющая глупость, на которую ответить по существу невозможно. Такого рода предложения действительно были и остаются непонятными до настоящего времени, поскольку со времён Российской империи мера понимания руководства страны формируется на основе сведений, предоставляемых исторической наукой и официальным богословием в православной культуре.

Но если обратиться к Корану, будучи свободным от злобно-негативных предубеждений в отношении Корана и ислама, сформированных наукой и богословием традиционных конфессий (включая и исторически сложившийся ислам), то можно найти в нём социологическую доктрину, которая, во-первых, является альтернативой по отношению к приведённой выше библейской, и, во-вторых, обличает и ложь академической науки в приведённом фрагменте «Всемирной “истории”». И искреннее без предубеждений обращение к Корану проясняет источник происхождения упомянутого предложения одного из лидеров арабских стран советскому руководству в брежневские времена:

«... приходите к слову равному для нас и для вас, (...) чтобы одним из нас не обращать других из нас в господ помимо Бога» (3:57); «Вы были на краю пропасти огня, а Он спас вас оттуда. Так разъясняет вам Бог Свои знамения, — может быть вы пойдёте прямым путём! — и пусть будет среди вас община, которая призывает к добру, приказывает одобренное и удерживает от неодобряемого. Эти — счастливы» (3:99, 100).

Это — царствие Божие на Земле, поддерживаемое сами людьми — заповедано в Коране. Более того, из этого видно, что вопреки тому, что сообщается в академическом 12-томнике, Коран не только не поощряет рабство¹, но возлагает бо́льшую ответственность на тех, кто подчиняется господству одних людей над другими («чтобы одним из нас не обращать других из нас в господ помимо Бога») и не противится его установлению, а не на тех, кто сам рвётся к такого рода господству над людьми².

Другое дело, что исторически сложившийся ислам реально не живёт в соответствии с этими и многими другими кораническими заповедями, поскольку и «элита» исламского мира претендует на рабовладение от имени Бога в глобальных масштабах³, точно так же как и заправилы библейского проекта и «элиты» государств, сложившихся в библейской культуре.

И эта деградация ислама в обрядоверие, приспособленное к нуждам обслуживания своекорыстия «элиты», во многом даёт основу для того, что в заведомую ложь академической науки о сути коранического Откровения многие верят.

Главная редакция упомянутого 12-томника — 24 человека. Из них евреи — уже упоминавшийся Е.С.Варга, М.Я.Гефтер, А.А.Губер, Н.И.Конрад (?), Е.А.Косминский (?), А.Ф.Мил­лер (?), И.И.Минц и В.В.Струве (из масонствующего на протяжении нескольких поколений нееврейского рода). Третий том редактировали Н.А.Сидорова, Н.И.Конрад, И.И.Петрушевский и Л.В.Черепнин. Ни одного выходца из исламских регионов страны.

АН СССР, будучи под контролем масонов и иных интернацистов, оболгала ислам по понятным причинам. Кроме того иудеи-интерна­цисты лгали и из мести, ибо им в Коране дана характеристика:

«Те, кому было дано нести Тору, а они её не понесли, подобны ослу, который несёт книги. Скверно подобие людей, которые считали ложью знамения Бога! Бог не ведёт людей неправедных!» (62:5).

По этим же причинам, когда в том же академическом издании речь зашла о Библии, институт кредита, рабовладение, интернацизм иудаизма и христианства обойдены молчанием, дабы у доверчивого читателя возникло предубеждение по отношению к Корану и, если не восхищение Библией, то нейтральное отношение к ней. Причём следует иметь в виду, что первое советское издание Корана в переводе И.Ю.Крачков­ского вышло в свет мизерным тиражом в 1963 г., а дореволюционные переводы Г.С.Саблу­кова и более ранние не переиздавались вообще. То есть читателям академического 12-томника было невозможно проверить, как и в чём злоумышленно лгут интернацисты и прикормленные ими придурки из институтов Академии Наук, участвовавшие в создании этого действительно эпохального труда по лжеистории.

При этом в условиях постсоветской Россионии заправилы еврейско-иудейской диаспоры пытаются сформировать мнение, что она ничем не отличается от других диаспор страны. И в условиях, когда проблемы национальных взаимоотношений не разрешаются должным образом, идейные интернацисты-иудеи желали бы прикрыться кавказцами в духе анекдота ещё советских (если даже не имперских) времён:

«Умирает старый раввин и, собирая последние силы, шепчет: Берегите армян, берегите армян…

Присутствующие спрашивают: Равви, чего их беречь-то? — гои ведь…

Раввин в ответ: их вырежут — за нас возьмутся…»

С этой целью и поощряется формирование статистики безнаказанности (о чём речь шла ранее в разделе 1) представителей кавказских диаспор за преступления, совершаемые на территории России за пределами регионов становления соответствующих национальных культур.

——————

Т.е., если от демагогии о необходимости искоренения беспочвенной «ксенофобии» и «животного антисемитизма» обратиться к фактам жизни, то интернацизм иудаизма предстаёт как реальное явление, определившее многое в историческом прошлом и определяющее многое в современности, включая и формирование тенденций дальнейшего течения политики в регионах и в мире в целом.

