У «Родины» проблемы
Газета «Stringer» от 15.01.04 разместила информацию о положении дел в блоке. Выносим её для работы в регионах.
Карьера комсомольца
Чертовски приятно всем нацикам, что у «русского проекта», наконец, появился хозяин. Это Дмитрий Олегович Рогозин.
Казалось бы, все знают, кто таков и откудова. Он окончил международное отделение факультета журналистики МГУ, работал в Комитете молодежных организаций под началом Людмилы Швецовой, нынешнего вице-премьера Москвы. Долгое время был «невыездным», поскольку его отец — высокопоставленный чин КГБ — курировал работу ВПК. В начале перестройки Рогозин-старший ушел в отставку и занялся бизнесом, используя накопленные связи в сфере высоких технологий. Большие деньги и все те же большие связи решил инвестировать в карьеру сына.
Помог Алексей Подберезкин, который и тогда и теперь был связан с аналитиками разведсообщества. По признанию Подберезкина, Конгресс русских общин (КРО) был задуман и разработан РАУ-корпорацией («Российско-Американский Университет», от которого отпочковалось и «Духовное наследие»), чтобы в условиях роста сепаратизма и местного национализма на территории бывшего СССР и РСФСР упредить и взять под контроль ответный рост русского национализма, канализировать его в безопасное русло.
Нет ничего глупее представлять Дмитрия Рогозина национал-социалистом, как это пытаются сегодня делать некоторые политики и СМИ: в нем нет ни грана ни социализма, ни национализма. Дмитрий Рогозин — это не самобытный русский нацик, а удачный на сегодня проект. КРО долго маялся в ожидании признания, даже слегка покрылся пылью от времени, и вот, наконец, пригодился.
У колыбели КРО стояли еще два человека, до самого конца остававшихся на положении главных идеологов движения, его «серых кардиналов» и «отцов-основателей» — Сергей Пыхтин и Андрей Савельев. Отец Савельева (если кто не помнит, Андрей Савельев подрался с Жириновским во время предвыборных дебатов и кинул Жириновскому обвинение «Вы — старый клоун») также был офицером КГБ. «Генеральная линия» КРО вырабатывалась при их непосредственном участии, и все успехи и провалы движения — на их совести. Именно они, в частности, заложили фюрерский принцип в основу управления КРО, и все политические альянсы Конгресса — тоже их рук дело. Их совместное творение «Манифест возрождения России» (соавторство в котором Рогозин, смотря по обстоятельствам, то подтверждал, то отвергал) стало как бы официальным партийным документом КРО. Редкий памятник письменности обладал подобным набором банальностей, ложных посылок и выводов, поверхностных сведений о русской истории, несовместимых постулатов и добросовестных (и не слишком) заблуждений. Тем не менее, Конгресс русских общин долгое время занимал одно из центральных мест в русском движении, аккумулируя многие усилия, надежды и электоральные возможности русских людей.
Три проекта под одной крышей
Остроумно решили крошники вопрос с помещением, в котором они располагались весной 1996 года. Это были огромные хоромы Антисионистского комитета советской общественности (спецпроект КГБ, автором которого был лично Юрий Андропов), занимавшие весь первый этаж роскошного сталинского дома на Фрунзенской набережной, 46. Хоромы поделили справедливо: правое крыло отдали Танкреду Голенпольскому под «Международную еврейскую газету», левое — Дмитрию Рогозину под Конгресс русских общин, а всю центральную часть взял себе Отари Квантришвили под фирму «Кондоспорт». Помещение Рогозин получил не просто так, а с «крепостными» — отставными офицерами КГБ (полковниками и даже генералами), перешедшими к нему в штат. Папа так приказал. Связи есть связи.
Своих сил у КРО для политического взлета всегда было маловато, и Рогозин это сознавал, поэтому он всегда искал горб, на котором можно въехать в рай российской власти.
Первым оказался популярный в первой трети 90-х красноярский красный директор, депутат ВС РСФСР Петр Романов. Одно время коммунисты поднимали его на щит как спасителя России, а он делал вид, что исповедует не только коммунистические, но и русско-националистические идеалы. Недолго Романов походил в приглашенных лидерах КРО, потом тихо исчез с политической авансцены. За ним пошла вереница других покровителей.
1995 год. Альянс КРО и Федерации российских товаропроизводителей, который возглавлял Юрий Скоков. Позднее к ним присоединяется новый фаворит генерал Александр Лебедь. К этому времени Ельцин разочаровался в Черномырдине и решил призвать на пост премьер-министра Скокова, на которого когда-то недаром пал выбор законодательной власти. КРО получил президентское «добро» и «зеленую улицу» на ТВ. Стал активно готовиться к выборам, набирать вес.