И даже если не заниматься изучением иврита с целью независимого прочтения и перевода Торы, Танаха, Талмуда и прочих раввинских комментариев к ним с языка оригинала¹, если не затрагивать вопрос о «кровавом навете»², то и в этом случае иудаизм предстаёт как интернацистская разновидность фашизма — причём одна из наиболее древних (индуизм с его кастовой системой древнее) и тщательно проработанных разновидностей фашизма, к тому же и наиболее активная на протяжении нескольких последних тысячелетий по настоящее время включительно. И гитлеризм был одной из его ветвей, поскольку решал задачу уничтожения евреев-отступников и сплочения прочих евреев в целях работы на библейский проект.

В дополнение к сказанному необходимо раскрыть ещё одно историческое умолчание:

Раввинат никогда не упрекал «книжников» церквей имени Христа за то, что те якобы извратили при переводе ветхозаветные тексты, породив фашистскую доктрину «Второзакония-Исаии» и клеветнически возложив миссию продвижения её в жизнь на еврейско-иудейские диаспоры.¹

В силу этого исторически объективного обстоятельства «антисемитские» бредни — не беспочвенные вымыслы шизофреников, а жизненно несостоятельная реакция невежественных и поверхностно мыслящих людей на не менее жизненно несостоятельные бредни раввината и его хозяев и на практику воплощения ветхонаветно²-талмудических бредней в жизнь еврейско-иудейскими диаспорами повсеместно.

Однако всем следует понимать, что как показывает многовековой опыт Испании (изгнание либо крещение евреев — 1492 г., повторно — в 1629 г.) и Португалии (изгнание либо крещение евреев — 1497 г., и повторно — в 1516 г., 1555 г., 1629 г.), юридический запрет исповедания иудаизма (чего требовали подписанты «Письма 500») на основании выявления интернацистского характера его вероучения, репрессии в отношении раввината или запрет евреям на право быть гражданами изначально нееврейских государств¹ — не ведут к разрешению проблемы.

Т.е. нацизм — не рецепт для защиты общества от интернацизма вообще, и библейского интернацизма — в особенности.

В частности, в Испании «согласно генеалогическим трактатам, в Кастилии и Арагоне в XVI веке не осталось ни одного аристо­кратического рода, не “запятнанного” еврейской кровью. И целая школа в современной испанской науке отмечает ряд феноменов — в культуре, управлении, литературе, национальном характере, — заим­ствованных испанцами у евреев через маранов², и утверждает, что евреи — “плющ³ и одновременно ствол испанской истории”, которую без учёта еврейского участия “понять невозможно”» (http://www.migdal.ru/times/98/17251/).

Франко, бывший диктатором Испании в 1939 — 1975 гг., имел еврейские корни как по отцовской, так и по материнской линиям. Когда Франко отказался пропустить через территорию Испании гитлеровские войска для овладения Гибралтаром, Гитлер наорал на него, обозвав «мерзким еврейским торгашом»⁴. Благодаря политике Франко в годы второй мировой войны ХХ века порядка 200 000 европейских евреев смогли бежать из оккупированной гитлеровцами Европы в Испанию и не стать жертвами «холокоста» (http://www.jig.ru/anti/018.html).

Когда в 1968 г. в Испании все запреты 1492 г. были официально отменены и исповедание иудаизма было снова разрешено, оказалось, что значительная доля капиталов страны находится в собственности семейств, вернувшихся в лоно иудаизма после того, как представители этих семейств на протяжении почти 500 лет прикидывались ревностными католиками.

Проблема освобождения всех от происков тирании библейского интернацизма может быть разрешена только в русле эффективной стратегии ликвидации системы эксплуатации «человека человеком» и искоренения факторов, под воздействием которых эта система воспроизводится и возрождается в новых обличьях в новых исторических обстоятельствах, а в ряде случаев — провоцирует изменение исторических обстоятельств для того, чтобы сохранить себя.

В связи с этим приведём быль, найденную в интернете.

«Рассказал Артур.

Огребу я сейчас минусов по полной и от «семитов», и от «антисемитов». Объединятся в едином порыве. Ну да и фиг с ним, история хорошая, и вообще не моя — её рассказала моя мама.

Ростов-на-Дону немцы в последнюю войну брали дважды. Наши их, естественно, столько же раз оттуда вышибали. После такого в городе мало что осталось. Дети из маминого класса в послевоенные годы ходили в обносках: отцы — кто погиб, кто в лагерях. И надо же было такому случиться, что оба выживших папы класса оказались еврейской национальности. Оба были снабженцами. Их дети были одеты по тем временам очень неплохо, хорошо питались и держались гордым особняком. Сами папы были толстоморды, с очень сообразительными бегающими глазками. Мамин одноклассник Лёва Кацман, у которого отец на фронте погиб, этих пап на дух не переносил. “У, жиды!” — говорил он. Мама однажды возмутилась: “Это плохое слово! Как ты можешь, ты же тоже еврей!” В ответ Лёва сказал: “Никаких «тоже»! Это я — еврей. А они — жиды!”»

Поэтому тем представителям еврейско-иудейских диаспор, которые действительно желают искоренить «ксенофобию» и «антисемитизм» и хотят быть евреями, а не жидами, следует позаботиться о том, чтобы смысл слов «еврей» и «жид» был разграничен, и перестать отгораживаться от Бога Торой, Танахом и Талмудом либо светскими доктринами эксплуатации «человека человеком», восстановить свои взаимоотношения с Богом вне ритуалов и по совести подумать над смыслом найденного в интернете «демотиватора», приведённого выше: Бог не заповедывал Моисею проект порабощения человечества от Своего имени и интернацизм как средство осуществления проекта.

Однако 26.04.2012 РПЦ выступила в качестве рупора синагоги, её заправил и хозяев против такого подхода, засвидетельствовав тем самым в очередной раз свою антирусскую сущность и подчинённость интернацизму хозяев исторически реального иудаизма:

«РПЦ предложила ввес­ти «срок давности» по обвинению в экстремизме для священных текстов. Глава синодального отдела по взаимоотношениям церкви и общества протоиерей Всеволод Чаплин предложил ввести норму, в соответствии с которой религиозные тексты старше 50 лет не могли бы обвиняться в разжигании вражды. Пред­ставители других конфессий поддерживают эту инициативу. (…)

“При желании и в Библии, и в Коране, и в других святых текстах можно найти высказывания, кото­рые сейчас выглядят экстремист­с­ки­ми”, — заявил господин Чаплин¹. — Необходимо понимать, что эти произведения были созданы в другое время, с другой политической ситуацией». В качестве примера таких «устаревших» норм господин Чаплин напомнил о том, что в Ветхом завете содержится призыв «убивать ворожей». «Это направлено против нынешних „колдунов“, — разъяснил священник. — Но если я выйду на улицу и буду кричать „Убивайте колдунов!“, это будет неправильно». Позже он заявил корреспонденту «Ъ», что «неправильно» в современном мире применять ветхозаветные нормы к гомосексуалистам. «Конечно, их можно критиковать, но не более», — сказал господин Чаплин, подчеркнув, однако, что никогда не слышал от православных призывов к насилию в адрес геев².

“По большему счёту, это разумная инициатива, — заявил „Ъ“³ глава аналитического центра „Сова“ (занимается исследованием антиэкстремистского законодательства) Александр Верховский. — Конечно, зачастую нелепо рассматривать тексты, написанные тысячи лет назад, с точки зрения современного человека. Но эта нелепость предопределена самим существованием списка запрещённых экстремистских материалов⁴”» («Ъ-Online», «РПЦ просит не судить Библию»: http://news.rambler.ru/13731665/).

В данном случае значимо то, что вопрос о древнем библейском интернацизме и его активности в наши дни В.Чаплин оставил в умолчаниях, а весь библейский экстремизм свёл к заповедям убийства ворожей-колдунов и педерастов, от которых в условиях современности, по его мнению, следует отказаться.⁵

Поэтому обратимся к выяснению ответа на вопрос: Кому и для чего желательно выработать в обществе «толерантное» отношение к «ЛГБТ»-сообществу и его деятельности?

5. «ЛГБТ»-сообщество и интернацизм

В обществе уже на протяжении нескольких десятилетий культивируется точка зрения, согласно которой:

«Гомосеки — никому вреда не несут, силой они никого не заставляют в «опу долбиться» , всё по собственному желанию.

А вот гомофобия — это болезнь, очень серьёзная, и опасная для общества, потому идиоты ею болеющие — несут опасность для жизни и здоровья других, мало ли что взбредёт в больную голову, сегодня они геев мочат, завтра евреев, негров, мусульман, мало ли до чего они ещё дойдут и кого замочат… . Жаль, что у нас на постсовковом пространстве так и остался «совок» в умах, потому и живём так, кое-как…» (03.07.2010 http://domenforum.net/archive/index.php/t-106528.html).

Жертвы такого рода пропагандистских мифов с излагаемым в этом разделе вряд ли согласятся в силу невежества в биологии и медицине. Однако настоящая работа посвящена не биологии и медицине, а социокультурным проблемам и связанным с ними политическим вопросам. Поэтому те, кто посчитает излагаемое далее в отношении «ЛГБТ»-сообщества «бездоказательным» и не сможет согласиться со сказанным, вследствие господствующих над его разумом предубеждений, сформированных СМИ, пусть вспомнят физику и сами поищут медико-биологи­чес­кую фактологию, относящуюся к теме.

————————

«ЛГБТ» (англ. LGBT) — аббревиатура, возникшая в английском языке для общего обозначения четырёх сексуальных меньшинств — лесбиянок (Lesbian), геев (Gay), бисексуалов (Bisexual) и трансгендеров (Transgender)¹» (Википедия).

Безусловно, нет таких национальностей, но историко-политическая реальность такова, что «ЛГБТ»-сообщество объективно оказывается связанным с таким глобально-политическим явлением, как идейный интернацизм.

Дело в том, что во всех национальных культурах есть компонента, направленная на поддержание функционирования института семьи в преемственности поколений. В цивилизованных обществах именно институт семьи решает задачи:

• воспроизводства новых поколений;

• интеграции в общество каждого новорождённого в процессе его взросления.

И в этом качестве семью не способен полноценно заменить никакой другой общественный институт.²

При этом необходимо отметить, что если рассматривать историческое прошлое, то все прочие общественные институты (государственность, школа, наука, искусства и т.п.) выросли из института семьи как из «зёрнышка». И на исторически продолжительных интервалах времени, охватывающих жизнь многих поколений, определяющим фактором развития общества и качества его жизни является функционирование института семьи. На более коротких интервалах времени (в пределах жизни одного-двух поколений) определяющим является функционирование института государственности, обусловленное функционированием института семьи и системы образования в период жизни нескольких предшествующих поколений¹.