Но все накрылось (по неофициальной, но заслуживающей доверия инсайдерской версии) из-за политической несдержанности и тщеславия Скокова. Будучи с предвыборным визитом в Америке, он рекламировал себя как будущего президента. Стенограмма его выступления тут же оказалась на столе у Черномырдина, а тот «в зубах» отнес ее Ельцину. Судьба Скокова, а с ним и КРО, оказалась перечеркнута в момент. Вместо семи с лишним процентов, реально полученных крошниками на выборах, Ельцин собственноручно проставил КРО чуть больше 4%.
Конечно, была и другая причина провала: тот же Скоков, одержимый честолюбием, возмечтал сидеть одной половинкой в кресле председателя КРО, а другой — в кресле председателя Союза народов России, предоставив ради этого в национальных республиках квоты по спискам КРО — представителям национальных движений: башкирам, адыгам, якутам и т.д. Понятно, что искренних друзей, почитателей и сторонников русской идеи среди инородцев он все равно не приобрел, а вот тысячи русских патриотов от предателя отвернулись. (Впрочем, в писаниях идеологов КРО всегда попахивало великодержавным космополитизмом и безродным патриотизмом, это их общий пагубный знаменатель.)
1996 год. После провала на парламентских выборах отношения со Скоковым, естественно, напряглись и рассыпались, но генерал Лебедь остался в обойме. А главное — остались каналы, по которым у КРО шли с Кремлем тайные переговоры. На съезде КРО, где с трибуны зачитывалось приветствие Ельцина в адрес оппозиционной, по мнению иных, организации, Лебедь был официально признан как неформальный лидер КРО. Ему должны были оказать всемерную поддержку все, кто верил Конгрессу и его лидерам, все, кто исповедовал русскую идею. Лебедь пришел третьим после Ельцина и Зюганова и… «слил» голоса своих избирателей президенту. Его назначили руководить Советом безопасности. Впереди был Хасавюрт.
Рогозин обратился к «крошникам» с призывом понять и поддержать Лебедя. Однако ему не удалось преодолеть то беспредельное отвращение, которое почувствовали ко всей этой грязной игре честные участники КРО. Московская организация (а это по тем временам было 700 человек активистов) порвала отношения с Рогозиным и вскоре практически прекратила свое существование.
1998-1999 годы. На российском небосклоне восходящая звезда: Юрий Лужков в тандеме с Евгением Примаковым. Им прочат верховную власть. Создается движение «Отечество». В учредителях и членах Центрального совета — Дмитрий Рогозин (как видим, КРО продается все дороже). Лужкова, правда, ловко провоцируют на резкий конфликт с РНЕ. Баркашов публично посылает его куда подальше. А тут еще Кремль стал «мочить» мэра и все его движение по полной программе. Вскоре становится ясно, что Дмитрия Рогозина пока еще терпят в учредителях «Отечества», но ни денег, ни серьезного влияния в кругу Лужкова ему не видать.
Ниточка между Кремлем (Павел Бородин, Александр Волошин) и КРО вновь натягивается, по ней бегут сигналы. На лобовом стекле КРОшных машин возникает пропуск: «Управление делами президента». Дмитрий Рогозин с хорошо разыгранным скандалом (точнее, каскадом скандалов) удаляется из «Отечества», хлопнув дверью. Лужков предстает в общественном мнении как антирусский деятель, «наехавший» на РНЕ и пренебрегший КРО. А у Рогозина появляются средства на ведение предвыборной кампании…
Сделка с Кремлем
Сделка состоялась. Но «мальчику» намекнули, что его берут в президентскую команду без всякого политического шлейфа («в стране не может быть двух политических лидеров»). В 1999 году на парламентских выборах Рогозин, внезапно выйдя из уже сложившихся договоренностей о блоке с Сергеем Бабуриным (РОС), Владимиром Осиповым («Отчизна») и Игорем Артемовым (РОНС), повел КРО на выборы соло — и планово проиграл. Сам прошел при этом в Думу по одномандатному округу и занял обещанный ему Комитет по международным делам Госдумы. Дальнейшее известно.
Рогозин получил свою награду ценой бесславной гибели большой русской националистической организации. По инсайдерской информации, аппарат КРО был немедленно распущен, вынянчившие Диму Рогозина полковники и генералы КГБ бестрепетно уволены без выходного пособия, а помещение на Фрунзенской набережной выкуплено им в частную собственность за $ 300 тыс. и тут же сдано в аренду.