Во всех национальных культурах есть своеобразие обычаев, следуя которым люди вступают в брак и живут семейной жизнью. Однако надо понимать, что в каждой национальной культуре вся совокупность обычаев, связанных с функционированием института семьи, — социально обусловленная надстройка, сложившаяся на биологическом фундаменте инстинктов нормальной сексуальной ориентации представителей обоих полов; это — своего рода культурная оболочка инстинктивных программ, обеспечивающих воспроизводство биологического вида, в том числе и в случае катастрофы культуры и её «полного обнуления», стирания памяти, как это имело место после краха глобальной цивилизации, предшествовавшей нынешней.

И только представители «ЛГБТ»-сообщества оказываются вне этой компоненты национальных культур. И это также характерно для всех национальных культур, — даже для тех, в которых бисексуализм и развратные действия по отношению к детям без различия пола не расцениваются как преступление против общества в целом (например бисексуализм на протяжении длительного времени был характерен для самурайской субкультуры в Японии).

Вследствие этого «ЛГБТ»-сообщество космополитично.

Кроме того:

В прошлом рабовладельцы отказывали рабам в праве на семью: рабы должны пользоваться полной «свободой» сексуального поведения, а рождающиеся дети — новая собственность рабовладельцев, а не продолжатели какого-то рабского рода.

И в истории разрушение института семьи всегда было одной из составляющих процесса порабощения или предпосылкой к порабощению.

Космополитизм «ЛГБТ»-сообщества в аспекте его несопричастности к функционированию института семьи и разрушение института семьи в обществе рабов и в процессе порабощения являются объективной предпосылкой для сотрудничества идейного интернацизма и «ЛГБТ»-сообществ во всех регионах планеты.

Поэтому для того, чтобы выработать общественно безопасное отношение к «ЛГБТ»-сообществу, необходимо начать рассмотрение вопроса с биологии.

«ЛГБТ»-сообщество не однородно по своему составу, но не в смысле той классификации, которую представляет Википедия и которую мы привели в начале этого раздела: это — классификация по внешним проявлениям, в основе каждого из которых однако могут лежать различные причины.

Если оставить пока в стороне «гендерную» принадлежность (принадлежность к социальному полу: предпочтения в одежде, видах деятельности и т.п.), которая определяется в каждом обществе исторически сложившимся распределением социальных функций между представителями каждого из полов, то биологический пол определяется не только внешне видимыми половыми признаками тела. Кроме этого, половая принадлежность характеризуется признаками, которые проходят мимо восприятия (по крайней мере, осознанного восприятия) большинства людей в наши дни:

• это особенности анатомического строения головного мозга, выражающиеся в том, что мозг женщины анатомически отличен от мозга мужчины;

• это особенности анатомического строения сердца и сердечной деятельности мужчин и женщин;

• это особенности биохимии организмов (гормональный фон, его биоритмика и т.п.), также отличающие мужчин и женщин друг от друга;

• и кроме того есть тема, вообще неведомая для современной науки, сформированной в культуре библейской цивилизации: это —

• биополевая «анатомия» организма и

• биополевая физиология организма человека и её особенности,

• обусловленные как половой принадлежностью индивида, так и типом строя психики, при котором он проводит бо́льшую часть времени в тот или иной период своей жизни (если он не достиг необратимо человечного типа строя психики).

Т.е. половая принадлежность индивида во всей её полноте — это соответствие биологической половой норме: анатомии тела (видимой извне и внутренней), биохимии организма, «анатомии» биополя и биополевой физиологии.

Пол индивида задаётся генетически в процессе зачатия. При этом надо понимать, что генетический механизм — это не только хромосомный аппарат и митохондриальная ДНК¹, но и биополевые процессы (индивидуальные и коллективные), и между вещественной компонентой генетического механизма и биополевой компонентой есть определённые взаимосвязи, во многом обусловленные нравственно-этически и выходящие за пределы общества².

Если происходит сбой работы генетического механизма, то индивид может получить дефективный набор хромосом и дефективную структуру биополя. Такого рода нарушения могут затронуть и тот набор врождённых параметров организма, которым характеризуется его принадлежность к определённому биологическому полу. В этом случае, если генетически дефективный организм достигает возраста половой зрелости, — неизбежно, что генетически заложенные программы его полового поведения не будут соответствовать внешне видимой половой принадлежности его тела (если её удаётся однозначно определить).

Кроме того возможны варианты, в которых генетических дефектов при зачатии заложено не было. Но в процессе внутриутробного развития или в период взросления какие-то неблагоприятные внешние факторы (например, экология, выпивка, курение, фармакология, УЗИ плода, косметика, генно-модифицированные продукты, пищевые добавки и т.п.) не позволяют правильно отработать безошибочной самой по себе генетической программе развития организма. Что именно будет поражено вследствие такого рода сбоев в отработке генетической программы, — определяется конкретикой воздействия поражающих факторов среды обитания. И в этом случае также возможны нарушения в анатомии тела и биополя и нарушения в физиологии тела и биополя, которые могут затронуть нормальный комплекс половых признаков организма и повлечь несоответствие внешне видимому по́лу тела генетически заложенных программ полового поведения.