Выйдя на высокую политическую орбиту, председатель исполкома КРО недрогнувшей рукой отбросил свой Конгресс, как отбрасывает спутник вынесшую его ракету-носитель. Карьера комсомольского работника завершилась блестяще, карьера поверившего ему русского политического объединения — плачевно.
С тех пор мы имели возможность оценить Рогозина-политика на новом посту. Речь не о том, чем занимался Дмитрий Олегович на международных форумах — здесь он усердно исполнял то, что прописывалось в более высокой инстанции. Нас интересует лишь Рогозин-карьерист. А вот в этой сфере у него возникла проблема: как сохранить свой высокий пост после выборов-2003, ведь послушных исполнителей воли президента и без Рогозина — хоть пруд пруди. Перед ним встала непростая задача: как остаться в президентской команде и при этом не затеряться в толпе прихлебал и клевретов. Той ракеты-носителя, которая когда-то вознесла его на высокую орбиту, уж больше не было. А сам по себе Рогозин, «Rogozin Ltd.», — так и не стал пока еще политическим товаром, не говоря уж о политической марке.
Чем ближе к выборам, тем более нервозным становилось его поведение. Недолгое время Рогозин провел в руководстве Народной партии, но, видимо, поделить власть с Геннадием Райковым без ущерба для самолюбий никак не получалось. Два медведя не ужились в одной берлоге. Попытался он пристроиться в «Единство», но Лужков, чье влияние в этой партии велико, припомнил предателю историю с «Отечеством», и стало ясно, что в недрах этой партии Рогозину ничего не светит. И вот тогда-то и возникла конфигурация последнего прибежища — блока «Родина», устроившая всех ее создателей. В первую очередь — Кремль, рассчитывающий с помощью этого блока расколоть левый протестный электорат, увести часть его от КПРФ (что блестяще удалось).
Не будем здесь говорить о других участниках блока — ни о Сергее Глазьеве, розовом экономисте, из всех силенок укусившем вскормившую его грудь Зюганова. Ни о Сергее Бабурине, «кинувшем» всю свою команду, создавшую для него партию «Народная воля». Ни о генерале Варенникове, прозревшем на девятом десятке лет и почему-то увидевшем в Путине преемника не Ельцина, а Сталина.
Мы рассказали лишь о Рогозине, легко сдававшем на нашей памяти всех, кто так или иначе послужил для него трамплином в этой жизни: Романова, Скокова, Лебедя, «Отечество» и лично Лужкова, а под конец и свой родной Конгресс русских общин…
Вполне нормальная карьера в условиях такой сложной страны, как Россия.
Никто не думал, что блок, возглавляемый Глазьевым и Рогозиным, так быстро развалится.
Как только все участники этого «кооператива» получили в Госдуме вожделенные места: Глазьев возглавил фракцию, Рогозин стал вице-спикером, Бабурин оттяпал место зама Глазьева во фракции, генерал Варенников заполучил место рядового в Комитете по делам ветеранов, а генерал Родионов остался простым депутатов, тут спонсоры «Родины» сразу обрезали финансирование структур в регионах и заявили, что в Госдуме достаточно иметь дело с «Единой Россией».
Неутомимый Глазьев, вынужден формировать партию под себя из осколков КПРФ. Но получится это дело только в том случае, если ему поможет Геннадий Семигин, потому что своих денег и структур у Глазьева нет.
У Семигина проблема еще серьезнее. Он никак не запомнится гражданам России.
Что будет с “Родиной”: Глазьев как новый проект Кремля
Роман Ищенко
Одним из центральных сюжетов кампании по выборам президента России становится взаимоотношения внутри недавнего триумфатора — блока “Родина”. Кандидатов от блока два — Сергей Глазьев и Виктор Геращенко, и в последнее время, как отмечают практически все СМИ, отношения между ними, а точнее — между группировками, которые они представляют, значительно обострились.
По поступающей информации, дела в блоке настолько плохи, что до его «самораспада» остается буквально несколько недель. Причем из этого не делают тайны даже депутаты-члены одноименной фракции в Госдуме.
Причина подобной ситуации банальна для любой политической организации — внутренняя борьба за власть, а правильней, в данном случае, — за поддержку власти. Ни для кого не секрет, что блок “Родина” создавался с одобрения и при участии кремлевской администрации. В предвыборном штабе работали люди Марата Гельмана, лидеры блока были частыми гостями на государственных телеканалах.