Если такого рода нарушения полового поведения вследствие дефективной генетики или в результате сбоев в процессе отработки самой по себе безупречной генетической программы развития организма оказываются за некоторыми критическими пределами, то индивид обречён оказаться в «ЛГБТ»-сообществе. Для биологически дефективного в этом смысле индивида половое поведение в соответствии с внешне видимой половой принадлежностью его тела было бы извращением его биологически заданной половой физиологии. Какую ответственность он несёт за следование своей извращённой половой ориентации перед Богом — вопрос особый, поскольку требует ответа на вопрос: какие миссии возложены на него Богом в этом мире, в чём могут быть смыслы его существования?

Такая биологически обусловленная «ЛГБТ»-принадлежность не лечится силами нынешней медицины. Одной из причин возникновения биологически обусловленной «ЛГБТ»-принад­лежности в обеих её разновидностях может быть и одержимость бесом¹: либо родителей в предыстории и в процессе зачатия и вынашивания плода; либо самого индивида после рождения.

Но кроме этого, возможен ещё и культурно обусловленный способ приобщения индивида к «ЛГБТ»-сообществу: стремление перепробовать все удовольствия в мире может привести к тому, что воспринятая из социальной среды и однократно реализованная программа извращённого полового поведения — станет для индивида его безальтернативной нормой половой жизни; если же она не станет безальтернативной нормой, то для него возможен бисексуализм (ставший его личной нормой) либо возврат к норме не извращённого полового поведения. Однако опыт извращённого полового поведения остаётся в индивидуальной памяти и кроме того — уходит в память родового эгрегора, вследствие чего в его роду́ (даже не среди прямых потомков, а в боковых родовых линиях) кто-то может оказаться потенциально склонным к «ЛГБТ»-поведению или даже приобщиться к «ЛГБТ»-сообществу — просто вследствие нравственной неразвитости и психической неустойчивости индивида, внёсшего грех в свой род.²

При культурно обусловленном способе приобщение к «ЛГБТ» сообществу, возможно в нескольких вариантах:

• отсутствие генетически запрограммированного отвращения к извращённому половому поведению³ реализуется как вступление в «ЛГБТ»-сообщество под воздействием социальной среды, окружающей индивида;

• преодоление генетически запрограммированного отвращения к извращённому половому поведению:

• либо под воздействием инстинктов стадно-стайного поведения, если индивид, пребывая при нечеловечном типе строя психики, оказался в кругу друзей, которые являются частью «ЛГБТ»-сообщества,

• либо если «жажда приключений» настолько сильна, что он силой воли сам преодолевает генетически запрограммированное отвращение к извращённому половому поведению,

• либо в процессе посвящения в «великие тайны» оказывается вынужден приобщиться к ритуально-обязательному гомосексуализму, свойственному субкультурам некоторых тайных обществ;

• одержимость бесом или эгрегором, в котором есть программы «ЛГБТ»-поведения⁴;

• стойкие изменения психики под воздействием травм или психотропных веществ (в том числе и под воздействием общего наркоза при хирургических вмешательствах или под воздействием переливания крови от «ЛГБТ»-представителя¹), воздействию которых сопутствовала какая-то информация, спровоцировавшая индивида на «ЛГБТ»-поведение².

Культурно обусловленное приобщение к «ЛГБТ»-сообществу (за исключением 4-го варианта) алгоритмически-психологически аналогично приобщению к алкоголю: некоторая часть людей не имеет изначального генетически запрограммированного отвращения к вкусу спирта в напитках и вследствие этого легко втягивается в процесс алкоголизации своей жизни, если есть соответствующее давление социальной среды на их психику; другая часть людей имеет изначально генетически запрограммированное отвращение к вкусу спирта в напитках, но преодолевает его (либо под воздействием безволия и инстинктивных программ стадно-стайного поведения, либо волевым порядком), чтобы не быть «трезвым идиотом» в окружении тех, кто нашёл «истину» в вине и прочем алкоголе. То же касается и приобщения людей к курению табака и вовлечения в прочую наркоманию. Культурно обусловленное приобщение к «ЛГБТ»-сообществу отличается от приобщения к этим видам греховности только ориентацией на иной способ получения удовольствия.

Культурно обусловленное приобщение к «ЛГБТ»-сообществу в принципе излечимо, но практически результат обусловлен искусством «психиатра», который за это дело берётся: т.е. в общем случае результат не гарантирован. Результат гарантирован только, если индивид сам прилагает усилия к тому, чтобы обрести необратимо человечный тип строя психики, что влечёт за собой реорганизацию всей алгоритмики психики³ и оказывает воздействие и на физиологию — как на биохимию, так и на биополевую.

Т.е. если «ЛГБТ»-сообщество классифицировать не по видимым извне проявлениям несоответствия полового поведения половой принадлежности тела (если её удаётся определить), а по причинам, порождающим «ЛГБТ»-поведение, то вариантов приобщения к «ЛГБТ»-со­об­ще­ству шесть:

• изначально дефективная — в силу разных причин — генетика индивида;

• биологически выраженные последствия сбоя в отработке в общем-то безошибочной генетической программы развития организма под воздействием внешних факторов;

• нравственная недоразвитость и психическая неустойчивость при отсутствии генетически запрограммированного отвращения к извращённому половому поведению;

• преодоление генетически запрограммированного отвращения к извращённому половому поведению на основе инстинктивных программ стадно-стайного поведения или волевым порядком под воздействием «жажды приключений»;

• стойкие изменения психики под воздействием травм и психотропных веществ, которому сопутствовала информация, спровоцировавшая «ЛГБТ»-поведение;

• одержимость бесом или эгрегором, в котором есть программы «ЛГБТ»-поведения⁴.

* * *

Особняком стоит ритуально-обязательный гомосексуализм некоторых тайных обществ, уходящий в глубокую древность¹. Проходящие через акт гомосексуальной инициации впоследствии разделяются на три категории: первые становятся гомосексуалистами, отдавая предпочтение гомосексуальным связям и избегая гетеросексуальных; вторые подчинятся «партийной дисциплине», но совершают гомосексуальные акты без удовольствия; третьи — самые ценные для дальнейшей работы в тайных обществах — становятся бисексуалами, которые безразличны к полу партнёра и своей роли в гомосексуальном акте. Это безразличие — следствие происшедшей в их психике блокировки естественных инстинктивных программ полового поведения. Ценность их для тайных обществ в том, что такие мужчины-бисексуалы выходят из психологической зависимости от женщин, характерной для всех мужчин-гетеросексуалов, кто не достиг необратимо человечного типа строя психики. Достигнутая таким путём неподвластность «бабьей власти» (об этом далее в разделах 6 и 8.2) делает их кадровым резервом для последующего продвижения на высшие ступени посвящения и открывает перед ними такие возможности карьеры в них, которые и не снились рядовым политическим² «пидорасам» и «натуралам»³.

Назначение ритуально-обязательного гомосексуализма в субкультурах некоторых тайных обществ — включение психики привлекаемого к работе в нём посвящаемого индивида в алгоритмику соответствующего эгрегора.

* *
*

Соответственно, если «ЛГБТ»-сообщество классифицировать не по видимым извне проявлениям извращённого полового поведения, а по причинам, вследствие которых половое поведение оказывается извращённым, то следует сделать вывод:

Те, кто говорит, что представители «ЛГБТ»-сообщества — такие же люди, как и все прочие; что «ловить оргазм» каждый индивид в праве так, как ему больше нравится и т.п., — в лучшем случае не компетентны в проблематике, а в худшем случае — злоумышленно лгут для того, чтобы ввести доверяющих им людей в заблуждение и вовлечь в грех, чтобы они не препятствовали распространению «ЛГБТ»-сообщества, а сами участвовали в этом процессе.

Но кроме причин есть ещё и следствия, о которых приверженцы такого рода воззрений либо не знают, либо знают, но желают их скрыть от общества.

Ещё один одурманивающий людей тезис — якобы особый вклад в развитие культуры нынешней глобальной цивилизации внесли представители «ЛГБТ»-сообщества прошлых веков; что не будь «ЛГБТ»-сообщества в прошлом, — то до сих пор жили бы в каменном веке и т.п.¹

Начнём с того, что есть определённая разница между Оскаром Уайльдом (чья принадлежность к «ЛГБТ»-сообществу — исторически неоспоримый факт²) и участникам «ЛГБТ-шуми­хи» наших дней:

• Для О.Уайльда (как и для подавляющего большинства представителей «ЛГБТ»-сооб­ще­ства прошлых времён — конечно тех, кто не был вовлечён в ритуально-обязательный гомосексуализм некоторых тайных обществ) извращённость его полового влечения и полового поведения была личной трагедией, проблемой, от которой он не смог избавиться; но в его творческом наследии³ нет пропаганды гомосексуализма (конечно, если не выискивать — т.е. не выдумывать — в нём «скрытых» «голубых» мотивов, якобы понятных только «посвящённым», т.е. вовлечённым в «ЛГБТ»-сообщество), в силу чего оно действительно обладает общечеловеческой значимостью, поскольку учит доброте.

• У нынешних же участников «ЛГБТ-парадов» и борцов за ОСОБЫЕ права «секс-меньшинств» за душой нет ничего, кроме извращённого полового поведения, помноженного на жажду принимать восхищённое поклонение со стороны остального общества (иначе «гей-парады» не нужны), и попытки кражи у человечества голубого и розового цветов и всей радуги.⁴

Т.е. в основе извращённого полового поведения «ЛГБТ»-предста­вителей и их поведения в целом — нечеловечные типы строя психики: скотский, животный, зомби, демонический и их опущенные в противоестественность модификации. В силу этого обстоятельства на права человека «ЛГБТ»-сообществу притязать не следует.

Что касается вклада «ЛГБТ»-сообщества в развитие культуры человечества в прошлом, то давление любой проблемы на психику индивида в ряде случаев (хотя и не обязательно) активизирует его творческий потенциал, который способен реализовываться не только в узком русле попыток разрешения само́й проблемы, но и в других отраслях деятельности, в том числе и в развитии общечеловеческой культуры.

Кроме того, если «ЛГБТ»-проблема не осознаётся именно как личностная проблема, то психика (понимаемая как информационно-алгоритмическая система) не может не «глючить» (в силу обусловленности алгоритмики обработки информации нравственным стандартами конкретной личности), что неизбежно выразится некоторым образом в результатах творчества как их дефективность; если осознаётся — то, «ЛГБТ»-принадлежность тоже может выразиться как «глюки» в результатах творчества, в силу некоторой дефективности реальной нравственности индивида.

Поэтому, если «ЛГБТ»-принадлежность перестала быть проблемой, которая давит на психику, для нынешних представителей «ЛГБТ»-сообщества и в особенности — для активистов — борцов за его особые права, то и про реализацию творческого потенциала в общечеловеческой культуре благотворным образом им следует забыть: хотя фонтан их графоманства может быть неиссякаем, а что-то из этого графоманства может обладать значимостью исключительно в пределах самого́ «ЛГБТ»-сообщества¹.