Тогда “Родина” решала важную задачу по расколу коммунистического электората. Сейчас эта задача успешно решена, “Родина” прошла в Думу, но амбиции ее лидеров, значительно выросшие во время думской кампании, заставляют их совершать все новые ходы. Причем если еще несколько недель назад эти амбиции благодаря “внешнему управлению” удавалось направить в одно русло, сегодня ситуация изменилась.
Причем изменилась кардинально, чуть ли не на все 180 градусов — до такой степени, что недавние коллеги-единомышленники Сергей Глазьев и Дмитрий Рогозин буквально через силу здороваются друг с другом. Что же произошло? Кремль оставил свой успешный проект на произвол судьбы и новоявленные “звезды” просто не справились с собственными желаниями?
Судя по всему, дело несколько в ином. А именно в том, кого Кремль видит сегодня первым, а кого вторым в формации, которую сам, по сути, и создал. До недавнего времени коммуникация “Родины” и представителей кремлевской Администрации осуществлялась через Дмитрия Рогозина. Именно он был вхож в “первые” кабинеты, именно он занимался непосредственной реализацией полученных от власти установок.
Ударом для молодого и амбициозного Рогозина стало то, что Кремль, несмотря на его активность, установил альтернативные контакты с Сергеем Глазьевым. Ревность ко власти, очевидно, и есть тот фактор, который ставит “Родину” перед угрозой распада. Или, по другому, ставит под сомнение политические перспективы того, от которого Кремль не то что отвернулся, но кому нашел замену. (В то время как Сергей Глазьев смело заявляет, что “в течение двух-трех месяцев блок может быть преобразован в единую политическую партию”).
Показательна история с выдвижением Виктора Геращенко, инициированная Рогозиным. Изначально было очевидно, что бывший банкир не сможет набрать необходимого количества подписей в свою поддержку. Исход этой инициативы полностью зависел от Центрибиркома (читай — Кремля), но тот остался непреклонным. Стало понятно, что Кремль совсем не собирается подыгрывать группировке Рогозина.
Глазьев как кандидат является гораздо более перспективным проектом. И видит это не только Кремль. Причин тому несколько.
Во-первых, Геращенко, по совершенно объективным причинам, не способен стать сколь-нибудь серьезным кандидатом — предел его теоретических мечтаний — один-два процента. Глазьев же, обладающий популярной программой, хорошо зарекомендовавший себя во время думской кампании, конкурент заведомо сильный. Некоторые эксперты, в частности, президент Фонда «Общественное мнение» Александр Ослон, полагают, что, при участии Глазьева, возможен даже второй тур. (Тут, правда, есть одно “но”. Перспектива второго тура отнюдь не входит в планы кремлевских политтехнологов. Одно дело — создать коллизию, способную привлечь людей на выборы, другое — получить реальную политическую борьбу. “Но” заключается в том, что предвыборный штаб (кстати, находящийся в клубе “Товарищ” — “левом филиале” КА) Глазьева, избавившегося от команды Гельмана, возглавил Сергей Батчиков — человек, работавший в свое время с Потаниным и сохранивший деловой прагматизм. По имеющейся инофрмации, он уже заверил Администрацию в том, что кампания пройдет вяло и безденежно, а потому, при всем потенциале Глазьева, второго тура не будет.)
Во-вторых, и это главное, Глазьев — тот политик, участие которого не только снимет с Путина обвинения в безальтернативности выборов, но и победа над которым будет свидетельством для всего мирового сообщества демократического процесса, продолжающегося в России. Мнение Запада, когда исход выборов предрешен на 99% процентов — пожалуй, единственное, что может волновать действующего Президента и кандидата. И Глазьев как противник на выборах становится союзником Путина в деле выстраивания и собственного образа, и образа страны в глазах мирового сообщества. В честной и открытой борьбе одержать победу над человеком, который в известной степени проповедуют чуждые Западу коммунистические и даже националистические взгляды — разве можно желать чего-то большего от марта 2004?
В конечном счете, конечно, и Глазьев может оказаться отработанным Кремлем материалом, хотя у него остаются возможности для дальнейших маневров — и самостоятельных, и санкционированных Администрацией. Последняя вряд ли оставит решение задачи по ликвидации КПРФ как заметной политической единицы. А Глазьев в этом направлении достиг значительного прогресса — уже сегодня на него переориентированы ряд обкомов (в том числе Брянский, Смоленский), а к концу января, по имеющейся информации, ему могут “присягнуть на верность” до половины от общего числа областных партийных организаций.
Но каковы реальные перспективы Глазьева как политика — станет ли он премьер-министром (по слухам, ему обещали этот пост), в какой форме подойдет к 2008 году — покажет только время.