Ещё одна особенность исторического прошлого состоит в том, что некоторыё тайные общества вовлекали в «ЛГБТ»-поведение своих членов. И для того, чтобы такая тайна организация была функционально дееспособной, она вовлекала в свои ряды не кого попало, а людей, чей творческий потенциал оценивался ею как высокий. А то, что они при вступлении в такие общества приобщались к «секс-меньшинству», — это было следствием высокой оценки их творческого потенциала руководством таких тайных обществ. Но и после этого их творческий потенциал продолжал реализовываться, хотя и не без «глюков», обусловленных таким посвящением в «великие тайны».

Точка зрения западной медицины о том, что принадлежность к «ЛГБТ»-сообществу не является нарушением психической нормы для биологического вида «Человек разумный»², в том числе и потому, что гомосексуализм и бисексуализм встречаются у животных в дикой природе, — одно из многих проявлений такого рода «глюков»³, что ещё раз заставляет вернуться к вопросу о нечеловечных типах строя психики тех, кто практикует «ЛГБТ»-поведение в обществе людей.

Основанием для утверждения о том, что это — один из системных «глюков» медицинской субкультуры «передового Запада» является то обстоятельство, что с середины ХХ века в так называемых «развитых странах» происходит рост статистики генетических заболеваний и рост статистики заболеваний, которые возникают под воздействием на организм внешних факторов, но на основе собственной генетической предрасположенности организмов именно к этим заболеваниям⁴.

Этот рост статистики носит такой характер, что в обозримой перспективе здоровых людей (в смысле отсутствия генетических болезней и генетических предрасположенностей к возникновению определённых заболеваний под воздействием факторов среды обитания индивида) в высокоцивилизованных по западному образцу обществах просто не будет.

Это означает, что Западная цивилизация идёт к медико-биологической катастрофе, с которой её медицина не сможет справиться ни средствами фармакологии, ни средствами хирургии, протезирования, трансплантации донорских и искусственно выращиваемых органов.

Если её медицина в здравом уме, то она обязана говорить об этом ежедневно и профессиональным политикам, и остальному обществу, поскольку выход из этого порождённого либерально-рыночной экономической моделью медико-биологического тупика, в котором в перспективе мучительное самоубийство цивилизации, — один единственный: переход к иному образу жизни, который бы вернул Природу человеку, а Человека — Природе путём смены экономической модели, лежащей в основе цивилизации.

Это требует политической воли и научно-методологического обоснования. Но коммерческая медицина Запада и наука в целом молчат об этой проблеме, в чём и выражается их системная интеллектуальная неадекватность, одним из проявлений которой является утверждение, что принадлежность к «ЛГБТ»-сообществу не является нарушением психической нормы для биологического вида «Человек разумный».

Однако реальность такова, что принадлежность к «ЛГБТ»-сообществу является нарушением психической нормы, а в ряде случаев в её основе лежит генетическая запрограммированость (т.е. нарушение биологической нормы) или генетическая предрасположенность (т.е. отсутствие генетически запрограммированного отвращения к извращённому половому поведению).

Если говорить о причинах роста в последние десятилетия разнородной статистики заболеваемости, опережающей рождаемость (в том числе и расширения доли «ЛГБТ»-сообщества в составе населения так называемых «развитых стран»), то причины лежат именно в их образе жизни.

В мемуарах советского генетика академика Н.П.Дубинина (1907 — 1998) «Вечное движение»¹, впервые опубликованных ещё в 1973 г., отмечено два факта, которые имеют принципиальное значение для выработки стратегии преодоления глобального биосферно-социального кризиса и дальнейшего развития всех без исключения обществ, составляющих человечество. Но политики и социологи этого не знают либо не понимают их значения.

ФАКТ ПЕРВЫЙ. Исследования популяции плодовой мушки дрозофилы фунебрис в Воронеже в 1944 г.² и в 1946 г.³ показали, что городская среда обитания, является ощутимо мутагенным фактором (с. 241).

ФАКТ ВТОРОЙ. Хромосомный аппарат высших приматов (к ним в биологической классификации относится и биологический вид «Человек разумный») в 40-50 раз более чувствителен к воздействию исследованных его группой мутагенных факторов, нежели хромосомный аппарат мушки-дрозофилы (с. 351).

Высказанное им мнение о мутагенном воздействии городской среды обитания на живые организмы подтверждается исследованиями генетики человека, проведёнными за рубежом. Так согласно результатам одного из них достаточно всего три дня проработать в литейном производстве, чтобы организм отреагировал возникновением мутаций⁴. Кроме того американскими исследователями установлено, что городские дети уступают по показателям IQ детям, живущим в сельской местности, в среднем на 3-5 пунктов^{5, 6}. А по оценкам главного санитарного врача России Г.Г.Онищенко, мегаполис может «съедать» до 5 лет жизни.⁷

В настоящее время мутагенное воздействие техносферы на людей многократно сильнее, нежели было в прошлом — ранее середины ХХ века. Оно достигло такого уровня, что в городах стало практически невозможным воспроизводство биологически здорового населения. Но при этом до 95 % населения «развитых стран» — городское население, вырванное из природной среды и в силу этого ведущее противоестественный образ жизни в самом широком смысле этого термина.

Именно вследствие этого иммунная система биосферы работает на уничтожение цивилизации этого типа, а «ЛГБТ»-сообщество — и жертва иммунной системы биосферы, и один из факторов её воздействия на общества, которые не желают одуматься и перейти к иному — биосферно допустимому — образу жизни цивилизации.

Если обратиться к далёкому прошлому, то «ЛГБТ»-сообщество включало в себя в подавляющем большинстве представителей социальной «элиты», а представители простонародья в нём были настолько редки, что в фольклоре разных народов это явление не нашло отражения.

Причины такой внутрисоциальной локализации «ЛГБТ»-сообщества в прошлом в том, что в «элите» была существенно выше частота близкородственных браков, которые портили генетику «благородных родов»; «элита» в безделье была более склонна к нездоровому образу жизни и поискам «приятных приключений»; медицина была более доступна «элите», вследствие чего в ней выживали те биологически дефективные дети, которые неизбежно умерли бы, родись они с такими показателями генетического здоровья в среде простонародья. Кроме того, как уже отмечалось ранее, некоторые тайные общества допускали в свои ряды новых членов только после свершения ими гомосексуальных совокуплений и практиковали такого рода ритуально-мистический гомосексуализм¹ в своей среде и в дальнейшем, хотя и отрицали такого рода обвинения публично, поскольку во многих государствах за это полагалась смертная казнь. Жертвами такого рода субкультур тоже становились представители правящей «элиты», поскольку тайные общества — один из инструментов управления государствами с надгосударственного уровня, а шантаж членов тайных обществ оглашения факта «ЛГБТ»-принадлежности — один из способов удержания их в повиновении при господстве в обществе «гомофобии».

Поэтому «ЛГБТ»-сообщество было крайне малочисленным и в большинстве своём включало в себя биологически дефективных, одержимых бесом и посвящённых в «великие тайны» членов ряда тайных обществ. Эта категория биологически дефективного и психически покалеченного населения стала впоследствии генератором культурно обусловленного приобщения к «ЛГБТ»-сообще­ству прочих, которое охватило богему и интеллигенцию «свободных профессий», искавшую удовольствий, чтобы занять свободное от работы время.

Но по мере того, как возрастала доля городского населения и нарастало мутагенное и патогенное давление техносферы, «ЛГБТ»-сообщество стало увеличивать свою долю в составе населения «развитых стран». Когда эта доля стала достаточно большой, то прежняя культурная нравственно-этическая норма порицания «ЛГБТ»-принадлежности и формируемая ею в среде «ЛГБТ»-сообщества субкультура скрытности, стали помехой «ЛГБТ»-сообществу. И оно стало бороться за трансформацию общественной морали, дабы снять клеймо порицаемого обществом порока с «ЛГБТ»-представителей.

Однако этот процесс не был пущен на самотёк. Когда «ЛГБТ»-сообщество стало достаточно многочисленным, оно стало фактически «социальной сетью» космополитичного характера, несущей специфические «ЛГБТ»-субкультуры (с их слэнгами, обычаями и т.п.), которые реально оказались транснациональными и безнациональными субкультурами. Это создало условия, позволяющие манипулировать обществами в глобальных масштабах через «социальную ЛГБТ-сеть». При этом необходимо отметить, что биологически обусловленного «ЛГБТ»-представителя невозможно переделать в «натурала» средствами современной медицины, и это отличает его от идейного интернациста и иных жертв тоталитарных идеологий, которые всё же способны расширить свой кругозор и одуматься. Иными словами «ЛГБТ»-сеть более устойчивая система манипулирования обществами, нежели идейный интернацизм и порабощённые им люди разных национальностей.

Наиболее значимы два способа манипуляции обществами через глобальную «ЛГБТ»-сеть:

• продвижение её представителей на соответствующие должности в институты власти (поэтому среди политиков «передовых стран» Запада, деятелей СМИ и системы образования на всех уровнях «вертикали власти» в последние десятилетия выросла доля тех, кто выявлен как «ЛГБТ»-представитель либо кто прямо заявил о своей «ЛГБТ»-принадлежности или публично демонстрирует её)¹;

• сбор и распространение информации определённого тематического спектра через глобальную «ЛГБТ»-сеть.

Так называемая «гомофобия»² — помеха прежде всего первому: не всюду можно продвинуть своих «людей» в обществе, где выявление принадлежности к «ЛГБТ»-сообществу имеет следствием обструкцию и ставит крест на карьере «ЛГБТ»-представителя либо влечёт за собой его тюремную отсидку, принудительное «лечение» либо кастрацию, смертную казнь и т.п. В таком обществе можно манипулировать только самими представителями «ЛГБТ»-сообщества, шантажируя их тем, что если они не сделают чего-то, то их принадлежность к «ЛГБТ»-сооб­щес­тву станет достоянием гласности. Но отчасти это и помеха второму, поскольку с «ЛГБТ»-представителями не все хотят иметь дело — как из опасения за неприкосновенность своего полового поведения, так и из опасения за свою репутацию в обществе «натуралов» (принцип «скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты» — в этом случае работает).

Кроме того, необходимо отметить, что «гомофобия» — ложный по сути термин. В прямом переводе на русский он означает «страх перед гомосексуалистами». В действительности нравственно здравый человек страха перед «ЛГБТ»-сообществом не испытывает.